Богданов вышел на связь с Москвой в ночь с 20 на 21 октября. Отрапортовал о завершении операции, произнес стандартную фразу: «Ждем дальнейших указаний». В ответ, вместо привычного «отличная работа» и «возвращаетесь домой», получил указание сидеть на месте и ждать. Богданов удивился, но с расспросами не полез. Произнес четкое «есть» и вернулся на квартиру. Бойцы спецподразделения встретили его вопросом: – Ну что? Когда домой? – Велено ждать, – ответил Богданов. – Чего ждать? Пока какой-нибудь говнюк новую шнягу не придумает? – недовольно проворчал Еремин. – Дима, я знаю не больше твоего, – раздраженно ответил Богданов. Ему идея торчать на Кубе нравилась не больше, чем остальным. – В доме есть радио? – На кухне под половицами спрятана радиостанция «Тензор» советского производства, – выдал Федор Кульпа. – Хорошая вещь, мощная. Диапазон действия до двух с половиной тысяч километров. – Отлично. Как раз то, что нам сейчас нужно, – заявил Богданов. – Тащи ее сюда, Федор. – Скорее всего, она в нерабочем состоянии, – предупредил Кульпа. – Откуда ты вообще знаешь, что она там есть? – удивленно спросил Солодовников. – И я знаю, – признался Еремин. – И ты должен знать, на то мы и разведчики. Уж в своем доме ты должен был изучить каждую половицу. – Отставить посторонние разговоры, – приказал Богданов. – Займитесь делом. Кульпа принес в подвал деревянную коробку. – Тяжелая, собака, – прокомментировал он, – почти пять килограммов весит да плюс коробка. Он начал выгружать содержимое коробки. На стол легли четыре одинаковых блока размером примерно как две пачки «Беломора»: передатчик, приемник, блок питания и сетевой фильтр. С помощью кабелей соединил все в одну рабочую станцию. – Диапазон частот от 3,7 до 14,3 мегагерца, – Федор продолжил комментарии. – У корпусов крышки съемные – и верхняя, и нижняя. Ручки из алюминия, ранняя версия. Позже стали делать из бакелита. – А почему надписи на английском? Наша же разработка, – поинтересовался Овечкин. – Хитрый ход. Хотели скрыть истинное происхождение разработки. И потом, эти модели используют в Европе, а там не все агенты владеют русским. – Откуда ты все знаешь, Кульпа? – с завистью произнес Овечкин. – Читаю много, – просто ответил тот. – Теперь подключить к сети и можно проводить испытание. Аппарат подключили к розетке электропитания, на корпусе приемника загорелся индикатор. – Питание поступает, это хорошо. – Кульпа надел наушники, покрутил ручки регулятора настройки частоты. – Что-то не так. Он проверил все соединения, отключил и включил блок питания. – Стрелка живая, но звук не идет, – в ответ на немой вопрос командира произнес Кульпа. – Исправить сможешь? – В комплекте должны быть инструменты для ремонта и запасные части. – Кульпа снова полез в деревянную коробку, вытащил остатки содержимого. – Все на месте, посмотрим, что можно сделать. Над передатчиком Кульпа колдовал с полчаса, но с задачей справился. Аппарат заработал, в наушниках зазвучали сначала помехи, затем четкий голос иностранного диктора произнес: – …в Карибском бассейне… – Стоп! Настраивай на эту волну, – приказал Богданов. – Послушаем, что в Европе говорят. – Это не Европа, – поправил Кульпа. – Это Америка. До любого европейского города больше восьми тысяч километров, а наш аппарат рассчитан всего на две с половиной. – Пусть будет Америка, – согласился Богданов. – Даже лучше, получим информацию из первых рук. – У американцев вся информация искажена, – заметил Дубко. – Плевать, все равно что-то да узнаем, – отмахнулся Богданов. – Давай, Федор, настраивай на Америку. Кульпа снова покрутил регулятор, послушал сам, затем стянул наушники, чтобы было слышно всем. – …стало известно о размещении Советским Союзом «наступательного оружия» на острове Куба. Президент США пока не сделал официального заявления, но из проверенных источников доходит информация о том, что в Оперативном штабе готовят план ответных мер. К чему приведет противостояние ядерных держав, одному богу известно. Весь мир замер в ожидании катастрофы. Военно-политический блок НАТО призывает американского президента к благоразумию. У Тан, исполняющий обязанности Генерального секретаря Организации Объединенных Наций, призвал президента США Джона Кеннеди и Первого секретаря ЦК КПСС Никиту Хрущева сесть за стол переговоров и урегулировать разногласия мирным путем. На кону не просто жизни миллионов, мир стоит на грани ядерной войны и уничтожения всего человечества! Голос диктора срывался от волнения, которое передалось и тем, кто его слушал. – Началось! – выдохнул Солодовников. – Федор, крути дальше. – Богданов не отрывал взгляда от прыгающей стрелки. На следующей волне трансляция шла в том же ключе. Беспрецедентный случай, небывалая агрессия СССР, умалчивание фактов и так далее, и тому подобное. На одной волне направление сменилось, Богданов попросил Кульпу оставить трансляцию. – …небрежной халатности в отношении поступающей информации. В совместном коммюнике от 3 сентября этого года о пребывании в Советском Союзе делегации Кубы лидер СССР открыто заявил: «Советское правительство пошло навстречу просьбе кубинского правительства об оказании Кубе помощи вооружением». Но Соединенные Штаты пропустили это заявление, посчитав его незначительным. Как проигнорировали и сообщения из Западной Германии о том, что СССР в десятки раз увеличил число своих судов в Балтике и Атлантике. Реальной численности советских войск и вооружения не могут просчитать аналитики разведслужб ни одной европейской страны. Пребывают в неведении относительно точных цифр и американские спецслужбы. Лидер революционного движения Кубы Фидель Кастро предпочитает скрывать наличие баллистических ракет на Острове свободы, заявляя, что Советский Союз всего лишь ведет работы по созданию рыболовного флота. Это тем более странно, так как факт поставки СССР ракет на Кубу является абсолютно легальным и разрешенным международным правом. Если только в планы Кастро не входит нанесение первого ядерного удара по стратегически важным объектам Соединенных Штатов. Противостояние между Кубой и США длится не первый год. Всего год назад Соединенные Штаты, нарушая все соглашения… Богданов выключил звук, обвел группу взглядом и произнес: – Да, попали мы. – Все попали, командир, не только мы, – заметил Дубко. – А представьте, что было бы, если бы на Гуантанамо у Лэнсдейла все получилось? Сейчас бы эфир разрывали обвинительные речи и угрозы в адрес СССР. – Они и так обвиняют нас, – напомнил Еремин. – Но все равно нам повезло, что хоть на какое-то время отсрочили катастрофу. Надеюсь, Лэнсдейл сейчас рвет и мечет. Слова Еремина о реакции помощника министра обороны США по спецоперациям даже близко не передавали тех ощущений, которые тот испытывал. Он не просто был в бешенстве, рвал и метал, его мозг отказывался верить в то, что идеально спланированная операция потерпела провал. 21 октября 1962 года он как никогда был близок к помешательству. Директор ЦРУ Джон Маккоун присутствовал при передаче Лэнсдейлу сообщения о провале операции. Маккоун был набожным человеком, из страха отлучения от церкви он выступал против физического устранения Фиделя Кастро, но здесь, глядя на реакцию Лэнсдейла, он невольно подумал: «Если бы Кастро устранили, как рекомендовал особой группе Роберт Макнамара, я не оказался бы в одной комнате с безумцем». – Проклятые твари! Как они могли! Это был идеальный план, и он рассыпался как карточный домик. А я даже не знаю причины провала! – Повернувшись к Маккоуну, Лэнсдейл потряс кулаками. – Ваших рук дело? Вы не сумели удержать язык за зубами? – Лэнсдейл, приди в себя! О какой утечке может идти речь? – Маккоун невольно отшатнулся назад, так напугал его вид Лэнсдейла. – Тогда почему план провалился? – Мы проведем расследование и накажем виновных, обещаю, – Маккоун видел, что увещевания пропадают впустую, но от страха остановиться не мог. – Я распоряжусь послать в Гуантанамо лучших следователей. Они докопаются до правды. – В Гуантанамо? Верно, я поеду в Гуантанамо. Я буду пытать всех подряд днями и ночами, пока не найду ответ! – восклицал Лэнсдейл. – Поражения я не стерплю. – Думаю, это хорошая идея, – Маккоун уцепился за возможность переключить гнев и подозрения Лэнсдейла со своей персоны на более далекие объекты. О судьбах военных с Гуантанамо он в тот момент не думал, как и о «бессмертной душе» и отлучении от церкви. Но уехать Лэнсдейлу не позволили государственные дела. Роберт Макнамара, которого президент Кеннеди включил в особую группу советников по вопросам урегулирования проблем в Карибском бассейне, сутками пропадал в Белом доме. Не слишком доверяя своему заместителю, он оставил Лэнсдейла в Пентагоне контролировать вопросы, оставшиеся без внимания министра. Группа в четырнадцать человек состояла из членов Совета национальной безопасности и нескольких специально приглашенных советников. Она заседала в Белом доме практически непрерывно. Ситуация в Карибском бассейне требовала тщательного анализа. Тщательного, но и быстрого. Первой реакцией членов совета было: уничтожить советские ракетные установки точечными ударами, после чего начать полномасштабную военную операцию. Бомбовый удар большинством голосов все же отвергли, но военные меры оставили как единственный выход из ситуации, посчитав дипломатические переговоры нецелесообразными. В итоге в списке осталось два пункта: военно-морская блокада и полномасштабное вторжение без бомбовых ударов. Генерал Тейлор и начальник штаба воздушных сил генерал Лемей настаивали