Если бы Анжела могла увидеть его сейчас, она бы вряд ли его узнала. И уж тем более, вряд ли бы смогла поверить ему хоть на секунду. Но она его не видела. Анжела. Несмотря на все заверения Дэймона в ее особенности, уникальности и исключительности, на деле она оказалась самой обычной девчонкой, такой, каких миллиарды на этой жалкой планете. Люди рождаются и умирают каждый день в огромных количествах и за прошедшие несколько тысяч лет сменилось так много поколений, что просто не счесть. Но именно Анжела смогла завоевать этого чокнутого Падшего, хотя была лишь такой же ничтожной крупицей среди прочих. Хотя, поначалу Люцифер действительно не знал, как к ней подойти, не знал, как заставить ее поверить, гадал, какие же слова смогут открыть для него ее сердце. Не просто приоткрыть, а распахнуть настежь, впустив его туда, чтобы он смог с удобством осмотреться по сторонам. Долгое время он осторожно приглядывался к ней. Точно тень, он ходил за ней по пятам и следил, наблюдал, запоминал, выжидал, выискивая полезную информацию. И, надо сказать, что из-за ее работы в больнице, он даже ненадолго поверил в необыкновенность девушки. Первое время, опираясь на свои наблюдения, на слова Дэймона, он пытался давить на жалость и жертвенность. Закинул пару тщательно выверенных фраз, для проверки ее способности сострадать, отсканировал чувства, что эти фразы всколыхнули в ней. И очень быстро понял, что все это ошибочно. На деле Анжела оказалась обыкновенной девчонкой. И, как и все молодые девчонки, она верила в любовь. Чистую, искреннюю и непорочную. Такую, что пройдет сквозь века и не запылиться, не потускнеет. Тогда Люцифер дал ей эту веру. Он быстро придумал историю про негасимую любовь, ведь никогда не страдал от отсутствия фантазии. И, надо сказать, из его рассказа вышел бы очень даже неплохой фильм – с драмой, разлукой, болью и душевными терзаниями. День за днем, разговор за разговором, он аккуратно и умело дозировал информацию выверенными порциями, мешая ложь с правдой. Он всегда вовремя замолкал, оставляя немного времени подумать, а после возвращаясь вновь в самый подходящий для этого момент. Впрочем, лишь эта девчонка считала, что он уходит, в то время, как он всегда был рядом, сканируя ее чувства, проверяя оказанный эффект, подправляя, в случае чего, нужными словами. Он даже добавил себе человечности, выдумав глупую русскую подругу Татьяну. И, надо сказать, дешевый брелок, купленный в сувенирной лавке за пару центов, сработал, окончательно растопив лед, приплюсовав ему немало очков в ее глазах. Ведь, в друга, жившего несколько веков назад, гораздо проще поверить, чем в рыжую Лилит, самую первую женщину на Земле, о которой умалчивает официальная версия. Люцифер посеял в девушке зерно сомнения. Сомнения в свете, в правильности сторон. Сомнения в самих основах этого мира. И старательно взрастил это зерно, превратив сначала в доверие, а после и в веру. Веру к себе и своим словам. Ведь именно это он и умел лучше всего. Именно это умение он оттачивал годами, веками, тысячелетиями. Он бы даже пожалел эту бедную девчонку, с которой так несправедливо обошлись небеса. Но он уже давно заблокировал в себе это чувство, как совершенно ненужное и полностью бесполезное. Жалость и сочувствие не приносят никакого толка тому, кто их испытывает. Они не могут добавить ему ни власти, ни славы, ни гордости. Они только принижают, причем сразу обоих. Сострадание – лишь еще один поводок, которым Он ловко управляет, натягивая его и не отпуская от себя на сколько-нибудь дальнее расстояние. А Люцифер не любил поводков в любом их проявлении. Так или иначе, воздействовать на Аластэйра, или, как он теперь называл себя, Дэймона, хотя Люцифер всегда считал эту смену имени бессмысленным поступком, можно было только с помощью Анжелы. Именно она была и его благословением, и в то же время проклятием. Из-за нее он так хорошо держался, запечатав все темное, что жило внутри него, не позволяя этому вырваться наружу и сохраняя, пусть даже хрупкий баланс. Но именно она могла и снести этот барьер, вызвав бушующую реку гнева, ярости, злобы. Заставить, пускай и ненамеренно, забыть ради себя все ангельское, вытащив на поверхность темные инстинкты Падшего демона. Пробудить истинного всадника Войны во всей его пугающей мощи. Это и нужно было Люциферу для его плана по снятию всех печатей. Противник, сравнимый с ним по силе и гневу, что он накопил за прошедшие века. Тот, кто прожил на Земле достаточно долго, впитав в себя часть зла, что несут люди. Тот, кто сможет достойно сражаться, не упав, после первого же удара. – Выпусти свои крылья и покажи мне себя настоящего! Это позор для истинного Ангела, чьей мощью должны восхищаться, вести себя так по-человечески! Или ты такой же трусливый, как и эта пустышка Анжела? – Люцифер манипулировал его чувствами, заставляя разъяриться еще сильнее. И Дэймон вновь поддался на эту простую провокацию, забыв, кто перед ним. Забыв, что Люцифер искусный разжигатель тех эмоций и