– Ввв… попопо… подземелье! – Живи и благодари за это Хелу! – буркнул я и посмотрел на Бергтела. – Маленькое дополнение в нашу сделку. Нужно будет освободить альва! Барлэец задумался на пару секунд, а потом спросил: – А для чего он тебе? – Не поверишь – я слишком добрый! – Действительно, после увиденного в такое трудно поверить. Но пусть будет по-твоему! – кивнул он и, развернувшись, вышел из комнаты. Мы последовали за ним, оставив позади четыре трупа и одного полностью сломленного человека. А еще в себя начал приходить лежащий возле дверей латник. Все-таки этот дарвэнец оказался живучим. Пока спускались по лестнице, часовые на ней у нас ничего не спрашивали: видно, с шумоизоляцией в этой тюрьме было в порядке. Или же просто на крики тут давно не обращали внимания. У закрытых ворот кроме местного охранника нас уже поджидали четверо барлэйцев. И вот тут появилась первая проблемка. После того как Бергтел приказал часовому привести альва из темницы. – Не могу, господин! – Тот испуганно покачал головой. – Тюремщик подчиняется только господину Замбэру, а также его заместителям! Он ни за что не откроет на звонок ни мне, ни вам. А чтоб ломать дверь – нет инструментов: уж больно крепкая, зараза! Бергтел тут же молча посмотрел на меня. Нет, ну мне понятно, что все плевать хотели на альва. Но только не моя совесть, пусть она и прилично затуманена демонской кровью. Что бы ни случилось, но этот парень сегодня получит свободу. – Сможешь сам стоять? – спросил я у Лаза. – Да! – кивнул вышибала и оперся рукой о стену. Просить о помощи у находившихся рядом барлэйцев мы не стали. Через пару секунд латный сапог впечатался в обитую металлом деревянную дверь. Как раз в том месте, где должен был находиться засов. Удивительно, но после такого удара она лишь немного дрогнула. Пришлось врезать еще раз и еще. Кости моей ступни ломались и снова срастались. Пришлось даже периодически менять ноги, прямо натуральный садомазохизм какой-то. И все-таки мне удалось наконец-то вышибить засов с той стороны. – Приведи мне немедленно альва или отправишься на тот свет вслед за Замбэром и его заместителями! Охранник открыл от удивления рот и испуганно посмотрел на Бергтела. Быстро сообразив, что я не шутил, он резко побелел и уже через секунду натуральным зайцем скакал по лестнице в подземелье. Я же критически осмотрел свои ноги, по очереди пошевелив ими, словно примерял новую обувь. И лишь подняв голову, увидел, как все присутствующие, за исключением пребывающей в шоке Тали, с каким-то интересом наблюдают за моими действиями. – У меня все отлично! – недовольно буркнул я, и мы в полном молчании продолжили ждать возвращения тюремщика. Он, кстати, справился быстро, и вскоре снизу начали подниматься по лестнице три человека. Хотя технически их, конечно, было только двое. Третьим оказался абсолютно голый, закованный в цепи альв, которого они тащили, держа под мышки. – Вот ваш заключенный, господин! – отчитался знакомый нам охранник. Они довольно грубо бросили пленника на пол, а потом оба в каком-то страхе отступили назад. – Снимите цепи и оденьте его! Два тюремщика с этим справились быстро. Причем один из них без лишних подсказок разделся и натянул на пленника свою одежду. Альв, кстати, пришел в себя и с каким-то уставшим безразличием в глазах рассматривал нас. Я наклонился к нему. – Выручаю тебя во второй раз, поэтому не вздумай на меня снова напасть, или сверну тебе шею! Скоро мы оказались в карете. – Теперь куда? – спросил Бергтел. – Ты где живешь? – поинтересовался я у Лаза. – В Западной бухте… – едва выговорил он; видно, ответы ему давались нелегко. – Я покажу! – предложила Хела, и Бергтел крикнул в окно: – В Западную бухту, и побыстрее! Громко щелкнул кнут. Лошади снова заржали от боли, и карета сделала крутой разворот. Испуганная Тали при этом прижалась к старшей сестре. Та же держалась очень даже неплохо и порой украдкой бросала на меня странные взгляды. Гордилась ли девушка, что их спасли и наказали всех мучителей, или же, наоборот, ужасалась после увиденного, этого я не знал. Карета мчалась минут пятнадцать. И мне уже надоело, что альв постоянно бьется о мое плечо. Хела же периодически показывала Бергтелу дорогу, и тот отдавал приказания вознице. Причем, судя по голосу, парень привык управлять людьми. – Все, приехали! – наконец-то сказала сестра Тали. – Стоять! – выкрикнул в дверное окошко Бергтел. Возница резко натянул поводья, чем заставил бедных животных в очередной раз заржать от боли. – Этот! – Девушка показала рукой на здание, до которого мы не доехали несколько метров. Я помог замученному Лазу вылезти из кареты, и мы двинулись в сторону его дома. Но не успели дойти, как дверь внезапно открылась и оттуда словно угорелая выскочила дородная женщина средних лет. Подбежав к нам, она со слезами на глазах аккуратно подхватила здоровяка с другой стороны. Видно, гуляку Лаза реально ценили, раз такой глубокой ночью не спали, а ждали возвращения. – Дальше Эйла меня заведет, иди уже, Артур! – произнес он, когда мы зашли в коридор. – Хорошо, но ты держись тут! – ответил я и аккуратно похлопал его по плечу. Вознице приказал ехать в трактир и пересадил Бергтела к альву. Пусть поддерживает этого чудика, мне сейчас необходим контакт с Гором. Так что через несколько секунд я снова «летал» над Дарвэном. Как ни странно, но в армии вайхэнцев никакой паники не наблюдалось. Похоже, что, несмотря на уничтожение их командного состава, солдаты вели активные приготовления и обустраивали свой лагерь даже ночью. Лес возле Дарвэна скорее походил на городской парк, поэтому мне хорошо были видны вайхэнские войска. Они почему-то разделились на три неравные части, расположенные в паре-тройке километров друг от друга. Возможно, не успели до темноты объединиться. Или же не могли это сделать по техническим причинам, так как осадный лагерь еще не был готов. Ладно, до восхода солнца осталась примерно пара часов. Этого времени вполне хватит, чтобы убраться к цваргам. Наконец мы добрались до трактира. Спрыгнув на брусчатку, я подхватил Тали на руки и направился к дверям, которые, конечно, оказались закрыты. Засов с треском сломался, не выдержав удара моей ноги. И мы зашли на первый этаж, где царила полнейшая темень из-за закрытых ставнями окон. Но на этот случай у меня был фонарик с «Дезерт Игла». Ступеньки трактирной лестницы громко протестовали довольно раздражающим скрипом против ночного вторжения. Оно и понятно, ведь кроме меня и девушек по ним еще поднималась пятерка латников. На пятом этаже мы почти сразу наткнулись на Абиру. Толстуха стояла в коридоре с горящей масляной лампой в руке, а из-за ее спины выглядывало испуганное лицо Риктора, который держал заряженный арбалет. Интересно, а как бабка отмазала внука от призыва в ополчение? Парню по возрасту давно уже пора защищать город. Хотя какой воин из этого вечно голодного балбеса, если его Хела гоняет по кухне, как кот мышку… – О боги, я уже думала, что это грабители! – Женщина с явным облегчением вздохнула, положив руку на свою большую, укрытую белой ночнушкой грудь. Я аккуратно поставил Тали на пол, а потом обратился к Хеле как самой дееспособной из сестер на данный момент: – Бери теплую одежду, еду и все сбережения! Не забудь мои вещи, что у вас на хранении. Больше ничего не потребуется! – Хорошо! – кивнула брюнетка и, взяв сестру под руку, пошла по коридору в сопровождении парочки латников и Абиры с внуком. «Проклятье! А ведь довольно комфортно тут устроился…» – подумал я, когда открыл дверь своей комнаты. Понимая, что больше сюда никогда не вернусь, прямо на глазах у барлэйцев открыл тайник. Достал из него оставшиеся вещи и штурмовую винтовку. Сразу же вставил в нее магазин и передернул затвор. Отлично, это вам не «глок»! Правда, патронов с собой маловато, зато в башне их куча. Хорошо иметь бывшего сослуживца с собственным оружейным магазином! Проверил все вещи, потом не спеша забросил рюкзак за спину, забрал парашют и вышел в коридор. К чести девушек и помогавшей им Абиры, они нас надолго не задержали. Лишь в конце Хела с Тали устроили небольшую драматическую сценку. Прижались к толстухе и простояли так с полминуты. Но я молча ждал и не торопил их. Если сестрам от этого станет легче, то пусть попрощаются таким образом. После того, что они пережили у Замбэра, с ними вообще нужно быть очень аккуратным. В конце концов, они нашли в себе силы расстаться. Притом глаза Абиры и Тали блестели в свете масляной лампы от слез. И лишь Хела не плакала, хотя и на ее лице читалась неподдельная грусть. Мы спустились вниз, так никого и не встретив по дороге, хотя в трактире жили на постоянной основе еще человек девять. Двое мужчин, должно быть, в ополчении на стенах, а вот куда женщины подевались, мне было непонятно. На первом этаже толстуха немного запричитала при виде сломанного засова и послала внука наверх за инструментами. Мы же подошли к карете, где нас уже дожидался вечно спокойный Бергтел. – С тобой альв хочет поговорить! – самым безразличным тоном сообщил он. – Даже так! – хмыкнул я, помогая девушкам забраться внутрь.