Крутя головой по сторонам, пытаюсь сориентироваться и найти глазами наш столик. — Вон там, — указываю направление рукой, — а ты как здесь оказался?.. — Случайно… Мы с друзьями часто сюда захаживаем. — Неожиданно, — смеюсь, поднимая к нему лицо и увязая в цепком серьезном взгляде. Смех мой резко обрывается и оседает в горле неприятным першением. Меня заливает жаром с макушки до пят. Воздух вокруг становится густым и горячим. — Какая ты красивая, Сань… Я немею от эмоций. Беспорядочно переставляя ноги, смотрю в его глаза и внутренне горю. — Охренеть просто… Бабочка, хрупкая… прекрасная… нежная… И попавшая в паутину, да. Яркая вспышка лазерного луча, лишающая зрения. Отключающий разум всплеск адреналина. И целующие уголок моего рта осторожные губы Олега. Я дура, предательница и последняя дрянь, сама подставляю свой рот и с готовностью встречаю вторжение его языка. Сама… сама отвечаю. Двигаю своим языком навстречу его, прихватываю его губы своими. Сама смешиваю нашу слюну. — Саша-а-а… тшш… тормозим, маленькая… — О, Господи… Но я не хочу тормозить!.. Я хочу его поцелуев так, как не хотела никогда и ничего!.. — Давай, я вызову такси и провожу тебя до дома… — Да… мне домой пора… Продолжая гладить ладонью мою поясницу, водит губами по виску. — Иди, предупреди своих друзей, что уезжаешь. — Хорошо… Иду, запинаясь, к своему столику. Пьяная от его поцелуев, объятий и голоса. Восхищаясь и ужасаясь этому одновременно. Быстро со всеми прощаюсь, забираю свою сумку и бегу в холл, где у гардероба меня ждет Олег. Глава 11 Олег Мозги плавятся, от недостатка кислорода едет голова, а в штанах пожар. Сука… хочу ее до помутнения рассудка. Сто лет у меня не было таких, как она. Гибкая, упругая, чистая, свежая, как только что сорванный цветок. И такая честная в своих эмоциях. — О, Господи… о, Господи… — шепчет, пока зацеловываю ее шею. Пальцами в волосы мои зарывается, ноготками кожу головы царапает, но робко так, аккуратно, словно больно сделать боится. — Сашка… Чувствую, что готова уже. Могу вести ее, куда хочу, делать с ней, что хочу. Но понимаю, что рано. Это ее желание неосознанное. Александра себе этого не простит, еще чего доброго, завтра соберется и умотает к своему Данечке вымаливать прощение. А я пока не готов от нее отказаться. Одного раза, чтобы распробовать, будет мало. Хочу ее как минимум на пару недель. Запечатываю ее рот поцелуем и рукой под подол легкого платья лезу. Саня замирает на мгновение, дергается испуганно, стонет протестующе мне в рот, а я этого и добиваюсь. Отрезвить ее немного хочу, чтобы, прийдя домой, отвергнутой себя не чувствовала. Но ощупать там все успеваю. Упригие стройные бедра и попка, упакованные в капроновые колготки. Трахну скоро… Так, мышонок, что забыть меня не сможешь никогда в жизни и сына своего в память обо мне Олегом назовешь. Язычок ее облизываю, губки посасываю, постепенно темп снижая, потому что такси через пару кварталов доедет до ее дома. — Саша… ведьма маленькая, ты что делаешь со мной?.. — Боже… — в шоке она, пока до конца не понимает, что происходит и к чему мы с ней идем, — Господи Боже мой… Шепчет сбито мокрыми нацелованными губами, а я уже вижу, как скользят они по моему члену. Неумело, сбиваясь с ритма… И, бл*дь, чувствую мощнейший прилив желания. До белых пятен перед глазами и боли в паху. — Ммм, — закусываю губы, зажмуриваюсь и чувствую пальчики ее на своем лице. Трогает щетину, потом губами ее касается, и мне кажется все, не смогу я ее сегодня отпустить. Но тачка в этот момент плавно останавливается у обшарпанного подъезда, и с переднего сидения доносится голос водителя. — Приехали… — Беги, Сань, — велю тут же. Она растерянно хлопает глазами, в которых плещутся недоумение и разочарование. — Беги, — шепчу в ухо, — или увезу к себе и трахну. — Боже… пока!.. Бьющий по горящей роже порыв холодного ветра, хлопок двери, и моя рука, схватившаяся за каменный, гудящий как трансформаторная будка, член. — Поехали… — велю, глядящему на меня в зеркало заднего вида водиле. Тот, кивнув каменным еб*лом, разворачивается в тесном дворе и берет курс на элитный жилой комплекс, в котором я живу. Я же, откинув голову назад, закрываю глаза и сдавливаю переносицу пальцами. Завтра к родителям съездить надо, давно не был. Отец просил новую воздуховку привести, бабушке — лекарства от сахара и давления. Но перед этим хорошо бы в зал смотаться, а вечером с женой пересечься. Думаю о чем угодно, только не о Сашкиных губах. Не о ее юрком язычке и аромате чистой кожи. Вот это повело Олежу!.. Даже не верится. Пока еду, всерьез подумываю о том, чтобы свернуть по дороге домой куда-нибудь налево. Но… лениво — напрягаться, звонить кому-то, договариваться, ехать… Потом возвращаться… Нет. До завтрашнего вечера перетерплю. Однако дома, после холодного душа и двух сигарет я ложусь спать с Александрийским столпом в трусах. За*бись, с четырнадцати лет такого не было. Закрываю лицо сгибом локтя и сам над собою ржу. Мышонок… мать твою… ты что наделала?.. Взрослый, пресыщенный сексом мужик лежит и мечтает о твоей норке. Пфф… Это пздц, но я ныряю рукой под одеяло и, спустив резинку боксеров, обхватываю ствол рукой. Сказал бы мне кто утром, что Олежа будет вынужден дрочить сам себе, с вертухи дал бы в бубен. Стыд-то какой!.. Сжимаю его с силой, в очередной раз пытаясь мыслями на что-то другое переключиться, но рука сама начинает совершать поступательные движения. За закрытыми веками происходит полное погружение в виртуальную реальность. Сашкин запах, вкус ее рта, сладость губ, голос робкий, тихий, взгляд, как скальпель, способный достать до самого нутра. И фантазии… о норке ее. Влажной, горячей и тесной. Почему-то мне кажется, в ней туго и жарко.