Но признаться в этом она бы не смогла. – Тогда что ему от тебя надо? – недоумевала Дарси. – Не Дэймона же он пришел сюда встречать. – Ну, уж точно не его. Может, он просто хочет прийти сегодня к нам? – И для этого ему потребовалось приходить к школе? Не проще ли спросить об этом у твоего отца? Все же, телефоны изобрели не зря. Кстати, он рассказал мистеру Беллзу про Париж? – Нет, – Анжела помотала головой, – пока еще нет, хотя они видятся практически каждый день. – Еще одна странность, – удивилась Кайла, – я на его месте давно бы уже все рассказала. И где его машина? – Он не сильно любит водить и обычно предпочитает ходить пешком, – хотя бы на этот вопрос Анжела смогла нормально ответить. Действительно, Люцифер как-то говорил, что он никогда не стремился сесть за руль, не доверяет машинам и просто не умеет на них ездить. У него есть крылья и ему этого достаточно. – Эй, кажется, у тебя с твоим будущим родственником есть что-то общее, – захихикала Дарси. – Пока до родства еще далеко. Ладно, пойду, узнаю, что ему от меня нужно, – Анжела поспешила к своей машине. Слова Дарси зацепили ее. Девушка никогда прежде даже не задумывалась о такой перспективе, да это было бы и странно. Если, еще будучи с Крисом, она легко могла представить, что ее ждет, легко могла вообразить то спокойное, распланированное на десятки лет вперед, размеренное будущее, то с Дэймоном все было совершенно иначе. У нее просто не оставалось времени на подобные мысли. Да и то, что происходило с ней, после их знакомства, к этому вовсе не располагало. Самаэль, безмолвной тенью следующий за ней, Люцифер с черными крыльями, начавшийся Апокалипсис. В такие моменты думаешь, если не о спасении мира, то о спасении, хотя бы, жизни близких тебе людей. Но уж точно не о женитьбе. Анжела обернулась на Кайлу и Дарси, все еще стоявших около школы и, помахав им, села в машину. Глава 18. Люцифер широко и открыто улыбнулся, когда она подошла. – Привет, крошка Беллз. Я так рад тебя видеть. – С тебя объяснение для моих подруг, почему это ты караулишь меня после школы, – Анжела пристегнула ремень безопасности. Люцифер устроился на пассажирском сиденье, но ремнем пренебрег, удобно откинувшись на спинку и закинув руки за голову. – Да легко! Можешь сказать им, что Дэймон прислал тебе подарок, и я решил отдать его как можно быстрее. Я ведь такой замечательный и чуткий. – И что же это за подарок? – Анжела изогнула одну бровь. – О, просто маленький сувенирчик, с напоминанием о том, как он скучает по тебе, – откуда-то из кармана Люцифер вынул кольцо для ключей, с одной стороны которого болталось маленькое сердечко. Сделанное из желтого, полупрозрачного янтаря с яркими рыжими прожилками, оно было довольно милым. – Я не возьму это от тебя, – может она и стала относиться к Люциферу лучше, и даже в глубине души хотела верить ему, но брать от него вот такие подарки... нет уж, увольте! – Крошка Беллз, ты меня убиваешь! – Люцифер театрально закатил глаза. – Ты должна быть благодарна, что я даю тебе его. Я мало кому бы доверил такую великую честь. – С чего бы это? – Анжела фыркнула. – Просто брелок. – Для меня не просто. Покажешь подругам и потом вернешь обратно. Только прошу тебя, не потеряй и не сломай. Анжела поколебалась, но все-таки взяла сердечко. Идея на счет подарка казалась хорошим объяснением, а девчонки наверняка попросят его показать. – Чем он так важен для тебя? – спросила девушка, разглядывая камешек. Самый обычный янтарь, какой можно купить в любой лавке. – Он напоминает мне кое о ком, – туманно ответил Люцифер. – Только не говори, что о Лилит! Вот уж не думаю, что Адам умел обрабатывать янтарь. Я на это ни за что не куплюсь. – Нет, не о ней, – Люцифер покачал головой, – а о моем друге. – У тебя есть друг? – Анжела так удивилась, что едва не врезалась в придорожный столб. – Была. Увы, она давным-давно умерла и сейчас греет косточки внизу, – его голос казался печальным, хотя он и пытался говорить шутливо, – может быть, однажды я спущусь за ней и вытащу на поверхность. Неплохая идея, хотя она вряд ли меня узнает, особенно если учесть, сколько времени провела там. – И почему она туда попала? От того, что была твоим другом? Это наказание за общение с тобой? – девушка поежилась. В конце концов, она тоже с ним общается. – Не говори глупостей, крошка Беллз, – Люцифер рассмеялся, – тогда, наверху еще не знали где я, считая, что я пропал. Просто она была бунтаркой и лучше других понимала устройство этого мира. В четырнадцать она отказалась от своего Ангела-Хранителя и тогда же, я впервые встретился с ней. – И почему она отказалась? Зачем ей было это делать? Сама Анжела не видела для этого никаких разумных причин. В конце концов, они, в большинстве своем, невидимы, а значит и малозаметны. И вряд ли могут так сильно помешать. – Ей это претило, потому что небеса сломали ей жизнь, – просто ответил Люцифер. Девушка ждала дальнейших объяснений, но он молчал, глядя в окно, и тогда она спросила первая: – Но как это может быть? Что ты имеешь в виду? – Понимаешь, ее мать была одной из тех, кто видит ангелов. Наверху говорят, что это особый дар, который достается лишь избранным, – Люцифер иронично усмехнулся, – но для нее дар превратился в настоящее проклятье. Оно пришло к ней уже во взрослом возрасте, после долгой и изнурительной болезни. Может от того, что все началось в горячем бреду, может по какой-то другой причине, которую уже никогда не узнать, но она боялась ангелов до дрожи. Странно, ведь тогда люди еще были открытыми, верили в это. В общем, дело закончилось печально. От страха она сошла с ума и бросила дочь на произвол судьбы, скрывшись где-то в лесах. И, вероятно, там же и погибнув, потому что дальнейшая ее судьба мне не известна. – Действительно печально, – кивнула Анжела. Возможно, она бы тоже не выдержала. Ведь ангелов в этом мире, по рассказам Дэймона, очень и очень много. Особенно в крупных скоплениях людей. А если в тебя они вселяют только страх, то видеть их постоянно и слышать о чем они говорят наверняка мучительно. – После этого Татьяна и взбунтовалась. – Татьяна? – Да, тогда я скрывался на просторах России. В общем, Татьяна возненавидела небеса и отказалась от своего Хранителя. И, конечно, я бы не стал ее за это винить. Она видела свою мать в тот роковой день. Рассказывала мне об этом, говорила, что никогда не забудет, как она убегала. В одной лишь сорочке, босиком по колючему снегу, с таким диким ужасом на лице, будто за ней гонится сама смерть. Татьяна кричала ей вслед, просила остановиться, пыталась ее догнать, бежала за ней, падала и снова бежала. Но мать даже не оглянулась на нее. Люцифер замолчал, а Анжела, будто вживую, увидела тонкую фигурку со спутанными волосами, развевающимися на холодном ветру, голыми ногами, тонущими в снегу и дочь, что с отчаянием пытается остановить свою мать. – Татьяна была просто замечательной, – продолжил он, и девушка вздрогнула от неожиданности, – дерзкой и смелой, особенно для тех темных времен. После бегства матери она осталась совсем одна. Тогда было принято иметь много детей, но у нее не было, ни братьев, ни сестер из-за болезни матери. И по этой же причине она росла без отца. Можешь мне не верить, но я к ней привязался. И даже смог помочь оправиться после случившегося и жить дальше. Может она и считалась уже взрослой, готовой для замужества, но в душе еще оставалась обычным ребенком, потерявшим свою семью. Ребенком, которому даже не с кем поговорить, ведь в те времена еще не было психологов. Но и она мне помогла. Даже больше, чем могла бы представить. – Помогла? – Анжела даже не представляла, чем же простая девочка могла помочь самому Люциферу. – Она дала мне надежду, а ведь это немало. Я рассказал ей про Лилит и она, единственная из всех, смогла мне поверить. Мне даже не пришлось ее убеждать, или же что-то доказывать. Она на себе испытала коварство небес, и ее уже не прельщал их ложный свет и обманчивые обещания. Татьяна подарила мне кусочек янтаря, как напоминание о рыжих кудрях моей возлюбленной. И как символ нашей дружбы. Я пробыл с ней год и затер воспоминания, чтобы меня не смогли найти, – Люцифер тяжело вздохнул, – мне очень хотелось остаться с ней подольше, но я просто не мог этого позволить. Лилит ждала меня, и я должен был искать ее, а не удовлетворять свою потребность в общении. Татьяна плакала, когда я сказал ей о своем решении, но поняла меня и не противилась. А камень я потом переделал в сердце и бережно хранил все эти годы. Так что, прошу тебя, не потеряй его. Это самая важная вещь, которая у меня есть, помимо воспоминаний о любимой. Анжела ошарашено молчала. Почему-то, когда Люцифер говорил не про Лилит и свое падение, а про такие простые вещи, как дружба с русской девушкой, привязанность к ней, забота, Анжела легко могла ему поверить. Она даже могла бы представить, как эти двое, озлобленные на небеса, сидят у большого костра где-нибудь в Сибири. Татьяна играет на балалайке и поет какую-нибудь грустную русскую песню, а Люцифер пьет водку, не морщась. – И как тебе русская водка? – наконец спросила девушка, не желая выдавать своих истинных чувств. – С чего ты взяла, что я ее пил? – Люцифер расхохотался. – Ну, это же Россия... – Ты мыслишь стереотипами, крошка Беллз. К тому же, если я и пью, то исключительно пиво и виски. Анжела немного смутилась и перевела тему: – Так ты пришел ко мне в школу, только чтобы рассказать о Татьяне? – О, если бы тебе не понадобилась отговорка для подружек, не думаю, что о ней хоть когда-нибудь зашла речь. Это не та история, которую я готов рассказать первому встречному, так что ты можешь даже гордиться тем, что знаешь ее. – Тогда зачем ты здесь? Люцифер задумчиво почесал подбородок и, наконец, ответил: