Дождевые капли скатывались ручейками по железной скамейке; Флик почувствовала, как намокли джинсы. Она стянула дождевик пониже, и тогда из-под капюшона вылез под дождь лоб. Несколько недель, с самого приезда в Корнуолл, погода не жаловала. Впрочем, ничего нового. Флик развернула бутерброд, купленный в пекарне на шестимильной прогулке. Выбор оказался небогатым – и вот у нее в руках два тонюсеньких ломтика ржаного хлеба с полоской ветчины и едва заметным слоем плавленого сыра между ними. – Прости, – извинилась она перед малышом, что первая еда за день оказалась такой скудной. По обе стороны лежали живописные холмы долины Тидна. Флик провела рукой по коротким черным волосам, к которым еще толком не привыкла, как и к цветным линзам с очками. Чуть поднабрав вес и с заметным животиком, она теперь куда меньше напоминала врага государства, которого до сих пор упорно искали. Новое альтер-эго Флик, Мартина, пока что убедительно играла свою роль. Она вытащила из кармана распечатку новости, сделанную пару недель назад в библиотеке, – всю смятую и в пятнах, настолько Флик ее зачитала. Луиза Бич В ЦЕНТРЕ ГОРОДА РАСТЕРЗАН ТЕРРОРИСТ Полиция подтвердила, что останки, найденные в автомобиле в центре Манчестера, принадлежат террористу по имени Чарли Николлс. «Из-за отсутствия значительной части тела точную причину смерти установить не удалось», – заявил патологоанатом. К нам поступили сведения, что, судя по всему, тело было растерзано толпой желающих получить хоть часть вознаграждения за поимку. Они и сбили машину с Николлсом. «Полиция обнаружила обе ступни, торс и руки, но кисти, обе ноги, голова и пальцы исчезли с места преступления», – сообщил источник. Кроме того, стрельба, имевшая место сразу после инцидента, унесла жизни девятерых человек. Предположительно, она произошла в результате стычки между желающими схватить преступника. Сто первый раз прочитала – но шок от такой смерти не проходил. Она вновь обронила слезу по единственному знакомому ей носителю. Новым жилищем для Флик стал съемный дом на колесах в пригородном парке городка Буд. Место нарочно выбрала подальше от жилых домов, сменила на окнах и дверях электронные замки, установила сигнализацию. Во всех четырех отсеках, даже в душевой, спрятала по зазубренному охотничьему ножу. План бегства продумала заранее и специально поставила автодом на улице с пятью разными подходами. Себя, тайны и ребенка Флик была готова защищать до последнего. Пригубив сок из бутылки, она погладила живот через карман куртки. А раньше-то еще боялась привязаться! Теперь же без малыша жизни не представляла и надеялась, что ласка утешает его или ее не меньше матери. Шел четвертый месяц срока, и животик уже заметно выпирал – все как по библиотечной методичке для беременных. Проблема была в другом: когда шифруешься и боишься светиться в официальных базах данных, обследоваться и встать на учет не так-то просто. Флик это только предстояло. Волны внизу вреза́лись в утесы. Море здесь было другое, не как в Олдборо, – не убаюкивало ритмичным шелестом, которого теперь так не хватало. Флик пыталась выкинуть из головы, что отвернулась от новых друзей и ранила Элайджу в самое сердце, но как не думать об этом в медвежьем углу, с уймой свободного времени? Только вдалеке от Олдборо она осознала тяжесть своего поступка и молилась, чтобы Элайджа скорее оправился от боли душевной и телесной. Слегка утешало, что в Бирмингеме тогда не было другого выхода. Презирает теперь ее, должно быть, как она сама себя… Грейс тоже часто приходила на ум. Все-таки за короткий срок так тесно сдружились… Флик предпочла и дальше скрываться на виду, чем сдаваться в руки государства, хотя вот Чарли как раз такое поведение и погубило. Лучше оставаться в поле если не до конца пятилетнего срока, то хотя бы на несколько месяцев до родов. Доверять малыша властям хотелось меньше всего. Уединенность и спокойствие Корнуолла доставляли некоторое удовольствие, но тоску по Олдборо все равно было не унять. Да, там приходилось врать на каждом шагу, но привязанность к городу и жителям зародилась неподдельная. Здесь же Флик не столько жила, сколько существовала: днями напролет гуляла, а по ночам бралась за книги из давно намеченного списка. С тем же успехом можно было бы переехать обратно в лондонскую конуру. Натянув капюшон на лоб, она зашагала дальше сквозь залитые луга Морвенстоу, однако вскоре морось переросла в ливень, и пришлось вернуться. У края стоянки Флик