Водитель послушно сбросил до ста тридцати, максимальной разрешенной, так ехали минут пятнадцать, затем выскочили на проселочную с хорошим асфальтом, потом вовсе на грунтовую, наконец водитель сказал дрожащим голосом: – Вон тот дом… Михаил взглянул на массивный особняк в три этажа в центре участка в пару гектаров, что еще и окружен высоким забором. – Точно? Если обманул… – Клянусь, – сказал тот плачущим голосом. – Если нет, вы вернетесь и меня убьете! – Точно, – подтвердил Михаил. – Ты должен надеяться, что там они нас убьют, а тебя освободят… Обизат, выходи! Водитель взмолился вдогонку: – Меня не освободят, а убьют за то, что привез вас сюда! Сжальтесь! Михаил сказал с брезгливостью: – Мобильник на сиденье, и уноси ноги. Обратно. Пешком. Тот все послушно выполнил, кубарем выкатился из автомобиля. Михаил пересел на его место, а Обизат тут же оказалась рядом на правом сиденье. – Думаешь, не скажет? Михаил отмахнулся. – Да это не так важно. Все равно уже приехали, а охрана в любом случае бдит. Он вырулил автомобиль за деревья, некоторое время маневрировал, подбираясь ближе к особняку, но так, чтобы оставаться за толстыми стволами и пышно разросшимися кустами. Обизат взглянула вопросительно, когда он остановил машину и заглушил мотор. – Выходим? – Запасную обойму, – спросил он, – не забыла? – Я люблю стрелять, – пояснила она. – Потому взяла две. Выскользнула из авто бесшумно, даже дверцу притворила едва слышно, пусть остановились на безопасном расстоянии за деревьями, но в ночной тишине звуки разносятся дальше, чем днем, когда и деревья шелестят, и птицы орут, отстаивая от наглых соседей права на участок. – Как будем? – Стандарт, – ответил он. – Как ты и смотрела в фильмах. Отстреливай всех раньше, чем успеют выстрелить в тебя. – Кроме детей и женщин, – уточнила она. – Так? – Кроме детей, – согласился он. – А насчет женщин сама решай. Женщина с оружием уже не женщина. Она посмотрела с вопросом в глазах, он уточнил: – Если та женщина на той стороне. Обизат просияла. – Все поняла, мой господин! – Но будь осторожна, – предупредил он. – Один-два выстрела твоя защита выдержит, но автоматную очередь в упор… даже не знаю. Присев за кустами, некоторое время всматривались в щедро освещенный лунным светом участок, где массивное здание еще и залито огнем красивых фигурных фонарей, расставленных от забора и вдоль всех дорожек. Охрана особняка, вооруженная пистолетами и автоматами, прохаживается с той стороны высокого забора из металлических прутьев. Михаил обратил внимание, что пистолеты у каждого в кобуре, но автомат на ремне в таком положении, что не нужно терять секунды, чтобы вскидывать и целиться, достаточно прижать спусковой крючок. – Хорошая охрана, – прошептал он, – и слишком много открытого пространства. – Я пробегу, – заверила она. Он сказал с неловкостью: – Я очень сожалею, что тогда… в общем, когда наши пули тебе пробили колени… Она вздрогнула, лицо моментально утратило румянец. – Мой господин… они бы даже не поцарапали, если бы тот ужасный лаунчер… не разрушил всю мою защиту! Он сказал торопливо: – Да и пули теперь есть такие, что пробивают лобовую броню танка. Хотя у них вряд ли такие, но все же будь осторожнее, хорошо?.. Она заверила истово: – Мой повелитель! Я живучая. – Жди моего сигнала, – сказал он. Она послушно замерла, он скользнул в темноту, стараясь слиться с нею. Стражи прохаживаются вдоль забора по той стороне, останавливаются коротко перекинуться словами, поделиться сигаретами. Улучив такой момент, он перемахнул забор, держась с левой стороны дома, чтобы двое стражей у парадного не видели, быстро догнал медленно шагающего охранника, с силой ударил в затылок и, сорвав с него автомат, скользнул под защиту дома. Охранник дал прикурить другому, Михаил терпеливо смотрел, как разгорается алый огонек на кончиках сдвинутых сигарет, потом они разделились на два огонька, стражи пошли в разные стороны. Михаил изготовился, охранник наконец увидел застывшего в лежачем положении напарника, остановился, вытянул по-гусиному шею. – Борис!.. Ты чего, прикалываешься? Михаил выстрелил и, не дожидаясь, пока тот рухнет, перевел ствол вправо. Еще двое упали под слишком громкими в ночной тишине выстрелами, а он ощутил появление Обизат еще в тот момент, когда она перескочила забор, быстрая и легкая, как белка. Пока охранники у главного входа не успели сообразить, что нужно отступить и укрыться за дверью, он выбежал на открытое место, рискуя схватить пулю, короткой очередью заставил их задержаться и выронить из рук оружие. Выстрелы со стороны Обизат звучат одиночные, все уцелевшие стражи повернулись в сторону Михаила, как он и планировал, Обизат приходится стрелять им в спины, что наверняка задевает ее гордость воина, но спасает нежную шкурку. – Прикрывай спину, – крикнул он, – и следи за боковухами! Стиснул челюсти, взвинчивая метаболизм, распахнул тяжелые двери и ступил через порог, готовый стрелять, стрелять и стрелять. В холл из правой двери вбежали двое, автоматы в руках, но морды заспанные и ничего не соображающие. Короткая автоматная очередь бросила их на пол, тут же по ступенькам лестницы сверху застучали быстрые шаги. Далеко слева донеслись хлопки трех пистолетных выстрелов. Обизат, похоже, выбрала более короткий путь, проникнув в здание через окно, так ближе, но опаснее, к тому же на окнах первого этажа железные решетки, что, судя по всему, ее не остановило. Он дождался, когда сбегающий по лестнице покажется в поле зрения, и прижал спусковой крючок. Охранник уже вскинул автомат для стрельбы, но не успел, оступился на ступеньке и покатился вниз. Михаил ринулся вверх, прыгая через ступеньку. За спиной внизу хлопнул выстрел, это появилась Обизат и приступила к главной цели своей жизни: защитить господина и повелителя, иначе не заполучить от него могучее дитя, которое будет носить и лелеять в своем чреве. – Не торопись, – велел он строго. – Зачищай! Она послушно кивнула, уже понимая, что даже самые жестокие люди избегают таких слов, как «убивать», «убийство», чаще всего говорят «убрать», а Михаил еще иногда употребляет вообще странное слово «выдирка». И хотя послушно держится позади, но он заметил, что старается как бы незаметно выдвинуться вперед, прикрыть его, хозяина и повелителя, который все же человек, а человек существо хоть наглое и настырное, но хрупкое и ранимое. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь