– Убит, – сказала эльфийка. Голос ее быстро налился радостью. – И убит адамантиновой стрелой. Значит, поблизости эльфы! С этим я готова смириться, чародей! Тот усмехнулся. Следом за первой на поляну ступила вторая лошадь, навьюченная клетками с голубями. Птицы топорщат перья и вздрагивают при каждом толчке. – Теонард! Не стреляй, – сказал чародей. – Здесь тебя не обидят. Все посмотрели на него. – Это он так спит, – пояснил старик. – А стрелу под мышкой держит. Чтобы не будили. Или чтобы не убили по-настоящему, пока спит. Хитрый стал! – Раньше я верил тебе больше, – сказал убитый, поднимаясь. В одной руке он зажал арбалет, второй стал накладывать ту самую эльфийскую стрелу. – Засада! – закричала эльфийка. – Нас провели! Через миг все, кто был на поляне, изготовились к бою. Кроме чародея. – Никто здесь не сможет убить другого, пока я против, – сказал он. – Слишком много пустых обещаний, старик, – ответила сквозь зубки эльфийка. – Не получится, – покачал головой чародей. – Придется договариваться. – Тогда ладно, – сказал человек, первым убирая арбалет. – Он всегда быстро соображал, – сообщил чародей. Эльфийка бешеными глазами уставилась на чужака. За пределами таверны запретов на убийства нет, а от людей хорошего ждать не стоит. Дело не в обещаниях старика, просто человек понял, что со всеми не справится, вот и делает вид, что первый готов к миру! Насквозь лживый, как и все люди, везде пытается ухватить какую-то выгоду. Пальцы Варды играют на рукояти меча, но серая покачала головой, сказав взглядом, что лучше поберечь силы. Ворг незаметно распустил мышцы, вид бесстрастный, будто ничего и не случилось. На своем веку людей повидал немало, и вообще его часто с ними путают. Это хоть и обидно, но порой упрощает жизнь, особенно если дело касается дочек сыроваров. Человек оглядел собравшихся. Взгляд серых глаз мутный, усталый, долгая дорога въелась плотной коркой в лицо, в длинные волосы, в изношенный плащ. Когда смотрел на эльфийку, дернулся, будто хотел потянуться за арбалетом. – Не знаю, кто вы все, – сказал он хриплым голосом. – И не хочу знать. Я с вами не ссорился и вам никак не мешаю. Просто хочу поговорить с чародеем, а когда мы с ним договоримся, я сразу уеду. У вас свои дела, у меня свои, я в ваши не полезу. Белые зубы старика блеснули в очередной усмешке. – Помоги мне, я заслужил! – сказал ему человек. – До знакомства с тобой я думал, что потерял все. Любовь, кров, богатство. Я был должен всем в округе! А сейчас… сейчас я должен еще больше. Не только золото, а чужие жизни и свою совесть! Ты должен мне помочь. Ты обещал мне. Я все сделал! Клянусь, мои долги настолько огромны, что я не умру, пока не отдам их! Нет такой силы в мире, что смогла бы списать их так просто. Я даже собственную жизнь отдал в долг, ты понял? Заставь Талисман работать, или я убью тебя, и никакая магия… – Знакомьтесь, – сказал чародей. – Теонард. Хозяин еще одного осколка. Как всегда, многословен… Глава IV Человек осекся. Каонэль презрительно фыркнула и отвернулась, натянув капюшон. Варда снова попытался приподняться, но эльфийка мягко положила ладони ему на плечи и снова покачала головой. Рыжий неохотно подчинился, но взглядом сказал: у меня все под контролем, несмотря на ранение. Ворг наконец отошел от дерева и осторожно приблизился к чародею, стараясь держаться лицом. Нос несколько раз дернулся, взгляд внимательный, но без враждебности. Он посмотрел на пришельца, тот еле держится на лошади, пальцы слабо цепляются за гриву. Еще немного, и свалится. Голуби в клетках на соседней кобыле таращат ошалевшие глаза, время от времени вытягивают крылья. Видимо, очень давно не летали. – Какого осколка… – медленно спросил Теонард. – Ты говорил, Талисман невозможно испортить! – Испортить невозможно, – подтвердил старик. – Талисман не испорчен. Он просто развалился на части. Взгляд человека дрогнул и поплыл, он покачнулся раз, другой, руки схватили воздух, но уцепиться не за что, Теонард захрипел, лошадка, не в силах понять, что хочет хозяин, переступила, и Теонард, потеряв равновесие, рухнул на землю. – А говорил, не умрет, – сказала эльфийка. – Через слово ложь… Ворг подскочил к человеку и перевернул на спину. Осмотрев грудную клетку, повертел голову, пальцы прижались к шее. Несколько секунд он к чему-то прислушивался, затем послышался удовлетворенный выдох. – Он спит, – проговорил Лотер, опуская человека. – Устал как собака, ну и изранен. Бок ободран. Но совсем чуть-чуть. Такое даже на людях заживет быстро. Тут не то, что там. Он кивнул на Варду. Повязка на ноге потемнела, кровь почему-то не хочет останавливаться, и рыжий становится все слабее. Чародей неспешно приблизился к человеку и заглянул в лицо. Губы скривились в странной ухмылке, он что-то пошептал и вытянул ладонь над телом путника. Пальцы старца замерцали, как светляки в безлунную ночь. Он тряхнул рукой, из ладоней вылетели белые искры и по спирали опустились на человека. Ворг с интересом наблюдал, как искры впитываются в кожу, унося свет куда-то вглубь. Несколько мгновений человек лежал неподвижно, затем тело его выгнулось, и он с громким вдохом открыл глаза. – Ничего себе, – только и смог произнести ворг. Человек сел. Некоторое время он удивленно разглядывал свои изодранные сапоги. – Поизносились, – сказал он и, посмотрев на Каонэль и Варду, спросил: – Опять эльфы? – Еще какие, – буркнул Лотер. Снова отойдя на середину поляны, чародей глянул в усыпанное звездами небо. Лицо приняло выражение, будто не посреди леса стоит, а где-то далеко наблюдает за рождением и смертью миров. Борода колышется, мантия время от времени раздувается, делая его похожим на огромную птицу. Он стоял так, пока Лотер нервно не засопел. Тогда чародей опустил голову и проговорил в никуда: – Как уже рассказывал, Талисман – очень могущественный предмет. Силу его вам только предстоит узнать. Но для того, чтобы заработал, нужно всем частям быть вместе. А части в разных руках. При этих словах серая эльфийка резко развернулась и прошипела: – Мы уже поняли. Что ты хочешь сказать? Губы чародея растянулись в снисходительной улыбке. Он оперся на посох, сияющий набалдашник весело сверкнул, словно подмигивая собравшимся, и завертелся в древке. – Ты правильно догадываешься, серая, – ответил старец. – Вам придется собраться вместе и вместе дальше быть. Иначе Талисман не заработает. Конечно, некоторые осколки способны творить магию, но она так незначительна, что теряется весь смысл. – Я никогда не буду заодно с людьми! – выпалила эльфийка, сверкнув желтыми глазами. – Они хотели сделать со мной самое ужасное, что можно сделать с эльфом! Все люди одинаковые! Уж лучше ворги, чем вы. Лотер загадочно прищурился и облизнулся длинным языком. В глазах блеснули лукавые искры. Он сложил руки на груди, которая перестала быть заросшей, потому что успел вернуться в человечий облик. Густая черная шерсть превратилась в редкие волоски. – А что они хотели с тобой сделать? – спросил Лотер с улыбкой. – Мне так, любопытства ради. Эльфийка оскалилась, готовясь сказать что-нибудь резкое, но в последний момент с шипением отвернулась к рыжему и принялась отрывать лоскуты от плаща. Пока Каонэль накладывала новую повязку на рану Варде, человек пришел в себя. Блуждающий взгляд его остановился на чародее, но тот, предупреждая расспросы, сказал: – Не спеши. Твои вопросы принадлежат всем. И не надейся, что вот сейчас получишь остальные куски Талисмана и уедешь прочь. Прислушивайся, как ты умеешь, мотай на ус… песня впереди еще очень долгая. Теонард вздохнул, плечи его поникли. – Голуби-то в порядке? – спросил старик. – Не знаю, откуда они взялись, – сказал Теонард. – Перед тем как взойти на гору, я отправил последнего. А когда выбрался из бездны, увидел, что все сидят в клетках. У старика блеснули глаза. – Надеюсь, они отнесли мои письма… – проговорил Теонард. – Отнесли, – сказал чародей. – Вот и славно. Думаю, Талисман все же немного действует, раз я жив и вдобавок со мной мои птицы. – Его энергии могло хватить на это, – сказал старик. – Но на большее не рассчитывай. В другой раз он не убережет и таракана. Теонарда вздрогнул и замолчал. Старик переводит лукавый взгляд с одного на другого, и так по кругу. Всем понятно: чего-то ждет, только не признается. Лотер, ко всеобщему удивлению, самый доброжелательный, повертел головой и остановил взгляд на старце. По лбу пролегли две морщины, которые возникают только при глубокой задумчивости. Он переступил с ноги на ногу, хрустнув маленькими веточками, и проговорил: – В общем, я вот что понял. Нужны остальные обладатели Талисмана, чтоб он включился. Чародей кивнул, ворг продолжил, время от времени выпуская и пряча клыки: – Ну ладно. Предположим, обладатели соберутся. Только есть проблема. Не все рады делить силу с кем-то еще. Вон, посмотри, как эльфийка на Теор… Теонарда смотрит. Да и он, кажется, не очень рад их компании. Готов хвост поставить, найдется еще куча тех, кто готов перегрызть другому глотку за осколок. Взгляды присутствующих устремились на чародея. Холодный ветер пролетел над поляной и принес запах снега. Его учуяли эльфы и полузверь, они с опаской глянули вверх. Ночное небо пока чистое, но прошлый раз тоже ничто не предвещало бури. Так что теперь путники насторожились. Человек запаха не учуял, но, видя общее напряжение, тоже напрягся. Глаза чародея снова побелели, он выбросил руку вперед и что-то выкрикнул на непонятном языке. Кристалл на посохе ослепительно вспыхнул, озарив белым светом всю поляну. Где-то далеко послышалось завывание ветра. – У вас будут проблемы посерьезней, – проговорил старец страшным голосом, но через секунду смягчился. – Талисман должен быть защищен. Силу его еще предстоит узнать. Даже мне до конца неизвестно, на что способны осколки, когда окажутся рядом. Есть место, где вам следует выстроить Цитадель, и только там все будет как нужно. – Кому нужно? – иронично поинтересовалась серая эльфийка. Чародей не обратил внимания на вопрос и продолжил шевелить пальцами, с которых все чаще срываются белые искры: