В замке тихо, и нарушать эту тишину как-то совестно. Я двинулась вперед на цыпочках. Знать бы еще, где искать этого Свена… Так… от моей комнаты нужно направо, за поворотом в коридоре еще комната (сколько их вообще в замке?), холл и лестница вниз. Другого способа попасть в общий холл я не знала, а потому взяла телефон и отправилась разыскивать Свена знакомым мне маршрутом мимо комнаты Ларса. За поворотом пусто и тихо, это неудивительно, если нас в огромном доме всего трое. Ближайшая дверь справа приоткрыта, вернее, просто не закрыта полностью. Помня требование Ларса не соваться в те комнаты, которые меня не касаются, я вовсе и не собиралась этого делать — просто прислушалась, может, Свен там и мне не придется блуждать по всему дому? Ничего не услышав, приоткрыла дверь больше и позвала: — Свен… Никого, тихо. Ближе к лестнице напротив комната самого Ларса, эта дверь и вовсе открыта почти настежь. Любопытство мой порок, я об этом знаю, но поделать с собой ничего не могу. Я честно шла мимо, стараясь даже глазом не косить в сторону открытой двери. Но как же можно?! Конечно, скосила, конечно, остановилась и даже тихонько позвала: — Ларс? Ларс, вы здесь? Пока звала, успела увидеть часть комнаты. Ничего особенного не обнаружила, большая кровать, кресло, дверь, видимо, в ванную… Остальное разглядеть просто не успела, потому что на лестнице послышались шаги. Я запаниковала, что, если хозяин, застукает, что я лезу в его комнату?! Метнулась все так же на цыпочках обратно, но поняла, что даже заскочить за угол не успею. Что страшного, если Ларс обнаружит меня в коридоре с разряженным телефоном в руке? Ничего, но в состоянии близком к панике я об этом не подумала и сделала самую большую глупость, которую могла — юркнула в первую приоткрытую дверь и замерла за ней, изо всех сил сдерживая дыхание, чтобы не пыхтеть, как паровоз. Послышался голос Ларса: — Свен, ты меня звал? И отклик снизу: — Нет. — У нас привидения? Я на цыпочках отошла от двери и огляделась. Это комната женщины, гламурная кровать с покрывалом, изображающим полуобнаженную красотку в наряде жрицы любви начала двадцатого века, белая дверь в ванну и арка в гардероб. Мне показалось, что вся наша с Бритт квартира меньше гардеробной комнаты, в которой собраны дамские наряды, обувь и всякая всячина. Вот бы Бритт сюда, подруга порадовалась обилию перьев, кружева, и… что это там? Прислушавшись и решив, пока хозяин выясняет со слугой кто кого звал, хоть одним глазком посмотреть на это буйство красок и фантазии я сунула любопытный нос туда. Последние лучи закатного зимнего солнца достаточно ярко освещали и спальню, и через большое окно гардероб. Видно, здесь жила женщина, обожавшая себя и наряды. Множество париков всех оттенков и причесок расположились на головках манекенов, их хватило бы целой театральной труппе, играющей современные пьесы. Гримировальный стол с подсветкой по обеим сторонам, тройным зеркалом и целой стойкой с косметикой рядом. Даже опустошив косметички всех посетительниц «Рокси», я бы столько не набрала. Мало того, я и понятия не имела о предназначении некоторых приспособлений и средств. Самым сложным, что знакомо лично мне в этом буйстве ухищрений для дамской привлекательности, была машинка для завивки ресниц. И накладные ногти всех цветов и раскрасок, упаковками подвешенные на крючках. Не всякий магазин косметики мог похвастать таким ассортиментом! Платья тоже висели сплошной стеной, как в магазине готовой одежды. А внизу также плотно туфли, видно, по паре для каждого наряда, потому что для туфель предназначались целых три полки. Какие они все большие! Я прикинула — размер ноги 40–41, не меньше. Однако… И перчатки, перекинутые через брус стойки, тоже на крупную руку. Да уж, дама Ларса габаритами под стать ему самому, рост выше моего, ноги, как у мужчины, руки тоже… Как