на вторжении. Лемей с пеной у рта доказывал, что Советский Союз не решится на серьезные контрмеры. Не дожидаясь одобрения плана вторжения, во Флориду начали стягивать военные силы. Лемей торопил президента отдать приказ о вторжении, так как опасался, что промедление даст СССР очередную фору, позволив установить большее количество баллистических ракет. Президент же дергал директора ЦРУ Джона Маккоуна, требуя от него точных цифр по численности советских войск и ракетных установок, ввезенных на Кубу. Маккоун давал отчет, но его цифры разительно отличались от реальных, как человек неглупый, он это понимал. Но даже он не мог себе представить, что разница настолько велика. По данным разведки Центрального разведывательного управления, Советский Союз переправил на Кубу восемь – десять тысяч солдат и офицеров и не более семи-восьми ракетных установок класса «земля – земля». Тогда как в реальности к середине октября на Кубу были доставлены сорок ракет, большая часть оборудования, боевая техника авиации и бронетанковых сил, а также состав вооруженного контингента порядка сорока тысяч солдат и офицеров. Кто мог предположить, что многотысячная армия специально обученных агентов проморгает переброску такого огромного количества людей и техники с одного полушария на другое? И это в непосредственной близости от берегов США! Неуверенность Маккоуна заставляла президента тормозить план вторжения. «Даже если советские войска не предпримут активных действий на Кубе, ответ последует в Берлине», – заявлял он и вновь собирал особую группу для обсуждения кубинского вопроса. Единственно приемлемым вариантом президент видел военно-морскую блокаду Кубы, приверженцем которой с некоторых пор стал министр обороны Роберт Макнамара. Визит министра иностранных дел СССР Громыко и посла СССР в США Добрынина ясности в вопрос не внес, а очередной полет U-2 зафиксировал еще несколько смонтированных ракетных позиций и дивизион крылатых ракет, нацеленных на Флориду. Вечером 20 октября президент созвал очередное заседание, на которое был приглашен посол США в ООН Эдлай Стивенсон. На совещании обсуждался вопрос возможной блокады Кубы. Большинством голосов решение о блокаде было принято. А дальше вступила в силу «цепная реакция». Президент Кеннеди объявил по радио о введении карантина на все виды наступательного оружия, ввозимого на Кубу. Никита Хрущев заявил, что советские корабли не станут соблюдать предписания американских ВМС как противоречащие всем военно-политическим нормам. Кеннеди увеличивает количество кораблей, находящихся в Карибском море, Хрущев задерживает увольнение старших возрастов из армии, отменяет отпуска и приводит войска в состояние повышенной боевой готовности. Кеннеди готовит первый эшелон вторжения на Кубу, который в ближайшие часы готов выйти в море, Хрущев приводит в полную готовность системы гражданской обороны на Кубе. Противостояние двух сверхдержав подошло к критической отметке. Каждый человек на земном шаре, ложась спать, думал: наступит ли утро или этот день – последний для человечества? Тогда Джон Кеннеди сел и написал письмо Никите Хрущеву. О том, что между лидерами двух сверхдержав с сентября 1961 года налажен прямой канал связи, знали единицы. О том, что в переписке они обсуждают не только политические вопросы, но и делятся своими ощущениями от созерцания красот природы, не знал никто. Переписка началась в самый разгар «Берлинского кризиса», ее инициатором стал лидер Страны Советов. Получив послание на двадцати пяти листах, Джон Кеннеди больше недели пребывал в растерянности: таким сентиментальным и мудрым он главу Советского Союза себе не представлял. Не ответить на письмо, полное умиротворения и надежд, Джон Кеннеди не мог. Ответное послание он составлял в том же ключе, в котором писал ему Никита Сергеевич. Так завязалась долгая переписка, в результате которой лидеры двух держав научились уважать, но так и не научились доверять друг другу. Хрущев считал себя обманутым, так как, вопреки заверениям, Джон Кеннеди так и не отказался от своих планов вторжения на Кубу. Кеннеди считал себя преданным, так как Никита Хрущев тайно разместил на Кубе ракеты. И вот новое послание. Новая надежда. Одно письмо, второе, третье… «Вернемся к прежней ситуации», – предлагает Кеннеди. И Никита Хрущев отвечает: «Вернемся к прежней ситуации». 28 октября Никита Хрущев направляет Кеннеди официальное письмо, в котором сообщается о демонтаже ракет и выводе войск с острова Куба. Джон Кеннеди официально объявляет о снятии блокады и публично берет на себя обязательства не вторгаться на Кубу. В конфиденциальном порядке Соединенные Штаты в лице Джона Кеннеди взяли на себя обязательство о выводе американских ракет с территории Турции и Италии. * * *