— А что с ними? Вы кто? — Они работали у меня… — сочиняю на ходу. — Да-а-а?.. Как интересно, — отвечают мне заинтриговано, — и?.. Не вышли на работу? Украли что-то?.. — Ну-у-у… в принципе… — Надо же!.. Я сами-то приличными прикидывались. — Да, приличные они, не то, что вы подумали… — мямлю, как дурак, — вы не могли бы мне их номера телефонов дать? — Конечно! Только у меня контакт только одной из них. — Ники?.. — спрашиваю с надеждой. — Саши, которая медсестрой прикидывалась, — она мне всегда деньги за квартиру переводила. А эта… вторая… молча вывезла вещи и ключи соседке оставила!.. А я потом кастрюли не досчиталась! Твою мать! И здесь тупик!.. Втягиваю никотин, соображаю судорожно, что с этой Петровны еще поиметь можно. Ни одной идеи. — Номер сообщением прислать? — Да. Спасибо, — отключаюсь и, упав затылком на подголовник, закрываю глаза. Глава 40 — Привет, дядь Витя, — выдыхаю устало, буквально вываливаясь в его руки из машины. — Привет, — хмурится, меня оглядывая, — зеленая вся. — Тошнит и голова разболелась. Кривясь от боли в пояснице, пытаюсь выпрямиться, а затем, вспомнив, чего от меня ждут, вынимаю из кармана купюру и протягиваю ее водителю. — Сумки в багажнике не забудьте, — напоминает он, принимая деньги. — Да, дядя Витя, там… в багажнике еще две сумки. — Насовсем, что ли, приехала?.. — спрашивает, вынимая багаж, — что случилось? — В отпуск… пока… Глаза сощуриваются и продольные складки между бровей не исчезают. Не верит. Перекладывает все в свой Уаз и везет меня домой. — Уволилась? — Отпуск две недели выпросила, — изображаю муку на лице, — устала… по маме соскучилась. — А парень твой?.. — искоса на меня поглядывает. Невесть откуда взявшийся ком в горле перекрывает кислород, сердце ныть начинает. — Ай!.. — взмах ладонью, — какой парень, нет никого. Отчим, прочистив горло, ерзает на сидении, но тему Олега больше не поднимает. Оставляет это маме. — Тебе мать еще всыплет сейчас за то, что к кому попало в машину садишься. — Я их в приложении «Поехали» нашла. Там попутчиком за недорого доехать можно. Сейчас все так ездят. — Ага… матери это расскажи. Как объяснить, что у меня не было выбора? Автобусы только раз в день рано утром идут, поезд — ночью. Поэтому и воспользовалась сервисом Попутчик. — Все же хорошо, — пытаюсь успокоить. — Вспомни, сколько случаев было!.. — Я больше так не буду, — мямлю по-детски, и он замолкает. Мама встречает на крыльце. Стоя под качающимся от ветра фонарем, кутается в длинную шаль. У меня разом последние моральные ресурсы заканчиваются. Хочется выскочить из машины на ходу, лететь к ней, ворваться в уютные объятия и дать волю слезам, что душат меня со вчерашнего дня. — Саша! — восклицает тихо и начинает спускаться с крыльца, — дочка, что случилось? — Мам… — выскальзываю наружу и прижимаюсь к ее груди. — Что такое, Саша?.. — Ничего… я в отпуск, мамочка!.. Так соскучилась!.. — Господи!.. Ты меня пугаешь!.. — В дом идите! — ворчит дядя Витя. — Идем! Я возвращаюсь за сумками, но отчим легонько отстраняет меня от багажа. — Сам занесу! Иди! В доме тепло, светло, выпечкой пахнет. Меня ждали. Сил держать все в себе больше нет. Закрыв лицо руками, я всхлипываю. — Саша! Да что случилось?! — чувствую, как рывком мама к себе прижимает, — я звонила Нике, она злая какая-то… говорит, ничего не знает… вы с ней поссорились, что ли? — Мам, я со всеми поссорилась, — хнычу в ладони, — можно я дома поживу? — Конечно! Разве о таком спрашивают?.. — Я тете Нине позвонила, отпуск на две недели выпросила. — Это хорошо… — успокаивает мама, — я уж тоже соскучилась. Дома с тобой побудем, да? — Да… я с тобой хочу побыть… — выговариваю с трудом и начинаю рыдать. — Ну — ну… девочка моя… ты чего? Саш?.. С Олегом поругались, что ли? — Про него вообще не спрашивай! Не хочу про него! — О, боже!.. Обидел тебя? — Нет, — мотаю головой, — потом, мама… мы расстались… он тут ни при чем! Выбираюсь из маминых объятий и закрываюсь в душевой. Хватаю воздух ртом, но слезы уже не остановить. Деря горло, они пробиваются наружу. Реву, уткнувшись лицом в полотенце, пока мама в дверь стучать не начинает. Беру несколько минут на успокоение, умываюсь прохладной водой и выхожу. — Расскажешь, все-таки?.. — спрашивает она, наливая суп в тарелку. — Да… нечего рассказывать. С Олегом расстались, с Никой поругались, устала жутко, потому что почти без выходных работала. По дому соскучилась. Мама кивает, но вижу, что до конца не верит. Накрывает стол для меня. Себе чаю наливает. Дядя Витя нас не тревожит. Усевшись на диване, смотрит вечерний сериал. — Ника сказала, ты съехала из той квартиры, — проговаривает она осторожно.