— Извините, что беспокою вас на вечеринке, но я в безвыходном положении. Мне нужны деньги. У меня есть эти часы, — он указывает на блестящий кусочек на запястье. — Это Rolex. Стоит немалых денег. Это семейная реликвия, поэтому я не могу ее продать, но мне нужны деньги. Я пресекаю его, прежде чем он сможет потратить еще больше нашего времени. — Нет. Мы не даем в долг. Это не стоит нашего времени. Он не понимает намека. — Пожалуйста. У меня есть дети. Жена. Мы можем потерять наш дом. Кай поднимает руку, чтобы остановить его нытье. Мы слышали все эти оправдания. Он не может сказать ничего, что бы заставило нас играть в его игру. Если мы прогнемся под этого мудака, нам на шею сядет каждый торчок в этом штате. — Мы не даем взаймы. Исключений нет. Если твоя семья действительно рискует потерять крышу над головой, тогда я предлагаю потратить твое время на работу вместо того, чтобы болтаться на вечеринках. Или ты можешь продать часы. В любом случае, твое финансовое положение — не наша проблема. Исчезни. Я смутно слышу ответ Кая, прежде чем человек уходит. Шепот прокатывается по комнате, и все взгляды устремляются к задней части дома. Очевидно, что что-то происходит. Голос перекрывает шум. Люди толпятся вокруг источника скандала. Только потому, что я не хочу, чтобы мой дом был разрушен, я отправляюсь посмотреть, что происходит. Кай скидывает девушку с колен и идет за мной. Толпа легко расступается, и я наконец-то вижу, что происходит. О, черт! Девушка в черном платье, недавно изображавшая умирающую кошку у меня в спальне, стоит, окруженная толпой. Какой-то мужик навис над ней, вторгаясь в ее личное пространство. Красное лицо, руки сжаты в кулаки. Сжавшаяся в комок девчонка совсем не похожа на ту, которая бесстыдно удовлетворяла себя на моих глазах. Она напугана яростью этого мужчины. Он обзывает ее шлюхой и мусором. Он понимает, что ее оттрахали и недоволен этим. Отстой для него. Если бы я знал, как ее вопли повлияют на мой член и что за этим последует драма, я бы выгнал ее из своей комнаты, прежде чем она схватилась за подол своего платья. Не потому, что меня беспокоит то, что я трахаю женщину другого парня. Это их проблема. Не выношу, когда мужчина бьет женщину. Ненавижу эти гребаные вечеринки. Он хватает ее за платье, и, видя это, некоторые из женщин задыхаются от ужаса. Большинство гребаных идиотов подначивают его, хотят увидеть, как он с ней разделается. Девчонка болтается, как тряпичная кукла в его руках. Я тот, кто трахал его цыпочку, он выясняет отношения со мной? Нет. Он — чертов трус, который справляется со своими проблемами, унижая женщину. Моя кровь закипает. Он оттягивает свою мясистую руку и бьет девушку прямо в лицо. Кровь брызжет из ее носа, когда ее голова отлетает от удара. Вопли, стоны и поощрения со всех сторон. Я убью Кая за эту вечеринку. Я продолжаю двигаться вперед с Каем, следующим по пятам, пока не оказываюсь прямо перед ними... Девушка, которая лежит на полу, схватившись за лицо, рыдает, а люди плюют в ее сторону. Взрослые мужчины оскорбляют ее, а женщины в ужасе отстраняются. Ее самодовольный парень или кто бы он ни был, стоит над ней с маниакальным взглядом на лице. С одобрения толпы он снова подходит к ней. — Прикоснись к ней снова, и ты не сможешь самостоятельно уйти отсюда Мужчина останавливается, его нога в воздухе, готовая ударить ее, пока она лежит на полу. Поняв, кто только что прервал выбивание дерьма из его девушки, он расправляет плечи и улыбается, как будто мы друзья. Мы не друзья. — У меня нет к тебе претензий. Моя проблема связана с этой шлюхой, которая, похоже, не может понять, что единственный член, который может в ней