у мужчины?! Но остановила не эта мысль, наоборот, она пришла после взгляда на отдельный стеллаж. К женскому белью в кружевах и множеству таких же кружевных корсетов со шнуровками я отнеслась спокойно, а вот то, что обнаружилось по соседству, повергло в шок. На полке лежали искусственные женские груди! Я застыла, потрясенно переводя взгляд с полки с бюстами на туфли и обратно. Да это гардероб трансвестита! Как же я сразу не поняла? Потому и обувь большая, и париков так много, и все столь подчеркнуто женственное. Господи, что происходит? Ларс Юханссон трансвестит?! Пришлось прислониться к стене, чтобы не рухнуть замертво от осознания этого факта. Вот почему у него нет женщины, почему никого не допускают в замок, почему он запретил мне совать нос во все углы! Я даже тихонько застонала: — О, боже… Представить себе мужественного красавца Ларса во всех этих тряпках и с накладной грудью слишком трудно, но против фактов не попрешь, вот они висят, стоят, лежат, топорщатся эти факты, всех возможных цветов, опенков, размеров и назначений. Мелькнула идиотская мысль, какой серой мышью должна выглядеть в его глазах я, не пользующаяся декоративной косметикой, ногти которой всего лишь ухожены, но без рисунка на них, а в качестве одежды удобные джинсы и рубашки или свитера. Но я отогнала эту мысль, почему-то обидевшись за себя. Я не обязана быть раскрашенной куклой, если этому трансвеститу нравятся кислотные оттенки кружевных нарядов, когти по сантиметру или каблуки высотой с поставленную на торец книгу. Я такая как есть, и меняться даже в угоду Ларсу Юханссону не собираюсь! Правда, он и не нуждался в моих изменениях, как и вообще во мне. Я вспомнила, что пора выбираться из трансвеститского рая, вдруг этот самый извращенец меня уже ищет? Постояла у двери, ничего не услышав, тихонько отворила, снова послушала. Тихо. Скользнула в коридор, быстро прикрыв дверь за собой, и замерла. У своей комнаты стоял Ларс Юханссон, насмешливо глядя на меня! Его голова чуть склонена к правому плечу, бровь вопросительно поднята, а в глазах пляшут веселые чертики. Пару мгновений я разевала рот, словно рыба, вытащенная на берег, потом выдавила что-то вроде: «Извините. Перепутала двери!» — и метнулась к спасительному повороту коридора. — Есть вопросы? — голос хозяина весел. — Нет! — заорала я, поворачивая за угол. — Через сорок минут ужин. — Да, конечно. О, господи, дернул меня черт заинтересоваться тем, чем не следует! Теперь он обязательно выгонит меня, обязательно. Ведь предупреждал же. И зачем любопытствовала? Но все опасения по поводу гнева хозяина перебивала мысль о том, что Ларс трансвестит. Я даже застонала. Ну почему самый красивый мужчина, которого я встретила, принц на белом коне, оказался любителем женского барахла, которое даже Бритт признала бы слишком ярким и безвкусным? Боже, за что?! Я понимала, что влюбилась в Ларса по-настоящему, а потому новость о его склонности к переодеваниям женщиной была ужасной. Попыталась представить Ларса в этих тряпках с наклеенными ресницами и помадой на губах. Ничего не получалось, совершенно не удавались картинки с накладной грудью и женским бельем. Ларс и бюстгальтер?.. Брр… И вдруг увидела зарядное устройство, которое попросту выпало из сумки и лежало у ножки кресла. Чтоб тебе! Поставив мобильник на зарядку, я попыталась разыскать в сумке остатки шоколадки, они должны там быть. Но тоже не нашла. День пропаж и ненужных находок, ей-богу. Метнулась в ванную, быстро приняла душ и подсушила волосы безжалостно горячим феном. Влезла в те же джинсы и рубашку и села заплетать косу. Есть хотелось невыносимо. Читать стервозные наставления оказалось просто некогда. Ладно, я и без того помнила совет американки: вести себя так, словно интересующий вас мужчина никакого интереса для вас не представляет. Самое то для меня