Я глянул в угол последней страницы, полюбовался на закорючки «С/Б 99» и вопросил: – Так что там в оставшемся проценте? – Весьма неполный перечень наших военных агентов за последние пятнадцать лет, к отправке коих комитет вообще никакого отношения не имеет. Некоторые просто оставляли там свои отчеты, оттого и попали в доклад. А большинство не оставляли и потому не попали. – Надо же, не перевелись еще на Руси умные люди. Каково ваше мнение об этом генерале Фельдмане? И как его, кстати, зовут? – Зовут его Федор Александрович, а сам он – пустое место с внушающей уважение бородой. – Хм… а во второй папке у вас что? – Несколько номеров журнала «Разведчик». С моей точки зрения, к интересующей вас теме относится только его название, но я все же решил захватить это с собой. Кроме того, господин Ванновский на журнал смотрит весьма неодобрительно и даже собирается его закрыть. – Спасибо, вот это уже интересно. Кто издает? – Некто Березовский. В делах журнала деятельное участие принимает полковник Редигер. – Что вы о нем можете сказать? – Пока только то, что он делопроизводитель в канцелярии Военного министерства и профессор Николаевской академии Генерального штаба. – Без особой спешки соберите о нем более подробные сведения и в конце года доложите. Журналы оставьте, почитаю на досуге. – Ясно, ваше величество. Разрешите идти? Разумеется, ни про какие мои поручения в новом секретариате в отличие от первого, приоратского, забыть не могли в принципе, и вскоре после беседы с соратниками про мою статью мне принесли достаточно полное жизнеописание Александра Федоровича Редигера. Ну что же, подумал я, прочитав принесенное. Пожалуй, этому бюрократу и канцеляристу можно поручить написать проект организации Главного разведывательного управления. Причем не забыть сразу сказать, что этот труд будет оплачен сверх служебного оклада. В прошлой жизни я не то чтобы читал, а скорее пролистывал его воспоминания, но запомнил только часто встречавшиеся там пассажи типа «такой-то год закончился с прибытком в пятьсот с чем-то рублей». А по результатам посмотрим, стоит ли его тянуть наверх или пусть себе дальше протирает штаны в канцелярии, считая копеечные прибытки. Перед самым Рождеством Роговцев и Мосин принесли мне подарки – два опытных экземпляра автомата под патрон девять на двадцать один. Первый особого удивления не вызвал – он напоминал гибрид английского «стена» и немецкого «МП-40», но с деревянным нескладывающимся прикладом, как у «ППШ». Магазин на двадцать пять патронов был коробчатым и смотрел, естественно, вниз. Зато второе изделие поначалу не вызывало никаких мыслей, кроме «ох и ни хрена же себе!». Впрочем, потом появилось подозрение, что такое я уже где-то видел. Через пару минут удалось вспомнить, где именно. Не сказать, чтобы я в прошлой жизни так уж увлекался фэнтези, но иногда все же читал. Книги я запоминал не по содержанию (а вы их попробуйте по содержанию-то отличить одну от другой!), а по обложкам. Так вот, на одной из них был изображен ярко-зеленый эльф с блочным луком, а из-за его спины выглядывал гном с ручным пулеметом в лапах. Точно таким, какой мне принесли господа оружейники! Пулемет «максим» вы себе представляете? Если да, то попробуйте мысленно его ствол с кожухом присобачить к прикладу от трехлинейки, а снизу воткнуть небольшой дисковый магазин – получится как раз то, что я в некотором охренении рассматривал. – Что это? – наконец спросил я. – Второй вариант вашего заказа. В процессе испытаний первого выяснилось, что ствол быстро перегревается, – ответил Мосин. – Кроме того, дальность уверенного поражения в двести метров мы сочли недостаточной. Этот экземпляр имеет длину ствола пятьсот пятьдесят миллиметров и водяное охлаждение, благодаря чему дальность возросла до трехсот метров, а за счет охлаждения ствола он способен отстрелять подряд десять пятидесятипатронных магазинов в режиме непрерывного огня, после чего можно долить воды и продолжать стрельбу. – А весит он сколько? – Шесть целых и семь десятых килограмма без воды и патронов, восемь и девять в полностью снаряженном виде. – Ого! Как же удалось достичь столь скромного веса? – Так ведь в отличие от «максима» у него неподвижный ствол, а это позволило сделать всю конструкцию охлаждающего кожуха более легкой. В принципе, подумалось мне, и чего я придираюсь? Ни у кого в мире вообще никакого ручного пулемета нет, а у меня есть! Правда, ублюдочный, но для боев в окрестностях дворца сойдет и такой, а дальше видно будет. – Господа, делайте по два десятка каждого вида, и проведем более серьезные испытания. В бухгалтерию я сейчас позвоню, так что деньги за эту работу и для начала новой можно будет получить уже сегодня. И главное, про патроны не забудьте! Да и пригласить меня на стрельбы – тоже. Голод тем временем захватывал все новые области, и в декабре девяносто первого года появились районы, где начался тиф. Медико-биологический институт тут же получил приказ заняться исследованием распространения этой болезни, но я в отличие от Боткина и всех прочих врачей этого времени точно знал, что его разносчиком является вошь. И в соответствии с заранее разработанным планом отправил одного парнишку набрать небольшую баночку вшей с тифозных больных – разумеется, не объясняя, зачем они мне понадобились. Затем эту самую баночку я передал Юле Кшесинской, а она – одной своей подопечной. После чего та удостоилась внимания генерал-адмирала – я специально выбрал время, когда его официальная любовница Зинаида Богарне пребывала в кратковременном отъезде. Девица скрасила дяде Алексею всего одну ночь, но, чтобы напустить в его одежду вшей, этого вполне хватило. Разумеется, и Юля, и ее подруга считали проделанное мелкой пакостью и никак не связали свои действия с тем, что через десять дней генерал-адмирал заболел, а еще через две недели мирно скончался от тифа. Увы, сказалось то, что его организм был серьезно ослаблен многолетними излишествами. Узнав об этом прискорбном событии, я привычно натянул на лицо траурное выражение и велел вызвать в Гатчину адмирала Макарова. Пора было начинать думать, кого ставить морским министром вместо Чихачева. И вообще о том, как дальше будет развиваться российский флот. Глава 11 – Здравствуйте, Степан Осипович, проходите. Вам чаю, кофе или похмелиться? Судя по вашему виду, вы еще вчера отметили день глубокой скорби в связи с безвременной кончиной нашего незабвенного генерал-адмирала. Хорошо хоть погуляли-то? – Э… ваше величество… Макаров был явно растерян, что вообще-то случалось с ним нечасто. Но наверняка подобные речи ему приходилось слушать еще реже, а от столь высокопоставленного лица – и вовсе никогда. – Ладно, адмирал, не смущайтесь, это я так шучу, хотя, конечно, в каждой шутке всегда найдется доля правды. И, значит, в связи с этим нам с вами предстоит обсудить два вопроса. Первый: как будет в дальнейшем развиваться российский флот? И второй: под чьим руководством, ибо Чихачева давно пора снимать? Начнем, пожалуй, с первого. Я тут просмотрел все наши кораблестроительные программы и впал в тягостное недоумение. Они составлены так, будто у русского флота есть выход в Мировой океан. – Ваше величество, но ведь наши корабли давно бороздят просторы… Я с трудом удержался от того, чтобы продолжить – «Большого театра», но вместо этого подтвердил: – Конечно, бороздят. Пока им это позволяют. Но даже в мирное время военные корабли из Черного моря в Средиземное пройти практически не могут. После начала войны с кем угодно такой проход будет полностью исключен. На Балтике чуть получше, но в случае войны хоть с Германией, хоть с Англией с выходом из моря тоже станет нехорошо. Во Владивосток поди еще доберись, да и нет там никакой промышленной базы. Но даже если мы на это наплюем и будем содержать там сильную эскадру, то у нее возникнут серьезные трудности в случае войны с одной только Японией. А если Японию поддержит Англия, что вполне вероятно, то наш флот будет заперт там не хуже, чем в Черном море. То есть сейчас российские корабли базируются в трех лужах. Первая закупорена наглухо, вторая почти наглухо, третья в ближайшем будущем может стать аналогом второй. Чтобы в таких условиях наш флот мог на равных сражаться с флотами вероятных противников, нам нужно поддерживать даже не двойной стандарт, как англичанам, а тройной. России такого не вытянуть при всем желании. – Рад, что вы это понимаете, государь. И каков же, по-вашему, выход? – А по-вашему? – России нужен незамерзающий порт на севере. На Кольском полуострове есть места, свободные ото льда круглый год. Например, Екатерининская бухта. – Знаю, – подтвердил я и разложил на столе карту. – Еще с детства. Правда, я не стал уточнять, что это произошло еще в первом детстве, когда была прочитана книга «Два капитана». Городок Полярный, где во втором томе воевал Саня Григорьев, – это как раз Екатерининская бухта. – И вот что я по этому поводу думаю. Екатерининская бухта была выбрана поморами потому, что туда удобнее добираться с моря. Нам же надлежит заботиться и о доступе по суше. Вот здесь, по-моему, вода тоже не замерзает, но дотянуть железную дорогу будет проще. Я потыкал карандашом в то место, где на картах моей прошлой жизни был Мурманск. – Или вот здесь. Теперь карандаш уперся в еще не существующий Североморск. – Необходимо срочно послать экспедицию для тщательной разведки тех мест, и заниматься этим лучше всего вам. Возьметесь? – С радостью, ваше величество! Я, честно говоря, боялся, что вас придется в этом долго убеждать. – Как видите, убедиться в очевидном я могу и сам. Теперь далее. Порт будет нуждаться в большом количестве угля. Везти его туда с Урала или Юзовки – далеко. Но неподалеку находится остров Грумант, он же Шпицберген. То, что там есть уголь, местами аж выходящий на поверхность, знали еще в семнадцатом веке. Я сильно подозреваю, что скоро к нему протянут лапы англичане или американцы. А раз так, то первой должна начать разработки угольных месторождений Груманта Россия. То есть нужна еще одна экспедиция, и ее организацией тоже лучше заняться вам. Дипломаты же пока подумают, под каким соусом Россия объявит Грумант своим исконным владением. Но и это еще не все. Представим себе, что железная дорога на Кольский полуостров проложена, порт построен, уголь исправно везется с Груманта. Чем это может помочь освоению Дальнего Востока и Сибири? – Нужно разведать Северный морской путь! – Ну вот, только собрался начинать бояться, что вас в этом придется долго убеждать, а вы уже и сами справились. Да, именно Северный морской путь, причем проходимый за одну навигацию. Для этого нужен корабль особого типа – ледокольный, имеющий специальную форму носовой части и ломающий лед своим весом. Насколько я в курсе, такой четверть века назад построил какой-то купец, и этот кораблик зимой ходил от Ораниенбаума до Кронштадта. – Совершенно верно, ваше величество. Пароход назывался «Пайлот», а переделал его из буксира судовладелец Бритнев. Потом в помощь «Пайлоту» были построены еще два подобных – «Бой» и «Буй». – Представляю себе, как должен был называться третий пароход в этой серии, – усмехнулся я. – Но мы сразу начнем строить гораздо больший, примерно десять тысяч тонн водоизмещением. Думаю, что постройку лучше всего поручить Титову, а вы будете его при необходимости консультировать. Я, наверное, тоже, во всяком случае по двигателям и электрике. И, наконец, примерно посередине северного пути нужен еще один порт с запасами угля. Наверное, он должен располагаться где-то в районе устья Енисея. Вот видите, Степан Осипович, сколько всякого на вас придется взвалить? Так что подумайте о помощниках. – Это конечно, но где же на все это денег-то взять? Никакого золота с Аляски тут не хватит. – На данный проект пойдут деньги, сэкономленные на кораблестроительной программе. Какие корабли сейчас самые дорогие? – Разумеется, броненосцы. – Вот их мы пока и не будем строить. Во-первых, потому, что пока еще не определился тип подобного корабля. Это богатые англичане могут сначала настроить казематных броненосцев, потом решить, что башенные будут лучше. Построят их и убедятся, что с башнями тоже не все в порядке, да и получается слишком дорого, и примутся за барбетные. Сейчас уже поговаривают о некой облегченной и удешевленной серии – наверняка в конце концов вообще получатся полные ублюдки. Не вижу никаких причин для России участвовать в этих метаниях. Это одна причина, но есть и другая. Я считаю, что на нынешнем этапе линейные корабли нам вообще не нужны. Точнее, не нужны за те деньги, которые они стоят. – Не могу с вами согласиться, ваше величество. – Хорошо, тогда давайте рассмотрим задачи броненосцев. В обозримом будущем мы не собираемся ни с кем устраивать эскадренных сражений в океане. Нам не больно-то нужно где-то там, вдалеке, демонстрировать флаг именно на этих громадинах, крейсера тоже сойдут. Наконец, у России нет жизненно важных морских торговых путей, для охраны которых нужны броненосцы. И что остается? Только борьба с подобными кораблями противника у наших берегов. Однако для этого можно применить и другие средства. – Ваше величество, вы, кажется, исходите из того, что Россия всегда будет оставаться второстепенной морской державой. – Нет. Но до решительных схваток с сильным противником в океанских просторах еще далеко. К тому времени все построенные сейчас линейные корабли успеют безнадежно устареть, а порты, береговые батареи, угольные станции, железные дороги и инфраструктура Севморпути останутся. Вот именно этим сейчас надо заниматься в первую очередь. Хотелось бы, конечно, всего и сразу, но так не бывает. Чтобы что-то получить, обычно приходится чем-то жертвовать. – Жалко броненосцы, – вздохнул Макаров. – Да, птичку жалко, – с ностальгией подтвердил я. Правда, без положенного по сценарию всхлипывания.