находиться, принадлежит мне. Толпа окружает нас. Кто-то выключил музыку. Единственные звук — это хныканье девушки, все еще лежащей на полу.,. — Плевать я хотел на ваши разборки. Есть проблема. Ты ее создал, подняв руку на нее. Он смущенно озирается, как будто не понимает, почему мне не все равно, выбьет ли он из нее дерьмо. — Ты попробовал ее киску и хочешь еще? В этом дело? Хватит болтать с этим дебилом. Время разобраться с этим дерьмом. Думал ли я, что буду защищать честь шлюхи, которая покинула мою спальню? Е*ать, нет. Честно говоря, я защищаю не ее честь. Она набросилась на меня, не сказав ни слова, и, судя по этому дерьму, у нее, очевидно, есть парень. Тот, кто был внизу, когда мой член был в ней. Но это не значит, что она заслуживает того, чтобы ее избили. Ни одна женщина, будь то шлюха или девственница, этого не заслуживает. Никто не знает этого больше, чем Кай. Я не удивлен, когда он отходит от меня, набрасываясь на парня. Прежде чем кто-либо может даже моргнуть, Кая успевает врезать ему три раза. Два удара по лицу и один под дых. Парень, который думает, что можно бить женщину, не падает, но воздух вырывается из него с ударом в живот. Кай не нуждается в моей помощи. Я позволяю ему справиться с этим, и он не подводит. Его кулаки продолжают летать со смертельной точностью до тех пор, пока мудак не оказывается на полу, в той же позе, в которой до этого лежала его девушка. Толпа ревет, не заботясь о том, кого избивают. Они хотят крови. Быстрый взгляд через плечо говорит мне, что Тиган выполняет приказы. Она хорошо знает, что делать, когда такое дерьмо случается. Она исчезла со сцены, происходящей в гостиной, и теперь наблюдает за происходящим с перил второго этажа. Она закрыла лицо руками, подглядывая сквозь пальцы. Удовлетворившись тем, что она в безопасности, я перевожу взгляд на Кая и парня, чью девку я трахал. Трое мужчин приближаются с намерением поучаствовать в драке. В их глазах решительность и глупость. Эти дебилы — скорее всего дружки этого мудака. Кай стоит над ним, тяжело дыша и не осознавая, что ослы проталкиваются к нему. Я инстинктивно завожу руку за спину. Я не позволю ударить Кая в спину. Кай замечает новоприбывших. Они стоят в импровизированном круге, готовом отправиться в ад за своим дружком. Одним быстрым движением я готов положить этому конец. Пистолет, который я вытаскиваю из-за спины, предупреждает их. Я задумчиво машу стволом перед ними. — Я предлагаю вам убраться отсюда. Захватите с собой своего друга Три парня переглядываются и принимают разумное решение. Дикари, которые так жаждали кровопролития несколько секунд назад, смотрят теперь в пол. Три марионетки помогают своему другу, им приходится выносить его из дома. Я провожаю их с оружием в руках. Несколько телефонных звонков завтра, и они будут занесены в черный список каждой вечеринки и каждого захудалого бизнеса в округе. Люди не будут даже здороваться с ними, если я этого захочу. Когда ты контролируешь доходы стольких людей, они охотно прислушиваются к твоим требованиям. Девушка из моей спальни проскальзывает мимо меня, платье разорвано, в глазах стоят слезы, она зажимает сломанный нос. Кровь покрывает ее декольте, и она, не говоря ни слова, выбегает из дома в ночь. Музыка возобновляется до того, как я возвращаюсь в дом. У гостей достаточно развлечений… Женщины сплетничают. Мужчины наслаждаются, обмениваясь эмоциями. Каждый взгляд в доме направлен на меня, когда я возвращаюсь внутрь. Тиган вернулась из своего укрытия, сидит на диване с Каем и осматривает его руки, пока он пытается успокоить ее между глотками пива. Возвращая оружие обратно в кобуру, я сажусь на диван, готовясь