– Светило нейробиологии. Мы с тобой вместе работали на контрразведку в области биологической химии. На мысль о проекте тебя натолкнула собственная синестезия. Началось все не без трудностей: информация просачивалась в память, появились Отголоски – на нас могли поставить крест. Но ты утверждала, что все пройдет, пусть только мозг приспособится. Подделала анализы, результаты обследований… так и вошла в число носителей с целью доказать свои слова на деле. – Что именно я скрыла? – Тяжкие побочные эффекты. Шизофрения, галлюцинации, психопатия, паранойя… После неудачи с тобой мы решили набрать кандидатов по второму кругу. – Носители, которых я отыскала, не первые? – Эмилия нахмурилась. – Первые четверо из пяти погибли. – Из-за чего? – Из-за тебя. В лаборатории, где тебя держали, не было ни системы безопасности, ни видеонаблюдения – специально чтобы не взломали. Отголоски убедили тебя, что нейроносители – враги государства и продают секреты Хакерскому коллективу. Связь между собой вам пятерым было решено оставить, вот ты и вытянула из них местонахождение, а затем прикончила одного за другим «шродером» – он находит имплант в мозгу и уничтожает его. Эмилия тщетно силилась найти в мимике Теда следы лжи. – Вставай, живо, – бросила она Флик. – Вставай, не то снова начну стрелять. Флик подчинилась. Выглянула ее голова, показались плечи, живот. – Он говорит правду? – спросила Эмилия. – Я… не знаю… Я ничего не слышала. – Говорит, что я убила первых нейроносителей. Это так? – В отчете из импланта сказано, что да. – После убийств ты явилась в лабораторию и выложила все как на духу, – продолжил Карчевски. – Причину, кстати, так и не назвала. Я распорядился на время посадить тебя под замок в надежде, что после извлечения импланта прежняя Эм-Джей вернется. Но ты уже в курсе: осложнения – и в итоге глубокое угнетение сознания. Затем ты очнулась – и вновь кругом враги. Сбежала и выдумала Бьянку с Адрианом, которые якобы заставляют плясать тебя под свою дудку. А их не существует. – Ну нет, тут ты уже заврался! Они-то и заварили всю кашу. И сейчас ищут меня. – Это позывные двух носителей из твоей пятерки. Имена шекспировских героев[31], как и Гардинер с Яго[32]. Весь их отряд – плод твоего воображения. – Это террористы! – гнула свое Эмилия. – Гардинера и Яго я прикончила как раз перед появлением Флик. Вон же они! – Она крутанулась к трупам. Те как в воду канули. – Где тела? Куда ты их дел?! – Говоришь, Бьянка, Адриан, Яго и Гардинер взяли тебя за горло? Но на деле ты сама их преследовала – и убила. Все, кто тебе якобы помогает или ставит палки в колеса, есть только в твоей голове. Беременная в больнице, мать с ребенком в Женеве… Ты действуешь в одиночку. – Нет! Я не свихнулась! – воскликнула Эмилия и повернулась к Флик: – Скажи ему, скажи! Но Флик парализовало, как оленя в свете фар. – Подумай. Вспомни от начала до конца, – продолжил Карчевски. – Бьянка и Адриан хоть раз общались при тебе с кем-то посторонним? В магазине, с полицейскими, прохожими? Кто видел, что ты не одна? Замелькали воспоминания, как горячечные образы. И впрямь, если эти двое с кем-то переговаривались, то лишь с опергруппами. Их не видели, им никто слова не сказал. А больница? И здесь Тед оказался прав: никого там не было. И возле Женевского озера, и в «Евростаре», и на стоянке грузовиков, где якобы завязалась стычка с Бьянкой, а на деле Эмилия была там одна – потому-то случайный водитель и пристал с вопросами… И в кафе с мужем и дочками она сидела за столиком в одиночестве, вот официантка и ворчала недовольно в ответ на ее молчание… – А дочки! – вырвалось у нее вдруг. – И муж, Джастин! Я видела их в школе и сидела рядом в кафе. Видела наши общие видео и фото. Меня к ним тянет! Тянет к семье! – Да не к ним тебя тянет, – на удивление нежно сказал Тед. – Тебе просто хочется их семейного тепла. Мы с тобой пытались – и естественным образом, и через искусственное оплодотворение, – но за пять лет ничего не вышло. Ты перенесла материнский инстинкт на двух незнакомых девочек. А их отец… вы с ним были вместе в годы учебы. Это и вправду его дочки, он женат. Ты как-то показывала фотографии на «Фейсбуке». – А шрам от кесарева? Эмилия оголила живот, но шрам как слизнуло. Тед терпеливо ждал выводов. – Я ради них руки замарала! На все пошла, лишь бы вернуться к семье! Выходит, напрасно?.. – Увы, Эм-Джей. Больно признавать, но да. – А мы с тобой?.. – О знакомстве и браке я сказал правду. Потому-то и не решился сдать тебя после первых четырех убийств. С тобой миндальничать не стали бы, бросили бы за решетку, а я этого не хотел. Пришлось солгать, что тебя ликвидировали, а сам спрятал и стал думать, как тебе помочь. – Если мы любили друг друга, почему я так рвалась стать нейроносителем? Флик сказала, это пять лет разлуки. Почему мне этого хотелось? Да и ты не противился… – Когда стало ясно, что семьи у нас не выйдет, ты отдалилась. С головой ушла в проект, а потом вообще заявила, что станешь пятым носителем. Я как только ни отговаривал, но было уже поздно: тебе на тот момент уже вживили имплант в мозг. Когда тебя сбила машина, я наивно подумал, что у нас появился шанс начать с чистого листа, но Отголоски не заставили себя ждать. Переварить такой объем информации – задача не из легких. В голове замелькали образы прошлого, пересказанного Тедом. Надо было и вправду счесть амнезию билетом в новую жизнь, как советовал муж много месяцев назад в больничном кафетерии. – А младенец? – вдруг пришло ей в голову. – Девочка, которую Шинейд привезла в конспиративный дом? – Ты оставила ее в туалете деревенского паба. – Она жива? Скажи, что жива! – Откуда мне знать? Я же лишь твоя галлюцинация, и мне известно только то, что известно тебе. – А резня в банке, которую якобы учинила моя подчиненная? Она ведь случилась, да? Только я к ней отношения не имею… – В точку. Я нарочно посеял в тебе сомнение, на случай если ты начнешь вспоминать свои четыре убийства. Надеялся, в голове у тебя все смешается и ты не осознаешь содеянного. Эмилия опустошенно зашагала взад и вперед по зале. – Что мне теперь делать? – тихо нарушила она долгое молчание. – Выбор за тобой. – Карчевски приблизился и положил руки ей на плечи. – Эм-Джей, вдумайся, что случилось с твоим мозгом. Он ожил после глубокого угнетения! Это же чудо нейробиологии! Искупи вину хоть отчасти, помоги своей старой научной команде совершить прорыв. – Ты сказал, меня бросят гнить за решетку… – Раньше бросили бы. Сейчас ты – медицинская аномалия. – Подопытный кролик. – Научный феномен! – Убийца. Я убийца, и только. Эмилия обессиленно вздохнула. Руки плетьми опали вдоль тела, одна еще сжимала пистолет. Ей было суждено прожить две жизни, и в каждой она осталась с горой трупов за спиной и голосами в голове. Пролила свет на правду, которой так жаждала, – и ужаснулась. Не на такие ответы она надеялась… Раздался стон. Эмилия бросила взгляд на крест и внезапно осознала, что своими руками подвесила на нем Элайджу Бэкуорта. Флик же, со слезами глядя на него, прикрыла живот. Ах вот оно что!.. Эмилия выдавила вымученную улыбку. – Эм-Джей, – продолжил Карчевски. – Положи пистолет на пол и уходи. Это будет лучший выход. – Вернусь в лабораторию, и что потом? Вдруг снова начну убивать? – Не начнешь. – Откуда тебе знать? Ты не существуешь. Через тебя одна часть моего мозга пытается урезонить другую… но рисковать нельзя. Я теперь знаю, кем была, в кого превратилась, – и ни за что не стану прежней! Знаю, ты хотел как лучше, решил меня не выдавать, но этим оставил лазейку для моего внутреннего чудовища. Опять случилась бойня, и в этот раз досталось тебе. Как горько… На этом, пожалуй, моя дорожка и оборвется. Если снова утрачу контроль, вряд ли уже его верну. Резким движением Эмилия приставила пистолет к бугорку на макушке и спустила курок. И умерла еще в падении. Глава 87 Флик, Олдборо, Саффолк – Не-е-ет! – завопила Флик и свернулась под лавкой в клубок. Вспышка – и Эмилия повалилась на землю. Флик обхватила живот руками, защищая малыша от ужасов маминого мира. Вот-вот эта доктор Портер, Эмилия, Эм-Джей – или как ее там еще – вернется к жизни и расправится с пленниками!.. Но все было тихо. Только высунувшись и увидев вокруг ее головы багровую лужу, Флик выдохнула. Убийца была мертва. В боку и спине тем временем тянуло все сильнее и сильнее. Болеть все так же не болело, но перед глазами потихоньку начало плыть. Рокот салюта достиг апогея, и небо прочертила ослепительная огневая дуга, сдергивая со всей округи ночную тьму. Только хрипы Элайджи в наступившей следом тишине напомнили Флик, что вообще привело ее в церковь. Вскочив с пола, она рванулась к нему и выдернула кляп. – Элайджа! – шепнула с придыханием и нотками отчаянной мольбы. Припала ухом к его губам – вроде бы еле слышны судорожные вдохи. Времени мало! Схватив охотничий нож с пола, Флик резанула веревки на ногах, запястьях и шее. Элайджа рухнул с креста прямо на нее. Оба грудой завалились на пол. – Элайджа, – повторила Флик дрожащим голосом. – Умоляю, очнись! Тишина. Бегло его ощупав, она обнаружила на бедре кровавую дырку от пули. Если артерия пробита, он с минуты на минуту истечет кровью. Не раздумывая, Флик перетянула ногу чем пришлось – собственным ремнем. Мысль в голове билась одна: спасти Элайджу, хоть отчасти искупить причиненную муку!