сейчас, но легко посоветовать, а как выполнить? В дверь постучали. Вот оно, сейчас выкинут с вещами на причал к яхте, а то и вовсе отправят вплавь. Утоплюсь! — твердо решила я, потому что лучше кормить рыб на дне морском, чем увидеть Ларса Юханссона в женских тряпках. Тут же мелькнула мысль: а тот светлый паричок очень даже ничего и Ларсу пошел бы. Тьфу ты, дура! Нашла о чем думать. — Линн, Свен зовет нас ужинать. Вы меня слышите? — Да. — Поторопитесь, у него готова фазанья грудка. Ага, сначала накормят фазаньей грудкой, вышвырнут потом. Что ж, в некотором гуманизме хозяину не откажешь. Но как я смогу смотреть Ларсу в глаза? От одного слова «грудка» стало не по себе. Я чувствовала себя приговоренной к смерти, которой позволяют еще раз увидеть солнышко перед казнью. Да, выслушаю выговор от Ларса и гордо скажу, что готова покинуть его дом. А если не выгонит? Все равно, уйду сама, как я могу дальше жить с тем знанием, которое неожиданно обрела сегодня? Не смогу, значит, надо уезжать. Если честно, то уезжать вовсе не хотелось, даже если Ларс трансвестит, это не умаляет его мужской привлекательности. Черт возьми, как этому любителю бабских тряпок удается столь мужественно выглядеть в остальное время? А может, так и есть, я же не видела трансвеститов в обычной жизни, среди моих знакомых таковых не наблюдалось. Или они есть, но я не видела их в женских тряпках и с накладной грудью? Тьфу ты, совсем запуталась! Я вспоминала трансвеститов, принимавших участие в Pride Parade, и становилось тошно от мысли, что одна из этих раскрашенных женщин с грудью больше футбольных мячей и была Ларсом. О, нет, лучше на корм рыбам! В столовую спускалась, как отправлялась в последний путь, размышляя о том, что скажет Анна. Я знаю, что она скажет, что Ларс Юханссон имеет право быть кем угодно, трансвестизм у нас не запрещен, другое дело его причастность к убийству. И я просто не имею права покидать боевой пост из-за нежелания представить Ларса в корсете и кружевах и вообще обязана перешагнуть через свою гомофобию. Современная девушка, стыдно! Я поняла, что вру самой себе, и укоры от имени Анны Свенссон всего лишь жалкие попытки замаскировать собственное нежелание уезжать. Можно не прибивать ноги к полу, чтобы они не унесли меня на причал и прочь с острова, я не желала покидать этот дом, даже сознавая, что его хозяин… не вполне обычен, скажем так. Если меня не выгонят прочь, сама я не уйду. Только вот общаться будет сложно. Нет, я современная, мне все равно, любит Ларс качать бицепсы или утягивать корсет, это не меняет его сущность. Как же не меняет, очень даже меняет! Ну и что? В современной Швеции каждый имеет право быть тем, кто он есть, нельзя только нарушать закон и мешать другим. В чем я себя уговариваю? В том, что Ларс хорош даже в кружевах? Дура несчастная, если он преступник, то какая разница, есть у него в потайной комнате накладная грудь или нет? От этой мысли я пришла в ужас. А что, если он пользуется своим внешним видом, чтобы проникать к жертвам?! Каким жертвам, если таковая всего одна, да и то неясно, было ли убийство? Все, решено, я должна распутать этот клубок, а для того забыть о нетрадиционных интересах Ларса и продолжить расследование! Труднее всего обмануть свою половинку, которая тут же с усмешкой констатировала: нашла-таки повод остаться. Да, вот такая я ответственная! И нечего меня в этом укорять. Лучше бы вовремя посоветовала не лезть в гардероб. Ларс уже сидел за столом, я приветствовала их со Свеном, стараясь не смотреть ни на того, ни на другого. Но все равно заметила, что глаза хозяина светятся насмешкой, он с трудом сдерживает улыбку. Свен помог сесть, подвинул мой стул и открыл крышки с нескольких блюд. Ларс взял бутылку вина: — Спасибо, Свен, я справлюсь сам. Позволь мне поухаживать за Линн. Слуга только кивнул и удалился.