закончить эту ночь. Народу стало меньше после драки, но эта вечеринка будет идти всю ночь. На смену ушедшим придет еще больше людей. Алкоголь и наркотики будут литься рекой. Сегодня — не первый раз, когда гости увидели агрессию и жестокость в моем доме. Я уверен, что они не в первый раз видели, как кто-то вытаскивает пистолет. Вечеринка продолжится, и все, что произошло, станет лишь поводом для обсуждения за выпивкой. Я бы лучше поднялся наверх, закончил рисунок, но я не могу оставить Тиган здесь одну. 5 Пейсли Мы на вечеринке уже около часа, и до сих пор все было хорошо. Хотя, я думаю, что что-то пошло не так еще до нашего приезда, потому что я слышу обрывки сплетен, пока мы продвигаемся по комнате. С напитками в руках мы блуждаем по дому. Я стараюсь быть той веселой кокеткой, которую изображала вчера, но это намного сложнее в доме, полном этих людей. Здесь я скорее неуклюжая, чем кокетливая. Мою теорию подтверждают гримасы Брэй на некоторые мои слова, но, по крайней мере, я вышла из своей зоны комфорта. Это начало. Внимание Брэй сосредотачивается на ее вчерашнем клиенте. На том, кто был свидетелем моего «изящного» падения и случайного стриптиза. Он сидит с симпатичной девушкой и еще одним мужчиной, который не выглядит довольным вечеринкой. Вот он мгновенно привлекает мое внимание. Толпа окружает их, как будто они — центр этой вечеринки. На самом деле, они просто сидят там, небрежно выпивая и разговаривая между собой, но все мужчины и женщины глазеют на трио, как будто они своего рода богоподобные существа. Мужчина рядом с парнишкой Брэй, выглядит совсем не как посланник бога. Хоть он сидит, но очевидно, что он высокий, может быть, чуть ниже моего вчерашнего знакомого. Он стройнее моего «любящего подглядывать друга», но это не значит, что он слабый. Не качок, но у него есть мускулы. Его волосы такие же короткие, но в отличие от моего знакомого, темные. Он слишком далеко от меня, чтобы увидеть цвет его глаз, но они пугают меня больше, чем этот дом. Если бы я описала своего идеального мужчину, это был бы он, по крайней мере, внешне. Его глаза встречаются с моими, и я не могу оторвать взгляд. Это длится чересчур долго для моей зоны комфорта, но затем он возвращается к разговору. Мои ладони потеют, я чувствую, как меня тянет к нему. Я выдыхаю, осознав, что все это время не дышала. Девушка в их трио, скорее всего, его родственница. Они очень похожи внешне. На внешности их сходство заканчивается. Она оживлена, когда говорит и улыбается так широко, что это выглядит болезненно. Ее глаза танцуют вокруг комнаты, и она выглядит искренне счастливой, проводя время с этими двумя. Здесь и есть различие. Его губы вытянуты в тонкую линию, как будто его кожа треснет, если он даже попытается улыбнуться. Его глаза тоже перемещаются по комнате, но в них плещется раздражение и недовольство. Похоже, он предпочел бы быть где угодно, но не здесь. Брэй продвигается в их направлении. Хотя я действительно хочу быть ближе к незнакомцу, мне не хватает на это смелости. Поэтому вместо того, чтобы следовать за ней, я решаю поискать ванную. Я хотела выбраться из своей зоны комфорта, но приближение к нему больше похоже на то, что я поджигаю свои границы и позволяю толпе насладиться зрелищем. Выйдя из ванной, я не сразу возвращаюсь назад в поисках Брэй, решив сделать круг по дому. Я ограничиваюсь первым этажом в своей экспедиции, не уверенная, можно ли посетителям на второй. Интересно, кто, черт возьми, владеет этим местом, если даже Брэй не знает их. Я поражена контрастом между улицей и внутренностью дома. Мои странствия, в конце концов, возвращают меня в поле зрения Брэй, которая сидит на коленях вчерашнего знакомого. Это странно. Она не привязывается и не проводит много времени за пределами спальни с ее клиентами. Брэй что-то чувствует к этому парню? Обычно она уже включила бы свою магию и обрабатывала бы его голой в темной комнате во имя единственного, что действительно важно для нее. Деньги. Но меня не было, по крайней мере, двадцать минут, и вот она сидит, удобно устроившись на его коленях, без каких-либо намерений затащить его в спальню. Мне больше некуда идти, я сокращаю расстояние между нами. Я проталкиваюсь через толпу, люди окидывают меня неприятными взглядами и пытаются заблокировать мой путь. Я никогда не был на концерте, но похоже на попытку приблизиться к рок-звезде за кулисами. Как только я пробиваю себе дорогу, то останавливаюсь. Я пробилась, но что теперь? Брэй обычно бросает меня, когда присматривает что-то для себя. Я не рискну остаться с ними без Брэй. Может быть, мне стоит уйти с вечеринки и отправиться домой. Пока я разворачиваюсь и собираюсь с силами пробиться через толпу к выходу, я слышу знакомую усмешку. — Малышка! Так приятно, что ты на этот раз почтила меня визитом на моей территории! Могу ли я ожидать очередного прелестного вида сегодня вечером? Ну что ж, похоже, я не осталась незамеченной. Я поворачиваюсь и замечаю, что четыре пары глаз смотрят на меня. Глаза у говорившего парня выглядят игриво. У Брэй нет обычного блеска. Ее глаза выдают любопытство, смешанное с волнением. Взгляд таинственного незнакомца не изменился, все еще напряженный и жесткий. Меня к нему тянет. — Прелестный вид. Забавно. Ты такой остроумный! Надеюсь, ты хорошо рассмотрел, потому что больше этих прелестей тебе не видать. Бр... — Брэй бросает на меня напряженный взгляд. Я почти назвала ее настоящим именем, и это табу перед клиентами. Мне тяжело помнить. — Стэсс, я собираюсь уйти. Она не будет спорить со мной. Она, кажется, довольна своим положением, и по какой-то причине она не хотела, чтобы я шла вместе с ней. Не дожидаясь ответа от нее, я убираюсь отсюда. Намного легче выйти из этой толпы, чем пробиться к ним. Женщины смеются надо мной, когда я ухожу, вероятно, думая, что меня отбрила эта группа людей, к которым все, похоже, хотят приблизиться. Конечно, они красивы, но эти двое не кажутся теми людьми, которых я бы хотела бы видеть в своей жизни. В любом случае, я работаю утром. Пришло время положить конец моему приключению на ночь. Я отправляюсь домой с поджатым хвостом и странным желанием к таинственному незнакомцу. 6 Берк Эти глаза. Эти губы. Бл*дь. То, как она смотрит на меня с моим членом во рту, может стать зависимостью. Ее челюсть, кажется, практически отделяется, в то время как она берет меня глубже к задней части ее горла. Я дергаю за ее длинные темные волосы, пытаясь не дать ей взглянуть на меня. Все это меня заводит. Ее щеки. Движения ее языка. На ее лице явно читается желание. Все в этой девушке заставляет меня разрядиться в ее умелый рот. Меня будит звонок будильника, с моих губ срывается стон — слишком рано, я дерьмово себя чувствую и не успел кончить во сне. Мой член тверже камня. Это больнее, чем обычный утренний стояк. Девушка с прошлой ночи. Та, что пришла со шлюхой Кая, пробралась мне в голову, пока я спал. Почему, черт возьми, я мечтаю о ней? Мне нужен холодный гребаный душ. Мне нужно потрахаться. Я не знаю, что это такое, но то, как она смотрела на меня, когда практически проглотила мой член, не выходит у меня из головы, а это всего лишь сон. Пришло время принять душ и позаботиться о моем пульсирующем члене, а затем отправиться в спортзал. Кажется глупым мыться перед тренировкой, но мне нужно взбодриться после вчерашней ночи. Мне это удается, хотя тело все еще борется со мной. Мои мышцы болят. Моя голова кажется тяжелой, не говоря уже об отбойном молотке в моем черепе. Свет, проникающий из окон, — сущее наказание. Жестокая и ужасная пытка. Хотя обычно зал — мое святилище, сегодня он ничем не отличается, и мое тело восстает против физической активности. Подтягивания заставляют пот литься по моей коже и капать на пол, хотя я и не выкладываюсь полностью. Эта вечеринка была чертовски плохой идеей. Мы с Каем поговорим об этом, когда он стащит свою задницу с кровати. Возможно, мы поздно легли, но у нас все еще есть дела, с которыми необходимо разобраться. Если он скоро не встанет, я вытащу его из постели, как только закончу наказывать свое тело за похмелье. Закончив с подтягиваниями, я направляюсь к гантелям и беру две пятидесятифунтовых (прим. 23 кг) и начинаю подход. Мы ожидаем поставку в ближайшее время. Парень показался подозрительным в телефонном разговоре. Я имел с ним дело несколько раз, и он не тот, с кем легко работать. Он обычно параноик, и чаще всего, что бы он ни принес, это не стоит моего времени. Я думаю, что он наркоман, мой наименее любимый тип преступника, с которым приходится иметь дело, и я больше не буду этого делать, если он не принесет мне сегодня ничего ценного. Мой бизнес может быть не полностью законный, но я работаю так же упорно, как любой «синий воротничок», зарабатывающий на честную жизнь (прим. термин, обозначающее принадлежность работника к рабочему классу, представители которого, как правило, заняты физическим трудом с почасовой оплатой). Счета оплачиваются, и нас уважают в нашей сфере, возможно, даже опасаются. Несанкционированная комиссионка, или, как мы ее называем, НК, в основном является незаконным ломбардом. За исключением того, что мы не принимаем барахло и не берем что-то в заем. Люди приносят свое украденное дерьмо, потому что знают, что мы не будем просить бумаги или квитанции. Затем мы продаем его онлайн на подпольном сайте. Мы покупаем и продаем все виды высококачественных товаров и храним их в кладовке или на небольшом складе, который у нас есть. Это боль в заднице, но она приносит деньги. Другой наш бизнес — тату-салон «Игла и чернила». Этот бизнес, в отличие от НК, полностью легален и мне действительно нравится. Мы с Тиган делаем тату. Оба предприятия — семейные. Семья — это я, Кай и Тиган. Хотя моя сестра не участвует в управлении НК, потому что я не хочу, чтобы она вращалась в этой среде. Закончив с гантелями, я хватаю полотенце, чтобы вытереть лицо. Я был в зале около часа. Моя тренировка выполнена только наполовину, но я заканчиваю ее. Я не собирался напиваться. Мне просто нужно было выпить немного пива и нюхнуть. Я иду в кухню. Вода и еда — мой следующий приоритет. Тиган уже сидит за кухонным столом, работая над эскизом для встречи сегодня. Наполовину съеденный бублик и чашка кофе стоят рядом с ее проектом. Вы думаете, что мы живем в тундре, судя по тому, сколько слоев одежды на ней, но мне нравится когда дома холодно. Я взъерошиваю ее волосы, проходя мимо. Она бросает на меня недовольный взгляд за то, что я побеспокоил ее за работой. Она единственная, кому я позволяю так на меня смотреть. Я люблю эту девчушку больше, чем когда-либо считал возможным. Отметив 18-летие и разделив девушку в городе с Каем, мы думали, что находимся на вершине гребаного мира, живя в дерьмовой квартире и зарабатывая деньги исключительно на вечеринки. Когда Тиган было десять, наши родители возвращались домой с какой-то вечеринки и попали в аварию — пьяный водитель. Урод врезался в них и оставил умирать. Мне пришлось бороться, чтобы получить опеку над