– Хорошо. Мы только сегодня вернулись из Вексфорда, Дерек похоронил отца. – Дерьмово. – Да, жаль старика… Боже, что с твоим лицом? И только тогда я заметила, что у Митчелла разбит подбородок. Сильно, до крови. Он коснулся его пальцем, проверяя, не слишком ли тот кровоточит, и тут я увидела, что еще и костяшки его пальцев стесаны и отекли. – Что случилось? – Подрезали на дороге, – пояснил он, кивнув на свой велосипед. – Ерунда. Все в порядке. Я закончу с заказами, поеду домой и займусь этим. – Как? – Ну не знаю, намажу йодом. – Я имею в виду, как это случилось? – Машина вылетела прямо передо мной, и мне пришлось резко затормозить. А задняя смела меня с дороги. – Нужно обработать. Чем быстрее, тем лучше, – сказала я, холодея от одной только мысли, что он упал прямо на дороге, в трафике, среди несущихся мимо машин. – Зайди, я все сделаю. – Нет, не стоит. – Стоит! – возразила я. – Он дома? – спросил Митчелл, кивнув на дом. – Дома, но… Слушай, позволь мне просто обработать рану. Дерек не будет против. Он же не чудовище, – сказала я и тут же услышала, как хохотнул мой внутренний голос. Мне таки удалось затащить Митчелла к нам домой, я быстро нашла на кухне коробку с перекисью и пластырями и вернулась в гостиную. Он снял капюшон, опустился на стул и протянул мне разбитую руку. Я размотала бинт и отрезала большой кусок. Его близость дурманила меня. Каждый раз, когда я поднимала глаза, то замечала, что он смотрит на меня. Ну а я украдкой заглядывалась на него. На его лицо, губы и крепкие ладони. Воспоминания о том, как он целовал меня, внезапно накатили волной, и я снова ощутила спазм в животе. Мне очень хотелось предложить ему кофе, сделать тосты, угостить его, поговорить с ним обо всем – неторопливо и долго, смакуя каждый момент, каждое его слово и каждый взгляд. Но этажом выше Дерек смотрел матч и мог спуститься в любой момент. Я закончила с рукой и приложила вату, смоченную в антисептике, к его подбородку. Митчелл вздрогнул от боли. – Ванесса, я не хочу ставить тебя в неудобное положение. Достаточно, – попросил Митчелл. – Оно само заживет. – Т-сс, – ответила я, даже спорить с ним не желая. И в ту же секунду на лестнице послышались шаги – Дерек в одних штанах спустился вниз с тарелкой и пустой упаковкой от чипсов. Необъяснимая паника ударила под дых, но я сразу же взяла себя в руки и хладнокровно продолжила свое дело. – Не знал, что у тебя гости, – заметил Дерек, замерев на мгновение у нижней ступеньки. – Этот парень привез нам еду из «Кей-Тауна», и его подрезали на дороге. Я обработаю рану, и он уедет. – Ясненько, – ответил Дерек и прошествовал мимо нас к холодильнику. Наша гостиная была объединена с кухней в одно большое пространство. Их разделяли только барная стойка и кухонный «остров» с кофеваркой и башенкой из кофейных чашек. Пока я прижимала вату к подбородку Митчелла, он следил за Дереком, прищурив глаза. Я случайно уронила пузырек с перекисью, и он разлился по полу. Я пошла на кухню искать другой. – Для кого ты так прихорошилась? У нас будут гости? – спросил Дерек, как только я встала рядом с ним и открыла шкаф. – Не будет гостей, просто так, – ответила я чуть слышно и почувствовала, что краснею. Митчелл точно все услышал, и меня это страшно смутило. – Что ты заказала? – спросил Дерек. – Корейскую еду. – Опять? – Да. Ты не против? – Да лишь бы моя малышка была рада, – сказал Дерек как-то слишком уж благодушно. А в следующую секунду я почувствовала, что он положил руку на мою задницу. Затем скользнул вниз к промежности, сминая платье и трогая пальцами мое белье. Я отскочила от него, стряхивая его руку, и он рассмеялся. – Хочу, чтобы ты чаще выглядела так, как выглядишь сейчас, – сказал он. – Дерек, прекрати. – Покажешь мне, что на тебе надето, когда он уйдет? – понизил голос Дерек, но слова прозвучали все равно достаточно громко, чтобы их услышали здесь абсолютно все. Сгорая со стыда и чувствуя, как жар заливает лицо, я схватила с полки упаковку антисептического крема и пошла к Митчеллу. Он уже поднялся со стула, глядя на меня таким выражением лица, словно ему только что врезали по лицу со всей дури. – Думаю, я в