— Нет, мы никому не скажем. Поехали. Еще через час фоторобот был готов, Карин оказалась толковой, она легко нашла общий язык с Теодором, тот даже признался, что давненько так легко не работал со свидетелем. Женщина обладала хорошей зрительной памятью и была наблюдательна, она толково описывала черты лица, а когда для проверки Теодор пытался подставить в картинку другие, даже раздражалась: — Я же сказала, что верхняя губа узкая, а нижняя шире… Убедившись, что все так, как она запомнила, Карин в очередной раз попросила не привлекать ее к ответственности за работу по ночам и собралась уходить. — А где вы работали-то? — Убирала в ночном клубе. Это с трех до самого утра… — Больше не убираете? — Сейчас нет. Фоторобот ничего не дал, никто из соседей эту женщину раньше не видел, потому картинку просто положишь в папку. Пришла пора «черного списка» фрекен Стринберг. И первым в этом списке по праву значился Ларс Юханссон, красавец, умница и богач, Мастер, изобретший собственную систему узлов, некогда приятель Кайсы, у которого имелось алиби. Но Даг Вангер прекрасно знал, сколь это ненадежное оправдание — алиби… На фотографию Ларса Юханссона у всех соседок реакция была одинаковой: — Какой красавец! Нет, не видели, здесь не бывал. В голосах слышалось сожаление, что это божество ни разу не посетило сей заброшенный уголок, из чего Вангер сделал вывод, что Юханссон не появлялся вблизи дома Кайсы, его не могли не заметить. Похоже, красавчик и впрямь не вешал Кайсу, а что до узлов… не обвинять же в преступлении каждого, кто хоть раз в жизни покупал нож или бельевую веревку. АЛЫЙ Капитан яхты Петер позвонил в половине третьего и сообщил, что пришвартовался неподалеку от Музея, яхта называется «Ника» и как только я буду готова, могу подходить… В состоянии тихой паники я забыла, что так и не пообедала. Да и не завтракала тоже. И не ужинала вчера нормально… И вообще, когда нормально ела последний раз — не помню, кажется, это была пицца «Маргарита». До того ли? За мной прислали яхту!.. До конца так и не поверив в реальность происходящего, не стала сообщать Оле, что отправляюсь на остров, хотя стоило бы, мало ли что. Нет, яхта не была миражом, вот она, у стенки причала, даже потрогать можно. И матрос у сходней в ожидании меня. Он поздоровался, подхватил сумку, помог подняться на борт. Конечно, никаких парусов, и капитан без трубки в зубах, но в остальном все по-настоящему. Петер сразу посоветовал мне либо спуститься вниз, либо зайти в его рубку: — Ветер сегодня не слишком приятный. Зима… Я спряталась в рубке, не люблю, когда горизонта не видно, это не морская болезнь, а простая трусость — а вдруг тонуть начнем? — Синоптики обещают такую круговерть до завтрашнего обеда, потом вроде стихнет. — Он покосился на меня любопытным глазом и снова покачал головой. — Ларс сказал, что я должен привезти красивую девушку. Он ошибся. Нужно было сказать «очень красивую». Я вымученно улыбнулась: — Благодарю за комплимент. — У Ларса хороший вкус. Меня вдруг словно что-то потянуло за язык: — А вы часто возите красивых девушек? — К Ларсу? Никогда. — Там есть еще кто-то? — Сейчас нет, но иногда бывают родственники. Мы с ним исподтишка разглядывали друг друга, а, встретившись глазами, немедленно их отводили. Я никогда не видела вблизи капитанов яхт, вернее, если и видела, то не в рубке при исполнении… А он? Наверное, любопытно, что за синий чулок Ларс Юханссон пригласил к себе в замок. Мне надоело разглядывать, а Петеру?.. Пусть смотрит! Я такая, как есть и мне не стыдно. Вернее, если и стыдно, то это мое дело, мои недостатки — это мои недостатки и они мне дороги. Придя к такому выводу, я вдруг успокоилась. Давно бы так. Бритт вечера не дождалась, она звонит среди дня: — Ну?! Только не говори, что ланч не состоялся! — Бритт, я тебе потом перезвоню, сейчас неудобно. Я на яхте. — Где?! — На яхте, плыву на остров по приглашению Ларса Юханссона. Бритт каким-то чудом удается не грохнуться в обморок от такого сообщения. Крепкая у меня подруга. Мало того, она решительно командует: — Так! Как только будет минутка, немедленно позвони и подробно расскажи, что и как. Я торжественно клянусь выполнить это требование. — Строгая мама? — кивает на телефон Петер. — Нет, подруга. Моей маме наплевать, где я и что делаю. Вот зачем сказала о маме?! Язык мой — враг мой. — Бывает… — А бабушке надо позвонить… — Я тихонько хихикнула. — Этим двоим нельзя не звонить каждый день, организуют операцию по моему розыску и возвращению. — А подруга чего же не с тобой? Надо было Ларсу сказать, что ты не одна. — Она умчалась на свадьбу своего бывшего парня с двоюродной сестрой. Капитан усмехнулся, метнув на меня любопытный взгляд: — Расстраивать свадьбу? — Нет, наслаждаться пониманием, что избежала незавидной участи. Петер от души смеется, и мне вдруг становится легко и спокойно от этого смеха, этого соседства, от музыки, которая тихонько звучит в рубке. Бабушке я коротко сообщаю, что отправилась в замок Ларса Юханссона изучать жизнь викингов. Она в мой исследовательский порыв не поверила, но вида не подает, только требует звонить каждый день и докладывать. — Ба, я завтра обратно, он мне только материалы покажет… Стоило закончить разговор с бабушкой, Петер снова с любопытством заглядывает мне в лицо: — Завтра обратно? А чего так быстро? Наверное дома красавец ждет? — Да нет, никто не ждет. Ларс приглашал на пару дней. — Мне он ничего не говорил, ну, в смысле, что тебя завтра обратно везти. — Я вплавь кролем. Или баттерфляем, как получится. Петер смеется, мотая головой: — Так и быть, подарю спасательный жилет. — И весло, чтобы быстрей, а то холодно… Снег прекратился еще когда я бегала по магазинам, но ветер сильный и море неспокойно. От вида белых барашков волн, которые по воле ветра пляшут вокруг яхты, в голове начинает звучать «Шторм» Вивальди. Невольно я начинаю отбивать такт ногой. Петер с беспокойством приглядывается: