Зная, что это не вопрос жизни и смерти, Дориан одевается неспешно. Когда он приходит в ПСиОСИ, его прическа выглядит аккуратно, хотя он только недавно выбрался из кровати. На нем стильная рубашка. Дориан не стал завязывать галстук, потому что желал выглядеть более неформально. Дэниел ждет у двери, не скрывая своего раздражения из-за медлительности Садлера. – Наши умники работают внутри. Они введут вас в курс дела. – А вы будете стоять здесь и держать дверь? Дэниел качает головой: – Это проблема айтишников и службы безопасности, но если эта дверь сейчас закроется, то может больше не открыться без серьезного механического вмешательства. Никто из находящихся внутри членов экипажа не нуждается в моем мнении, и им явно не нужно, чтобы я их отвлекал. – Так может, вам лучше снять дверь с петель? – Да, сэр, и если я это сделаю, то по протоколам безопасности мы будем обязаны уничтожить все биологические образцы, чего совершенно не хотим. Дориан представляет, как всех этих невероятных существ убивают из-за полной человеческой некомпетентности. – Да, мы действительно этого не хотим. Коммандер тыкает пальцем в терминал, и на полу появляется линия светящихся огней – ярко-зеленых с белым мигающим бегунком. – Навигация приведет вас в командный пункт, – объясняет Дэниел. – Пожалуйста, проследуйте туда. Молча кивнув, Дориан следует по линии в недрах ПСиОСИ в один из многочисленных конференц-залов. Из планировки и подразумеваемых возможностей станции становится ясно, что объект был рассчитан на штат в три раза больше имеющегося. В нем могло бы легко разместиться триста человек и пятьдесят проектов. Когда Дориан приходит, он видит, что между Энн, Блю и третьим лицом – загорелым человеком, которого он не узнает, – разразился скандал. В комнате располагается длинный стол с освещенными краями, и каждая из стен усеяна экранами. В дальнем углу, скрестив руки и враждебно глядя на двух своих коллег на противоположном конце, стоит Блю. – Это совершенно безопасно! И даже если это не так, я смогу починить тебя! – кричит загорелый парень. Гладя на него можно сделать вывод, что он австралиец, так как его «тебя» растягивается на три слога. – Ладно тебе, – продолжает загорелый. – Я с вами еще не знаком, – говорит Дориан, протягивая незнакомцу руку. – Директор Дориан Садлер. Я пришел помочь, мистер… – Дик Маки. Хороший у вас костюм, – замечает он, – но, как вы, наверное, поняли, мы все немного заняты, поэтому, будьте добры, не мешайте… – Что вам кажется проблемой? – Директор, – говорит Блю, – мы находимся в чрезвычайной ситуации, поэтому у нас нет времени, чтобы вводить вас в курс дела. – Ты хочешь позволить им умереть, – говорит Энн, – у нас теперь как никогда много времени. Директор, вирус «Серебряная улыбка» угрожает клеткам. Наши люди в данный момент пытаются восстановить «Джуно», но если мы не закроем теплозащитные экраны, наши образцы испепелятся. У нас есть выходной скафандр, который можно использовать для ремонта той части станции, которая обращена к звезде, но для этого требуется тело андроида. Только он сможет выжить. – Прекрасно, – говорит Дориан с широкой улыбкой. – Давайте разбираться. – Все не так просто, – говорит Блю. – Если что-то случится со мной, точнее, с этим телом, я не смогу возглавить проект. «Серебряная улыбка» только что подверг опасности себя и «Розового орла». Без Маркуса «Блестящее сооружение» не сможет существовать, – объясняет Марсалис и смотрит на Дориана. – Директор, мы ведь можем создать другие образцы для изучения. Хранилище с яйцами совершенно не повреждено. Дориана интересует вопрос репродукции ловцов, но сейчас нет времени расспрашивать. – Да, – говорит Маки, – только вот у тебя еще ничего не получалось. Последние три яйца были пустыми. Что если у тебя там одни пустышки? Вдруг что-то пошло не так? Блю в раздражении вскидывает свои мужские… или женские руки: – Мы будем думать об этом, когда придет время. – У вас в клетках шестьдесят три взрослых экземпляра, – отвечает Маки, погружаясь в кресло. – Мне кажется, думать об этом нужно сейчас, черт побери. – Обновление статуса, ребята, – раздается голос через интерком. – Что случилось, Хави? – отзывается Энн. Должно быть, это Хавьер Паз, системный администратор. – Вирус размножился и влез в систему безопасности питомников. Он открыл одну из дверей теплозащиты. – Что ты говоришь? – спрашивает Дориан, и в его голосе слышится нотка волнения. – Один из образцов мертв, – сообщает Паз. – Мне жаль. – Я полностью уверена в наших репродуктивных технологиях, – говорит Блю. – Неважно, насколько сильное значение имеет твое мнение, Дик, я – старший научный работник… – Идите туда и заблокируйте тепловой щит, – говорит Дориан. – Немедленно. – Директор, вы не слушаете… – Нет. Не слушаю. Либо вы пойдете туда и закроете щиты, либо Маркус – без вашего участия. Если это сделает Маркус, то вы уволены. Надеюсь, я ясно выразился. Все замирают в ошеломленной тишине. У Энн от удивления открывается рот. – Проект не сможет существовать без меня, – протестует Блю. – Я единственная, у кого есть… – В галактике есть и другие, более умные люди. Я уверен, что мы сможем их найти. Сейчас же я жду, когда вы отправитесь туда и сделаете свою работу. Он смотрит на сотрудников базы, и его взгляд порицает их за любые признаки неповиновения. Никто не говорит с ним. Никто не возражает. – Хороший выбор, – говорит Садлер, сверля Блю глазами. – Энн, я жду его через пять минут в герметичном защитном костюме. 7. Дикие псы «Черепаха» слишком тесно облегает тело Маркуса. Странно, что на скафандре не стоит предупреждение «только для очень худых людей». Блю застегивает пятиточечные ремни безопасности и выполняет окончательную проверку систем. Все показатели работают нормально. «Черепаха» – это обычный скафандр для открытого космоса, только сзади у него установлены зеркальные щиты, а на поверхности – пластины. Как и на скафандрах старого образца, на спине располагается двигатель, однако в отличие от прежних костюмов, этот состоит из тех же материалов с высокой степенью отражения, что и сама «Холодная кузница». Таким же был и ремонтный челнок, пока Дик Маки не облажался с процедурой стыковки. Блю сможет повернуться к Кауфманну только на две минуты, прежде чем тело андроида начнет плавиться, а через десять минут возникнут несовместимые с жизнью повреждения. Обычный человек (если бы ему повезло, и он бы остался в живых) получил бы сильные ожоги или раковые опухоли. – Хорошо, дружище, – слышится по радио голос Дика. – Сейчас я включу противоударную защиту внутри питомников. Несмотря на все сложности, Блю рада помощи Дика: если бы тот не закрыл внутренние двери, то ловцы, возможно, поняли бы, что теплозащита не работает, и бросались на стекло до тех пор, пока не прорвались наружу. Блю знает, что они все понимают. Она замечала, что почти каждый день существа испытывали на прочность стены своих клеток. Сидя в шлюзе ПСиОСИ, Блю слышит, как опускается защита. Стеклянные двери клеток, как и противоударные двери питомников, управляются вручную и имеют физическую изоляцию, что требует обязательного участия человека. «Серебряная улыбка» не может их взломать. – Внутренние двери закрыты, – говорит Дик. – Щенки никуда не денутся. – Поняла, – отзывается Блю, нажимая кнопку, чтобы открыть шлюз. – Выхожу наружу. Когда навстречу огню Кауфманна открывается люк, в шлюзовую прорываются ослепляющие осколки света. Блю ворчит и закрывает глаза, надеясь, что, глядя на звезду, она не нанесла ущерб оптической системе Маркуса. – Помни, Блю, это просто игра, – наставляет Дик. – У тебя осталась еще одна жизнь. «Да что ты говоришь!» Блю поворачивается спиной к звезде и выходит из шлюза, таща за собой инструменты. Ей больше нельзя оглядываться, иначе она пострадает. Взглянув вправо, она видит блестящий золотой корпус ПСиОСИ, его палубы, элементы модульной теплозащиты. Единственные открытые экраны расположены над клетками питомников. Эту программу поведенческой модификации создала Блю и тем самым сделала клетки уязвимыми. Если бы она не предоставила доступ к теплозащитным экранам, она бы не выходила в космос к палящей звезде. Блю напоминает себе, что на самом деле она не здесь, что она спокойно отдыхает в своей комнате. Что бы ни случилось, она все равно будет жива. Однако потерпев неудачу, живой она останется недолго. – Я нахожусь на внешнем корпусе, – сообщает Марсалис. Она вдыхает и хватается за ручку, но жгучая боль вынуждает ее убрать руку. Блю стонет и сжимает пальцы, медленно поворачиваясь назад. – Разговаривай со мной, Блю. – Ручки очень горячие! Дик смеется. Ей хочется убить его за это. – Под тобой находится раскаленная звезда, куриные твои мозги! Конечно, ручки будут горячими, как противень в духовке! Она стабилизируется с помощью отполированных ускорителей «Черепахи». Ее силуэт на корпусе напоминает каплю смолы, ползущую по твердой золотой поверхности. Порывы ветра прибивают ее к корпусу. Боль в руке отступает.