— Мальчики… привет!.. Затянувшись табаком, открываю глаза и вижу сквозь плотный никотиновый туман двух девочек. Дина и Варенька. Горячие сосочки. И по отдельности и вместе. — Иди ко мне, — оживляется Антоха, подзывая, очевидно, любую из них. — Ты жадина, — дует губы Варя и, обойдя диван, на котором сидят Андрей и Паха, приближается ко мне. Правильно, бельчонок. Олежа на своих куколках не экономит. И пососать даст и копеечку на карту кинет. Дина следует за подругой и, ловко обойдя ее прямо у финиша, прыгает на мои колени. — Приве-е-ет… Сделав еще одну затяжку, выпускаю струю дыма вверх и чувствую на шее ее жадные губки. Варвара не теряется, присаживается слева от меня и ведет ладошкой по груди. — Надеюсь, на этот раз твоей жены поблизости нет?.. — шепчет Дина в ухо, — я требую компенсации за моральный и физический ущерб. — Мы развелись… почти… — Почти? — смеется Варя, — то есть, в следующий раз она может и меня за волосы оттаскать? — А вы как хотели, девчата? — делаю финальную затяжку и выдыхаю дым в широко открытый рот Дины, — кто не рискует, тот не пьет шампанское… и не ест сладкое на десерт. — Варюш… — доносится до нас обиженный голос Тохи, — иди ко мне, сладкая. Видишь, ты там лишняя. У Олежки уже на Динку встал. Андрюха и Паха ржут в голос. Их девки вниз потусить спустились, поэтому, на этих они не претендуют. — Оле-е-еж… — хнычет Варя, — я с тобой хочу. — В другой раз, — усмехаюсь, спихивая с колен ее сестру и поднимаясь на ноги. У Варюшки задница тощая, а мне сегодня пухлости и мягкости хочется. Обхватываю пальцами запястье Дины и веду ее в соседнюю пустую випку. Здесь тише и темнее, а диваны такие же мягкие. Падаю на один из них и, раскинув руки на его спинке, указываю взглядом на свой пах. Дина плотоядно облизывается, бросает рядом со мной свою крохотную сумочку, в которую, наверное, только пачка презервативов и помещается, и начинает расстегивать блузку. Сиськи у нее большие, мягкие, с крупными, светло — коричневыми сосками и, что примечательно, натуральные. Между них едва ли не приятнее, чем внутри самой Дины. — Олег… — проговаривает, волнуясь, — только ради тебя… ты же знаешь… только тебе… — Знаю, — вру в ответ на ее ложь. — У тебя самый охрененный член… — Я в курсе, — а это чистая правда. — Я никому не сосу, кроме тебя! — Давай, Дин… — съезжаю бедрами вниз. — Я вообще минет ненавижу. — Возьми в рот, бельчонок. Сглотнув, она подходит ближе и, выкручивая бедрами восьмерки, медленно опускается на колени. Гладит ладонями мои бедра, склонившись, трется носом о ширинку и только при помощи зубов и языка расстегивает пуговицу джинсов и молнию. Фантастический навык для той, что ненавидит минеты. Так же зубами оттягивает резинку боксеров и освобождает полуэрегированный член. Покрывая его быстрыми короткими поцелуями, вынимает из петлиц пуговки рубашки. Распахивает полы в стороны и начинает целовать живот. Всасывает кожу, влажно лижет его языком. Мой младший, почуяв на себе тепло ее дыхания, окончательно просыпается и, сладко потянувшись, встает по стойке смирно. — Обожаю, — бормочет Дина возбужденно, — так соскучилась… любимый мой… Обхватывает его у основания, вбирает в рот головку, и в этот момент я давлю на ее затылок и загоняю сразу в глотку. Не люблю, когда телка во время секса использует рот не по назначению. Держу так, пока пока она хрипеть не начинает и только после этого отпускаю. — Дикарь!.. — выдыхает восхищенно, глядя на меня снизу вверх. Дальше моего вмешательства не требуется. Поняв, что от нее требуется, Дина делает все сама. Сосет, заливая свои сиськи слюной, облизывает его и зацеловывает, но, чувствуя, что я собираюсь кончить, вдруг поднимается на ноги, задирает юбку, стягивает с себя трусы и, наклонившись вперед, упирается ладонями в пол. Бл*дь. Тяжело вздохнув, вынимаю презерватив из заднего кармана и, вскрыв упаковку зубами, раскатываю его по стволу и поднимаюсь на ноги. — Хорошо держишься?.. — Д-да, — хрипит натужно и глухо вскрикивает, когда я вгоняю до упора. Луплю по пышным ягодицам, пока она орать не начинает и кончаю в презерватив одновременно с ней. — Оле-е-еж… — не то плачет, не то хнычет, — давай попробуем что-то более серьезное… Пошатываясь, выпрямляется, убирает волосы с мокрого лица и шмыгает носом. Вся красная, опухшая, искусственные длинные ресницы неестественно загнулись и сделали ее похожей на поломанную куклу. — Я не достоин тебя, Дин… — Это я! Я тебя не достойна!.. — выкрикивает задушенно, — ты идеальный! Ты просто лучший, Олеж!.. — Где-то бродит твоя половинка, бельчонок. Снимаю презерватив, вместе с упаковкой выбрасываю его в урну и застегиваю ширинку. Затем поправляю рубашку и заправляю ее в джинсы. — Какая половинка?.. — глядя на меня исподлобья, вздыхает мрачно, — кругом одни уроды, нищеброды и альфонсы. — Не утрируй. — Такой, как ты один раз за всю жизнь встречается… хоть бы ребенка мне сделал. Застегиваю ремень и приглаживаю волосы. — Никаких детей… я еще слишком молод для них. Ожидая, пока она натянет трусы и приведет себя в порядок, закидываю ей денег на карту. На лекарство от сердечных ран и разные женские штучки. Вместе возвращаемся в випку, где ее сестра, сидя верхом на Тохе, вылизывает его ухо. Паша и Андрюха, очевидно, уже свалили. — Варь, пошли… — зовет ее Дина. — Да идите вы! — восклицает с обидой в голосе. Антон, сузив глаза, заметно напрягается и посылает мне предупреждающий взгляд. — Варя! Я домой!.. — строго повторяет старшая сестра. — Сука!.. Слезает с моего друга, поправляет юбку и, толкнув меня плечом, идет за Диной. Я падаю на диван и, наполнив бокал виски, прикуриваю сигарету. В мозгах неожиданно проясняется. Зудящая со вчерашнего дня на задворках сознания мысль вдруг приобретает четкость. — Скот ты, Олежа, — заявляет Тоха, поправляя в штанах стоящий колом член.