порядке, – ответил он хрипло, как только я скрутила крышечку с тюбика. Лихорадочный румянец залил его лицо, и челюсть вдруг показалась особенно резкой и выпирающей. Он сжал зубы. Его рука тряслась, когда он снова накинул капюшон на голову. Митчелл пошел к выходу, не оглядываясь, и я поспешила за ним. Он вышел из дома, и я выскочила следом. Я захлопнула дверь, схватила его за руку и громко зашептала: – Митчелл, пожалуйста! Он остановился, развернулся и посмотрел на меня с немым вопросом. Мол, что еще мне от него нужно. – Прости, я не думала, что он будет так себя вести. Ты не должен был увидеть это. – Все хорошо, Ванесса, – сказал он. – Иди домой, не стой тут босиком. – Митчелл, поговори со мной, – я сжимала его руку, панически, и не решалась отпустить. – Ты собираешься спать с ним сегодня? – вдруг спросил он, разглядывая мое ярко накрашенное лицо и вырез платья. И я умолкла, шокированная этим прямым вопросом. Втянула в себя воздух, словно мне врезали под дых. – Прости, – тут же извинился он. – Прости, это не мое дело. Конечно же это не мое гребаное дело. Я не должен был этого говорить. Он подошел к своему велосипеду, вскочил на него и исчез быстрее, чем я успела сказать хоть что-то осмысленное. Я вернулась в дом и принялась убирать со стола вату и обрывки бинтов. Внутри было паршиво, как как будто я только что смертельно обидела близкого человека. – В следующий раз спроси меня перед тем, как притащишь в дом незнакомца, – сказал Дерек, по-прежнему стоя на кухне и любуясь на свое отражение в стекле двери, ведущей в сад. – Он часто привозит нам еду, и я подумала, что стоит предложить помощь. Его подрезала машина на дороге и… – Значит, часто привозит еду? – повторил Дерек и с ухмылкой добавил: – Забавно, что ты запомнила его. Не думал, что отброс вроде него, может обратить на себя внимание прекрасной Ванессы Элис Энрайт. – Не говори так о людях. Тем более о тех, кто занимается таким тяжелым трудом. В дождь и снег, по опасным дорогам. Могли бы на социале сидеть и в потолок плевать – ты сам прекрасно знаешь, что социал ненамного меньше их зарплаты, – но они все равно берутся за эту работу. У меня вызывают огромное уважение все, кто занимается за копейки тяжелейшим трудом, будь то курьеры, дворники или уборщики. Дерек рассмеялся и плеснул себе кипятка в чашку. – Звучит как фетиш, – усмехнулся он, когда я повернулась к нему, сдвинув брови. – В смысле? – В смысле, что, может, у тебя тайное влечение к людям, которые ниже тебя по социальному статусу и над которыми ты тайно жаждешь доминировать, психологически и сексуально? – подмигнул мне он. – Что за чушь?! – Может, мне стоит быть настороже каждый раз, когда к нам приходят садовники или курьеры? Я внутренне напряглась и испугалась, что Дерек и правда мог увидеть в окно что-то, чего не должен был. – Почему-то меня возбуждает мысль, что ты бы могла увлечься отбросом вроде него, – сказал Дерек, медленно подходя ко мне. – Возможно, меня заводит унижение как вещь в себе. А связаться с курьером было бы, пожалуй, формой самоунижения. Как обмазать себя своими собственными… – Дерек, прекрати! Просто прекрати это! Он наклонился ко мне и тронул губами мою шею. – Детка, я всего лишь пытаюсь немного раззадорить тебя, но ты, как обычно, только леденеешь. Что бы я ни сказал, ты сразу же обрастаешь шипами. – Разве не это твоя конечная цель? – спросила я. – Разве мои шипы не привлекают тебя сильнее, чем все остальное? – Тонко. Розочка у тебя между ногами – просто прелесть, но когда она утыкана шипами, все становится гораздо интереснее. – И Дерек снова запустил руку мне под платье. Вопрос Митчелла о том, собираюсь ли я спать с Дереком сегодня, до сих пор звучал в моей голове. И еще выражение его лица, когда он задал его, отпечаталось в памяти как картинка. Дерек был моим парнем, а Митчелл был просто другом, но почему-то я испытывала ужасный стыд именно перед Митчеллом. Я не хотела, чтобы Дерек прикасался ко мне. По крайней мере, сегодня. Когда аромат одеколона Митчелла все еще витал в гостиной и не успел выветриться. Дерек тем временем скользнул пальцами под мое белье и принялся поглаживать меня.