поискала подозрительные машины и лишь после этого решилась подойти к своей, где первым делом пробежала пальцами под днищем, бамперами и колесными арками на предмет маячков. Только затем, убедившись, что карты памяти в навигаторе по-прежнему нет, нажала кнопку зажигания. Вдруг в кармане завибрировал телефон. Все три прошлых раза это означало одно: убит очередной нейроноситель. Последний, Чарли, в отличие от остальных, на видео уже был мертв, и серебристый стержень вонзился в безжизненный мозг. К тому же, на удивление, имя на лбу не вырезали. С тех пор минуло десять недель – и вот, видимо, еще один попался… Тогда, выходит, уже четверым конец – сколько же осталось? Сердце застучало. Заглушив двигатель, Флик достала телефон – и да, к своему ужасу, увидела красный кружок. Она стиснула «раскладушку» и, не впуская мысли в голову, открыла видео. Изображение тряслось, съемка явно велась на ходу. Узнать место не получилось – в кадре была только мощеная дорожка, и под конец крыльцо. Следом камера навелась на дверь, и у Флик сердце ушло в пятки. Дверь Грейс. Рука вжала звонок, и через миг показалось знакомое лицо хозяйки. – Здравствуйте, – начала она, не подозревая о камере. – Чем могу помочь? – Добрый день, – ответил незнакомый женский голос. – Есть свободные комнаты? Хоть бы нет, хоть бы нет! – Есть, заходите. – Грейс с приветливой улыбкой отступила и направилась в глубь дома. – Давайте покажу. Их три; две с удобствами, одна… Договорить ей не дали. Флик бессильно смотрела, как в шею ее подруги пустили сотни вольт, и та обездвиженно рухнула на пол. Глава 82 Эмилия Грейс лежала на полу, дыша судорожно и часто. Ток, секунду назад пронзивший ее, напрочь парализовал все тело. Даже широко распахнутые глаза не моргали. От перепуганной жертвы амнезии в нынешней Эмилии уже не осталось и следа. Плевать, что там говорил Бруно, – у нее не было выхода. Ее принудили зачерстветь! Сами создали беспощадного охотника. А Грейс… Грейс просто разменная монета, ничего не попишешь. Три из четырех магнитов с холодильника Карчевски уже оправдали себя; оставался последний – из прибрежного городка Олдборо, последнего известного местонахождения Флик. Публично раскрыв ее, власти невольно стянули в Олдборо всех шерлоков-любителей. Паб, где она работала, церковь, жилище бывшего и гостевой дом, где жила, – все теперь ломилось от желающих первым напасть на след Флик Кеннеди. Тем не менее они оставались ни с чем. Беглые поиски Эмилии также не принесли плодов. Одно давало уверенность: где бы Флик ни укрылась, долго она там не просидит. Здесь у нее была и работа, и друзья – она, что называется, пустила корни, выходит, и сбежать решила явно спонтанно. Наверняка есть чем ее выманить! После смерти Чарли власти урезали награду за поимку Флик, и, как результат, общественный интерес к ней отчасти схлынул. Тогда Эмилия уговорила Бьянку и Адриана послать очередной отряд прочесать город частым гребнем. После стрельбы Бьянка заклеймила ее «психически нестабильной» и «опасной для себя и окружающих», посадив на короткий поводок. Убедить их с Адрианом удалось, только когда Олдборо более-менее поутих. И все же оба, видимо, поверили ей на слово, что выбор был либо стрелять, либо умереть. Эмилию без оружия и с конвоем из двух оперативников, мастеров своего дела, Гардинера и Яго, отправили в Олдборо. Приезд выпал на ежегодный трехдневный городской праздник. Только что по улице вслед за броской парадной платформой под бодрую самбу прошлись танцоры в красно-бело-синих костюмах и с барабанами у пояса. Остановившись на пригорке, Эмилия натянула смарт-очки и включила режим бинокля, а затем принялась софтом для распознавания лиц сканировать людей на дороге. Тщетно. Ни следа Флик. Решили разделиться и поспрашивать о ней в магазинах и кафе, однако теплого приема от местных не получили – все как один, сытые расспросами по горло, «ничего не видели, не в курсе». Пришлось уйти ни с чем. Занимательное обнаружилось позже, когда Эмилия решила просмотреть записи со скрытых камер Гардинера и Яго. Внимание привлекла молодая хозяйка гостевого дома, которую, судя по лицу, регулярно донимали вопросами о преступнице номер один. Вот только Эмилия интуитивно считала в ее микромимике разочарование. Сдружилась с постоялицей? И уже несколько недель кряду ломает голову, кем же была Флик? Вот и ниточка! Время близилось к вечеру, гулянье понемногу сбавляло обороты, а Эмилия стояла над телом оглушенной Грейс, глядя, как у