— А какой смысл сохранять наш брак? Мы сами по себе давно… Проходит мимо меня в кухню, я за ней. — Смысл есть всегда, Олег. Тебе просто лень напрягаться ради этого. — Возможно… — А я думаю, есть ради чего бороться. Мне не все равно. — Я тебя не люблю. — А кого ты любишь? Только себя?.. — встает ко мне спиной и опускает голову, — я к этому привыкла. И я знаю, как с этим жить, Олеж. — Не стоит с этим мириться, Ира. — Но я полюбила тебя именно таким, усмехается тихо. — Давай, разведемся. Глава 38 Так сильно болит голова. После бессонной ночи она только и делает, что думает, думает, думает… Пытается сложить в паззл факты, которые выдал Олег. Картинка получается, но мне она совершенно не нравится. Я не хочу иметь с ней ничего общего. — Ален, есть аспирин? — открываю дверь и встаю на пороге сестринской. — Ты ж не пила вчера, — хмыкает она, но открывает шкафчик и вынимает из контейнера блистер. — На погоду… Мне настолько плохо, что каждое движение или слово требует неимоверных усилий. Полное опустошение. И дикое желание забиться в темный угол и переболеть новой правдой в одиночестве. — Спасибо, — выдавливаю сразу две таблетки, кладу в рот и запиваю их водой. — Поешь чего-нибудь, — ворчит Алена, — ты голодовку решила объявить? — Не хочется… Разворачиваюсь, чтобы уйти, но она кладет руку на мое плечо. — Слушай, Сашка… а ты со своим парнем здесь познакомилась? Я его иногда здесь вижу. Упоминание Олега проходится наждаком по ребрам. От разлившейся в груди тупой боли стонать охота. — Да… я пойду, там по записи сейчас придут. — Ох*енный мужик, — вздыхает с восторгом, — живешь с ним? — А?.. Нет, так, старый знакомый. Выскальзываю в коридор и быстрым шагом иду в сторону процедурной. Решение! Алена невольно напомнила мне о главном! Я должна принять решение! Мне придется это сделать, не смотря на то, что пока у меня нет на это никаких моральных ресурсов. Боже… мне следует собрать вещи и уйти из той квартиры. Куда?.. Вернуться к Нике? Даже думать об этом страшно. Но выбора нет… Сразу после обеда мне разрешают пойти домой. Я соглашаюсь, потому что действительно чувствую себя препаршиво, но в то же время теряюсь, когда представляю, как возвращаюсь к Олегу. Я не знаю, о чем с ним говорить. Я вообще не представляю, как мне жить с этим! Выхожу на улицу и, стоя на крыльце лаборатории, глубоко вдыхаю морозный воздух. Думала, станет легче, а горло, напротив, перехватывает спазмом. Не пойду сейчас домой. Погуляю. Закинув сумку на плечо, спускаюсь со ступеней и неторопливо шагаю вдоль полупустой парковки. Сегодня пасмурно и ненастно, точь-в-точь как у меня на душе. — Александра! — доносится чей-то голос, и я оборачиваюсь. Узнаю мгновенно. Это та девушка, что поджидала тогда Олега ровно на этом же месте. Он сказал, бывшая его. Осознание стрелой вонзается в мозг. Господи, еще ведь и эта… С ней он, выходит, тоже жене изменял?! — Саша, верно?.. — спрашивает с улыбкой, равняясь со мной. — Верно. — Я Олеся. Привет… Волосы под шапкой шевелиться начинают. Интуиция врубает сирену. — Привет. — Ты меня не помнишь?.. — Помню, — чеканю я и возобновляю шаг. Олесю мое демонстративное нежелание общаться не смущает. Не отставая, двигается параллельно со мной. Очень симпатичная. Белая курточка, белая шапочка и переброшенная через плечо светло-русая коса. — Саш, я поговорить хотела. Ты сильно торопишься? Да, я безумно спешу, потому что не хочу слышать ни слова из того, что она мне скажет. Я заранее знаю, что информация от нее меня добьет. Но вторая моя половина садистски твердит, что мне придется это сделать. — О чем? — Об Олеге. — Я не собираюсь о нем говорить… Неосознанно ускоряю шаг, но Олеся не отстает. — О’кей, у меня один вопрос! — повышает голос, — тебе он тоже говорит, что разведется с женой? Я резко останавливаюсь и разворачиваюсь к ней. Застыв на месте, она театрально округляет глаза и прикрывает рот ладошкой. — Ты не знала, да? Про жену… Он не сказал? — Знала. — Фух!.. Я решила, что сдала его ненароком, — смеется Олеся, — я тоже с самого начала знала, но мне-то он твердил, что вот — вот и разведется… Холодно становится, будто зашиворот снегу напихали, в ушах шуметь начинает. — Обманул, выходит? — спрашиваю я. — Наш Олежа мастер лжи, — качает головой с нежной улыбкой, одно в нем хорошо, его хватает на всех.