Тиган, и вскоре она стала жить с Каем и мной. Это заставило быстро вырасти и собрать все наше дерьмо. Если бы мы этого не сделали, мы были бы уже сидели за продажу наркотиков или кражу всего, что плохо лежало. Это было не то, чего я хотел для Тиган, и мы не могли ее обеспечивать таким образом. Все это сблизило нас троих. С тех пор мы живем вместе. Мне сейчас двадцать девять, и я думаю, что мы с Каем сделали все возможное для Тиган. Ей двадцать один, она окончила старшую школу и быстро превращается в одну из лучших татуировщиц, которых я когда-либо видел. Тиган смотрит с отвращением, когда я споласкиваю голову под краном, а затем встаю, позволяя воде стекать по груди быстрее, чем я могу ее вытереть. Охладившись, я направляюсь к холодильнику за водой. — У нас есть душ, ты знаешь? В нашем большом доме. Вообще-то их пять. Ты можешь привести себя в порядок в любом из них, кроме моего, вместо того, чтобы освежаться в кухонной раковине. Тиган откусывает свой бублик, а я несколькими глотками осушаю бутылку воды. Я игнорирую ее отвращение. Мне жарко и я голоден, и я больше чем кто-либо знаю о душах в этом доме. Я уже был сегодня в одном из них, думая о девушке из моего сна. Плюс, пища важнее душа. — Доброе утро тебе тоже. Как идет эскиз? — Довольно хорошо. Это на самом деле второй эскиз. Я сделала первый, точно так, как клиент спросил, но у этого есть небольшая фишка, которая, я думаю, сделает его лучше. Я посмотрю, какой девочка предпочтет. Я беспечно киваю, готовя себе бублик и кофе. Кай заходит на кухню молча, не смотря ни на кого. Видок у него адский. Его кожа — неестественно бледная, настолько, что круги под глазами выделяются еще сильнее. Не желая облегчать его утро — ведь именно он был тем, кто заполонил наш дом толпой — я стараюсь шуметь как можно громче. Я хлопаю ящиком со столовыми приборами, они гремят, когда дверца с треском закрывается. Он садится за стол, сгорбившись. Моя сестра качает головой, пока пытается скрыть улыбку от моей выходки. Кай — ее слабость, и я качаю головой, когда она встает с места, чтобы позаботиться о нем. Я не думаю, что он заслужил ее доброту этим утром, но я также знаю, что ее желание заботиться о нем, нельзя объяснить. Кай смотрит на меня, когда я выдвигаю стул рядом с ним из-за стола. Мой план ударяет по мне бумерангом, так как шум усиливает мою собственную головную боль, но видя выражение его лица, понимаю, что оно того стоило. Он стонет, как большой ребенок, и я возвращаюсь к своему завтраку и наслаждаюсь кофе. Я не знаю, через что он прошёл прошлой ночью, но я бы сказал, что это было больше, чем пиво, которое мы пили на диване. Наверное, что-то связано с той шлюхой, которую он привел. Они бродили по дому всю ночь, пока я не увидел, как она спускается с лестницы без него и вскоре уходит. Больше я Кая не видел. Тиган ставит обезболивающее и воду перед Каем, но его голова лежит на столе, поэтому он не замечает. Я пользуюсь возможностью, чтобы ударить его по затылку, чтобы проучить. Моя сестра протестует, когда моя рука соприкасается с его скальпом, но Кай даже не вздрагивает. Он вообще не двигается и не реагирует. Тиган ругает меня, пока готовит пищу и кофе для моего друга, который, возможно, перестал дышать за столом передо мной. Черт. Что, черт возьми, он принимал прошлой ночью? Он медленно поднимается, оторвав голову от стола. Его глаза — щели, едва открытые, когда он тянется за двумя маленькими таблетками и водой. Я сомневаюсь, сможет ли он справиться с делами сегодня. Может быть, сегодня я буду заниматься бизнес-соло. — Что, черт возьми, ты сделал прошлой ночью, что ты выглядишь так, будто смерть пригрелась у тебя на груди?