Затянувшись снова, высовываю голову на улицу и выпускаю дым, наслаждаясь ударами ветра по лицу. На самом деле, я думал, что согласно новой школьной программе, девственность на выпускном на аттестат зрелости меняют. У Сашки что, аттестата нет?.. Что у них там за школа в деревне такая?! Тушу окурок и, растерев лицо руками, безмолвно ржу. С почином, Олежа!.. Помню, в универе на первом курсе с нами Никитин Ромка учился. На одной из вписок девчонку с параллельного потока завалил и потом делился с нами подробностями первого раза. Она орала, потому что кровищи как с поросенка выбежало, он в обморок грохнулся, потому что боялся вида крови и с детства не выносил, когда его дед в деревне поросят резал. То ли он так красочно рассказывал, то ли я такой, бля, впечатлительный, но тогда твердо для себя решил — шокировать себя и своего младшего видом чужой крови ни за что не стану. Телочек много было, но перед сексом я всегда убеждался, что они уже распечатанные. И что удивительно, всегда везло — каждый раз кто-то словно специально для меня старался. Ни одну не пришлось отправлять на дефлорацию. Со временем привычка подстраховываться ушла, и я напрочь забыл о существовании этого пережитка прошлого. Пока вот… Александра не повстречалась. Целочка. Девочка чистая… Не тому, глупая доверилась. Взъерошив волосы, сплевываю в пепельницу горькую слюну и закрываю окно. Возвращаюсь в номер, ступая неслышно. Боюсь разбудить ее — слишком сладко она спит. Глядя в полумраке на то, как, свернувшись калачиком, она держит ладошку под щекой, вылезаю из джинсов и ложусь рядом с ней. Закидываю руки за голову и в потолок пялюсь. Что мне теперь прикажешь делать с тобой, мышонок?.. Обижу — плакать будешь, жалеть. Врать тебе придется… Принца играть. Бля-а-адь!.. Или ну его нахер?.. Я ж не знаю, что с такими, как она делать. Втянется девчонка, потом не отцепится. В этот момент Саша тихо вздыхает и, повернувшись на другой бок, утыкается лицом в мою подмышку. Я замираю и даже дышать перестаю. Смотрю на нее, абсолютно не понимая, что чувствую. Как котенок маленький. Вроде и скинуть с себя хочется, чтобы не мешался, но что-то не дает. Беззащитность и безграничное доверие к тебе. Опускаю одну руку вниз и прижимаю ее к своему боку. Улыбается во сне. Дурочка моя… Зря ты Даньке рога наставила. Хороший, наверное, мужик, надежный, верный. Не то, что я. Чуть повернув голову, касаюсь губами ее волос. Ох*енные ощущения. Повторяю снова и… снова. Пользуясь тем, что она спит, целую в висок, в уголок глаза. Покайфую немного, пока налево не потянет. Потом что-нибудь придумаю. Сладко потянувшись, Саня, не открывая глаз, поднимает лицо и кладет голову на мое плечо. Ластится как тот котенок, всем телом льнет, а меня тут же насквозь прошивает. Хлынувшая в трусы кровь, поднимает ствол за считанные мгновения. Встает как по команде на… целку неопытную. До*бался, Олег Сергеич… Теперь будешь как пердун старый на сопливых малолеток дрочить. — Олеж… — распахивает глазищи и в первый момент пугается. — Тшш… все хорошо… — шепчу, пользуясь ее пограничным состоянием и вытаскивая одеяло из под себя, — так сладко спала… выспалась?.. Вижу, как в глазах ее осознание мелькает, воспоминания о вчерашнем вечере и, наконец, смущение. Я ускоряюсь. Ныряю под одеяло и прижимаюсь к ее горячему стройному телу. В пах ударяет новый приток крови. Мысленно стону. — Ты замерз? — шепчет хриплым ото сна голосом и обнимает за плечи, делясь своим теплом. — Замерз, соскучился… одичал без тебя, мышонок… От аромата ее кожи и тактильных ощущений пьянею как от полбутылки вискаря. Снова трясти начинает, тело покрывается испариной, рот наполняется слюной. Целую жадно. Шею, грудки и соски, которые, похоже, стали моим личным фетишем. Спускаюсь к животу и, лизнув пупочную впадинку, поднимаю на нее взгляд. Александра смотрит на меня расфокусированным взглядом, дышит часто через рот. В глазах желание плещется. Я возвращаюсь к своему занятию. Замедляясь, ласкаю ее губами, склонив голову, кончиком носа задеваю скрытый хлопком ее лобок. Резкий вдох, рывок на меня, и между мои лицом и ее киской оказываются обе ее ладошки. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Н-не надо… Похер. Целую ладони, языком узоры на них вывожу, каждый пальчик облизываю. — Олег… что ты делаешь?.. — Полизать тебя хочу. Можно?.. — Нет! — восклицает с паникой в голосе, — нельзя! — Тебе вчера больно было… пожалеть хочу… — Нельзя… — Можно… я очень хочу… Не помню, когда последний раз занимался этим, но Сашке приятно сделать очень хочу. Сдохну, если ее оргазм не увижу. — Я не могу, — хнычет, когда я мягко отвожу ее руки в стороны. — Тебе не надо ничего мочь. Я все сам сделаю. Откидывается на подушки и закрывает лицо руками. — Расслабься, мышонок, ни о чем не думай, — приговариваю, покрывая бедра частыми поцелуями, — сосредоточься на ощущениях. — Боже… мне страшно. — Больно не будет, — обещаю, проводя кончиком носа по ластовице ее трусов, — будет очень приятно. Трусь губами об плоть через ткань, запах ее интимный в себя тяну, слюной захлебываться начинаю. Младший сходит с ума, дергаясь в припадке, пытается пролезть через резинку трусов. Саня все еще напряжена, и мне бы продолжать убалтывать ее, а слова не идут — по мозгам хлещет похоть, наружу инстинкты низменные лезут. Подцепив резинку ее белья, стягиваю трусишки по ногам и развожу стройные ноги в стороны. Сашка тут же сводит их обратно. Я обхватываю колени и возвращаю их в прежнее положение. Смотрю. Пилоток я повидал немало, и тут меня мало что может впечатлить. Но Санина норка достойна любования. Аккуратная, красивая, как с картинки. Не тронутая никем. Вроде ничего сверхъестественного, но мысль эта отдается странным свербением за ребрами. Моя. Меня ждала. Для меня себя берегла. Пока не знаю, что мне с этим делать, но приятно, черт возьми. — Оле-е-еж… — проникает в сознание сдавленный Санин голос.