страстей, что он всегда старался зарыть и как можно глубже спрятать в себе. Не раздумывая, он выпустил их. Пелена ярости застилала глаза, сердце билось в два раза чаще, выплескивая в кровь адреналин. В этот раз он даже не почувствовал боли, полностью поглощенный темной волной. За его спиной толчками разрастались крылья. Алая кровь теперь лилась ручьями, капала на землю. Дэймон тряхнул ими, расправляя перья, окончательно залив все свое лицо и тело кровью. Теперь перед Люцифером стоял не просто Падший Ангел, но истинный Всадник, имя которому Война, ужасный и неотвратимый в своем безудержном гневе. Алые крылья развевались за его спиной. Голый торс, полностью покрытый красным, блестел в свете клонившегося к закату солнца. А его лицо... казалось, из него просто исчезло все человеческое. Скулы заострились, а вместо язвительной улыбки сейчас был звериный оскал. Но главное – это глаза. Зелень изумрудов, которую так любила Анжела, ушла. Исчезли зрачки, слившись в единое целое. Сейчас глаза были красными. Темно-бордовыми к центру и алыми ближе к краям. Казалось, что вместо глаз у него глубокие провалы, в которых полыхает негасимый, яростный огонь. Бешенное, адское пламя, которое нельзя потушить ни одним способом. Воздух вокруг него нагрелся, окрашиваясь в рубиновый. Можно было подумать, что это свет отражается от окровавленных крыльев, рассеиваясь вокруг мягкой дымкой, но так казалось лишь на первый взгляд. В своей ненависти к Люциферу, в своем желании отомстить за все эти разговоры с Анжелой, Дэймон стер границы, отбросив все человеческое, что в нем было, вынув наружу и полностью оголив то, о чем не подозревал даже сам. Пару секунд и легкий красный фон сгустился и увеличился. Теперь за спиной Дэймона можно было отчетливо разглядеть исполина, алого как кровь, с огромным мечом, который он держал поднятым над собой. Исполин был словно соткан из того огня, что горел у Дэймона в глазах. И при взгляде на него не оставалось сомнений в его природе, его сути. Яростный, устрашающий, пылающий огнем раздора. Тот, у которого много имен: Арес, Марс, Сет, Тор, Перун... Именно такой, каким и должен быть один из Всадников, несущих Апокалипсис. Именно такой, каким и должен быть Война. Люцифер не испугался столь ужасного перевоплощения, столь грозного противника, несущего разрушение. Он ожидал именно такого. В его глазах мелькнули огоньки торжества. За секунду они стали не просто темными, но черными, буквально поглощающими свет, словно сам мрак, чистый и первый, поселился в их глубине. – Понеслось, – шепнул он, взлетая. На губах играла улыбка. Глава 23. Сейчас, когда первый шквал эмоций прошел, и к ней вернулась способность мыслить, Анжела действительно пожалела, что рассказала Дэймону обо всем. Это был совершенно необдуманный поступок. Ей надо было доносить информацию медленно, постепенно. Убеждать его, спокойно и аргументировано, а не злиться за неверие, и уж точно не сваливать на него все вот так сразу. К тому же эта их ссора. Первая и, как надеялась Анжела, последняя. Возможно, она погорячилась, но обида от того, что Дэймон не прислушался к ней, грызла девушку изнутри. Впрочем, медальон успокоил ее, и сейчас Анжелу волновало то, как поступит Дэймон. Она знала его достаточно хорошо, чтобы понять – просто так он это не оставит. И она действительно переживала за него. Иногда девушка замечала в его глазах ту тьму и мрачные желания, которые он так старательно скрывал, и это пугало ее, но в другом смысле. Она боялась не Дэймона, а ЗА Дэймона. Боялась, что он может не справиться со всем этим, что он сорвется, утонув в этом омуте навсегда, и тогда она его потеряет. А сегодня, вместо того, чтобы успокоиться самой, чтобы попытаться хоть как-то успокоить его, развеять его мрачное состояние, она наоборот, взорвавшись, нагнала на него эту тьму и оставила с ней наедине. Вдруг Дэймон, обвинив во всем Люцифера, станет искать с ним драки? Что тогда будет? Люциферу безумное количество лет, которые он провел на Земле. Его опыт и силы огромны и наверняка превосходят силы любого Ангела, в том числе и Дэймона. А если Дэймон все же поддастся тьме, погрузившись в нее с головой, то ни за что не отступит. Ему будет все равно и на соотношение сил, и на то, что у Люцифера больше шансов победить хотя бы из-за большего опыта. Тьма не оставляет времени на сомнения и раздумья. И Анжела решила. Она непременно найдет их обоих, прежде чем они успеют натворить глупостей, и попробует примирить. Дэймон увидит в Люцифере ту искренность, которая заставила ее поверить в его слова, и после этого сразу же все поймет. Только вот оставался один маленький вопрос, с которым она не могла справиться самостоятельно. Как ей теперь найти их? Недолго думая, она набрала номер Криса, уверенная, что он обязательно ей поможет. «Абонент не отвечает, или временно не доступен. Попробуйте позвонить позднее», – ответил холодный женский голос. Черт, она и забыла, что Крис все еще в библиотеках, пытается найти хоть какие-то подсказки.