той дергается рука. По чуть-чуть та развернулась, как будто намеревались уползти на пальцах. Жалкое зрелище. Эмилия с размаху раздробила пальцы каблуком. – Это вряд ли, – прошептала она. – Мы только начали. Глава 83 Флик, Олдборо, Саффолк Флик дрожащими руками надела смарт-очки и приблизила картинку к дому метрах в пятидесяти. Все три окна были скрыты от глаз шторами, свет не горел. В двери, впрочем, зияла щель. Она переключилась на режим тепловизора в надежде сосчитать силуэты в доме, но дешевые очки – других на станции ТО не продавалось – подсветили всего одну желтую точку, и то слабо-слабо. Ну, все же кто-то внутри да находится… Подмывало тотчас сорвать дверь и выяснить, что сделали с Грейс, – но ведь тут явно западня, нечего и думать врываться внутрь очертя голову. Флик встала поразмыслить под крыльцо бесхозного дома. Покров сумерек, под которым она прибыла, уступил место ночной тьме. Ярмарка, карусели и аттракционы заливали небо радугой огней. И точно, сегодня последний день карнавала, – а среди толп гуляющих укрыться от любопытных глаз будет непросто. Ливень, накрывший Флик в Корнуолле, добрался через всю страну и сюда, однако праздничную кутерьму ничуть не попортил: по главной улице к пляжу, где финальным аккордом праздника станет салют, тянулся нескончаемый карнавал с китайскими фонариками. Флик, выгнувшись, потерла поясницу, в которой с недавних пор тупо пульсировало. Неясно было, малыш ли виной этому или просто долгая дорога. Шутка ли, семь часов за рулем – к слову, уйма времени, чтобы основательно подумать. Развернуться и бросить Грейс на произвол судьбы Флик не позволит совесть, да и, что важнее, хватит уже бегать. Озираться по сторонам четыре с половиной года, пытаясь еще и ребенка уберечь, – задача невыполнимая. Пришлось умышленно клюнуть на удочку. Убийца добился своего – выманил Флик из тени. Вот только прикончить себя она так просто не позволит. Оглядев напоследок дом Грейс через очки, Флик сунула в правый рукав куртки мощный охотничий нож. Затем пару-тройку раз попробовала резко его выхватить, а затем сошла с крыльца и зашагала прямиком к дому Грейс. У калитки пошарила пальцами по забору в поисках датчиков движения, как раз ее и ждущих, но все было чисто. Не нашлось и лазерной сигнализации на дорожке. У самой двери ни с того ни с сего скрутило живот – Флик не сразу поняла, что это пинается малыш. Она виновато положила сверху руку, как бы извиняясь, что волнуется. И впрямь, успокоить бы нервы, но как? Уже в сотый раз за день в голову лезли вопросы: «А надо ли?», «А верный ли выбор?». Да только поздно уже гадать. Здесь и дальше – терра инкогнита, где выживает сильнейший. Флик вошла и, подперев камнем открытую дверь, двинулась в гостиную – пустую, сообщил тепловизор в очках. Как и столовая, кухня, кладовка и ванная. То же и наверху со всеми комнатами, кроме одной, где раньше жила Флик. С каждым шагом желтое тепловое пятно в очках росло и росло. Сглотнув подступившую к горлу желчь, Флик потянулась к ручке двери. Холодный кончик охотничьего ножа в рукаве чиркнул по запястью. С порога тут же пахнуло волной необычайной духоты – явно от электрического обогревателя, судя по четкому кругу на тепловизоре. На кровати распласталось тело. – Грейс! – вполголоса позвала Флик. – Грейс, очнись! Она потянулась нащупать пульс на шее – и вдруг в страхе отпрянула: под пальцами было мокро. Судорожно нашарив светильник, щелкнула выключателем. Лампа и впрямь осветила Грейс. Со вскрытым горлом. Флик оглядела подругу с ног до головы: кожа серо-белая, остекленевшие глаза уставлены в потолок. Змеившиеся по шее ручейки густо обагрили футболку и простыню. Обогреватель – обманка специально на случай очков с тепловизором; от его жары кровь большей частью уже запеклась. Грейс связали по рукам и ногам, кляпа во рту не было. До чего же мучилась, наверное, в предсмертной агонии! Флик передернуло от одной этой мысли. Буря эмоций грозила захлестнуть с головой. Рухнув на колени, она схватила руку подруги и сыпала, сыпала извинениями… А затем ком желчи стал таким нестерпимым, что пришлось броситься к раковине и дать волю рвоте. Потянувшись опустить веки Грейс, Флик вдруг заметила что-то в уголке рта подруги. Она аккуратно раздвинула мертвые губы и достала смятую бумажку – набросок лица Флик, сделанный Элайджей в ночь их знакомства. Ее как ледяной водой окатило. Она так боялась за Грейс, что и не подумала, до кого еще может дотянуться убийца. Элайджа.