Я поднялась с дивана и подошла к ней. Не в моем характере давать кому-то вытирать об себя ноги, она второй человек сегодня, которому мне приходится противостоять. — Он платит мне, Пейсли. Это не любовь. Наши отношения — это всего лишь обмен жидкостями. Ничего больше. Это большая разница. Ты дура, если этого не понимаешь. — Задумайся, Брэй? Ты сама привела этих людей в нашу жизнь. Я ничего не знаю о них. Что с ним не так, раз ты запрещаешь мне видеться с ним? Брэй вздыхает и зажимает переносицу. — Он большая проблема, Пейс. Они оба по уши завязли в преступном мире. Они заботятся только друг о друге. У них есть свои тараканы и враги в прошлом и настоящем. Они обращаются с женщинами, как с куклами. Тебе не нужно туда погружаться. Тебе лучше держаться подальше от него. Ее голос и поведение меняются от авторитарного до умоляющего к концу ее обличительной речи. Она больше не требует, она просит. Я не знаю, хочу ли я прислушаться к ее предупреждениям или проигнорировать их. Понятно, почему она предупреждает меня, но я не знаю, достаточно ли этого, чтобы успокоить бурю, бушующую во мне. Я хочу снова увидеть его. Я хочу снова прикоснуться к нему и хочу оставить за собой последнее слово в игре, которую мы начали сегодня. Это может быть глупо, но я чувствую себя немного безрассудной. — Я подумаю об этом, но держаться от него подальше просто потому, что ты так сказала, я не собираюсь. Я большая девочка, Брэй. Я могу позаботиться о себе. Брэй выходит из комнаты, не говоря ни слова. Она хлопает дверью в нашу спальню, и там она остается на несколько часов. Я прокручиваю ее слова снова и снова в голове. Я проигрываю сцену с Берком снова и снова. Мой мозг усиленно работает, обрабатывая все, что произошло сегодня. Берк. Проблема. Этот поцелуй. То, как я ощущала его. То, что я чувствовала, когда он разорвал контакт. Предупреждения Брэй. Ее гнев. Ее требования. Ее просьба. Моя голова кружится. Вопреки всему, что у меня на уме, я все еще не могу не думать о следующей встрече с ним. Поздно ночью, я слышу, как Брэй выходит из дома, хлопая дверью. Куда, черт возьми, она пошла? 11 Берк Мое терпение принесло свои плоды. Это на меня совсем не похоже, но на этот раз сработало. Наконец у нас появилась информация от контакта Кая. Было рискованно рассказывать людям о том, что произошло. Это знак того, что мы уязвимы, но раскрыть карты было просто необходимо. Пришло время получить ответы. Сейчас. Парень неохотно рассказал ему, что знает, кто ворвался в гараж, устроил там разгром и угрожал нам. Думаю, злоумышленник считал себя очень умным, проделывая фокус с этими глупыми чертовыми куклами. Расплатившись с осведомителем, Кай быстро нашел мудака, привез его в гараж и позвонил мне. Я был там уже через десять минут. Пришло время закончить всё это к чертям. В пустом помещении захлопнувшаяся дверь отзывается эхом. Жалкий неудачник привязан к стулу за запястья и лодыжки. Кай кружит вокруг него как лев вокруг своей жертвы, и парень выглядит так, как будто он уже обделался от страха. Кажется, он не такой крутой без своих кукол. Первое, что я делаю, — бью ублюдка прямо в челюсть. Это меньшее из того, что он заслуживает. Его голова откидывается назад от удара. Я выпускаю пар, прежде чем стану ему судьей, присяжным и палачом. Я поворачиваюсь к Каю. — Что ты знаешь? — Бармен из Винченцо слышал, как этот парень хвастался своим приятелям сделанным в гараже, рассказывал им, что он испортил наше дерьмо, что вскоре мы выйдем из дела, как только он «позаботится о нас». Сказал, что он мало знает об этом парне. Он видел его несколько раз, и его зовут Энтони Кармайкл. Кай пристально смотрит на человека, которого я только что познакомил со своим кулаком. — Я полагаю, ты только что поприветствовал Энтони Кармайкла. Во всяком случае, я пораспрашивал и узнал, что он работает в «Гамби Авто». Просто удача, что Энтони работал сегодня. Я подождал, пока он закончит работу, проследил за ним до дома, схватил и привез его сюда. Он довольно-таки молчалив. Кажется, ему нужен стимул, чтобы ответить на мои вопросы. Это не сработает. Нам нужно знать, работает ли он один и каковы его мотивы. Мне нужно убедиться, что Тиган в безопасности. — Думаю, что смогу его замотивировать. Я разминаю пальцы и плечи, прежде чем отвернуться от Кая и снова взглянуть на Энтони. Чувак, похоже, уже получил пару ударов от Кая. Его левый глаз опух, нижняя губа разбита. У него рыжие длинные светлые волосы, смазка все еще покрывает кожу от работы в автомагазине. Думаю, ему лет сорок. Его грудь и руки покрыты дурацкими черно-серыми татуировками, которые выглядят как тюремные чернила. Решимость в его взгляде говорит мне, что потребуется время, прежде чем он расколется. Что ж, оно у нас есть. Из кобуры за спиной я достаю пистолет, из штанов вытаскиваю большой карманный нож. Этот парень заговорит, даже если мне придется часами его мучить, чтобы вытащить все из него. Сегодня я, не раздумывая, пересеку линию от жестокости до убийства. Можно поиметь меня на деньги и, вероятно, пережить это, но никто не выживет, угрожая моей сестре. — Какой был смысл врываться в наш гараж и ничего не взять? Это место было заполнено дерьмом на целое состояние. Зачем уничтожать все это? В чем смысл? Он молчит, глядя мне в глаза нечитаемым взглядом. Время для стимула. Я передаю свое оружие Каю, затем открываю лезвие в руке. Медленно, я провожу ножом по его щеке. Рана достаточно глубокая, должно быть, она чертовски болит, но недостаточно глубокая, чтобы нанести какой-либо реальный ущерб. Он сжимает зубы, зубчатое лезвие ножа раздирает его кожу. Он старается доказать свою убежденность, сдерживая крик боли. Я отхожу, не теряя времени зря. — Ты работаешь в одиночку или у тебя были помощники? И снова в ответ тишина. Чем дольше он молчит, тем больше я хочу его убить. Он теряет всякий шанс на мое раскаяние в содеянном. Быстрым движением я всаживаю нож в верхнюю часть его бедра до упора. На этот раз он кричит. Я отступаю, оставляя нож в его бедре. — Начинай говорить, иначе будет только хуже. С этими словами я поворачиваю лезвие в ране. Он кричит. Боль пронзает его кровоточащее лицо. Его глаза наполняются слезами. Я вынимаю нож, а затем быстро всаживаю его обратно в ногу всего в паре сантиметров от первой раны. — БЛ*ДЬ! Отлично... Энтони тяжело дышит. Он сжимает зубы. Его кровь заливает пол. Кай наблюдает за нами со своего места. — Я работаю один, но у меня есть друзья. У вас двоих много врагов. Люди устали от вашей власти на улицах, на которых вы даже не живете, и от вашего контроля. Вы можете убрать одного, но на его месте появятся еще трое. Со злостью в глазах он плюет в мою сторону, практически попадая на мои ботинки. Теперь, когда он говорит, слова срываются с его губ. Кай встает рядом со мной, и мы ждем, что еще скажет нам этот человек. — Я разгромил ваш гараж, потому что вам нужно преподать урок. Меня не волнуют ваши деньги или ваши побрякушки. Моя цель — предупредить вас о неизбежной судьбе. Ваше высокомерие станет вашим крахом, и твоя шлюха сестра падет вместе с вами. Я сожалею только о том, что не добрался до нее, прежде чем вы меня схватили. Мне бы хотелось услышать, как она кричит мое имя, пока я находился бы внутри нее. Кай срывается. Он обрушивает на него удар за ударом. Кровь брызжет, и звук избиения отражается эхом в пространстве нашего пустого гаража. Я позволяю ему нанести еще несколько ударов, затем оттаскиваю его. Кай борется со мной, пытаясь вернуться к избиению, на которое Энтони напросился. Хотя я и хочу, чтобы он заплатил за треп о моей сестре, но я не знаю, достаточно ли у нас информации. — Кай, успокойся. Еще рано убивать его. Энтони почти не узнать. Его лицо залито кровью и опухло. Он сплевывает кровь. Ему тяжело держать голову. — Твой последний шанс рассказать нам все. Энтони смеется в ответ. — Вам больше ничего не нужно знать. Я работал один, и мой мотив был прост: пришло время свергнуть вас. Возможно, я не тот, у кого это получилось, но кто-то сможет. Я собираюсь умереть с честью за хорошее дело. Я жертва ради большего блага этого города и его людей. Я умру сегодня с достоинством. Не задумываясь, я достаю свой пистолет и стреляю ублюдку прямо в лоб. Задаваясь иногда вопросом, каково это — пересечь черту, я не думал, что это будет так. В других обстоятельствах, у меня появилось бы чувство вины, возможно, я бы даже задумался, есть ли у него семья. Сейчас же ничего подобного не происходит. Я не монстр. Дело не в том, что парень уничтожил мои дорогие игрушки. Он угрожал Тиган и говорил о ней таким образом, каким я никому не позволю даже думать. Я уверен в своем решении, потому что это означает, что Тиган в безопасности. Нет ничего такого, что я не сделал бы для нее. Я поворачиваюсь к Каю, который все еще явно зол. Его трясет от желания продолжать мучить человека, лежащего мертвым у наших ног. — Что будем делать с телом? Мои слова, похоже, вырывают Кая из его состояния. Он отводит взгляд от Энтони и смотрит на меня. — Ты прибираешься. У меня есть брезент и чистящие средства в моем багажнике. Я позабочусь о теле. Я приступаю к работе над беспорядком, оставленным человеком, которого я убил. Хладнокровно. Без угрызений совести. Ради безопасности нашей семьи. 12 Пейсли На следующее утро Брэйлин все еще нет. Ее кровать пуста, машины по-прежнему нет на парковке. Наконец она возвращается в квартиру поздно вечером, но она больше не поднимает тему с Берком, и я, конечно, тоже этого не делаю. Она заперлась в нашей комнате, а я устроилась на диване. Теперь я работаю в обычную утреннюю смену в закусочной. Я не в настроении играть счастливую официантку и уже перепутала три заказа, уронила две тарелки и даже пролила целый стакан апельсинового сока на бизнес-леди в брючном костюме. Это было не специально, на этот раз. Клянусь. Путаница заказов и неуклюжесть совсем не нормальны для меня. Обычно я могу делать эту работу хоть со связанными руками, но сегодня мои ноги болят, и я подсчитываю минуты до конца моей смены. Прощаясь с последними клиентами, я слышу, как открывается дверь. Я изо всех сил прошу, чтобы кто бы это ни был, занял не один из моих столиков. Если у меня не будет других заказов, я, вероятно, смоюсь отсюда через двадцать минут. Вот она моя удача — мой столик занимает мой вероятно наименее любимый персонаж. Он еще не в поле моего зрения, но я уже вижу, как обрушиваю на его голову все известные мне ругательства. Могу только мечтать об этом, если я хочу сохранить свою работу. Вздохнув и натянув на лицо выражение, которое отдаленно напоминает приветливость — лучшее, что я могу сделать — я иду приветствовать гостя. — Здравствуйте. И тут я замечаю, кто сидит передо мной. — Эй. Я не видела, что это ты. Моя улыбка превращается во что-то более естественное, но я также хочу узнать, будет ли у моей новой гостьи компания. Тиган улыбается так широко, что, если я попытаюсь повторить эту улыбку, то буду выглядеть ненормальной, но для нее она естественная и привлекательная. — Привет, Пейсли! В ее голосе я слышу шаловливые нотки, и, хотя я не могу представить Тиган в этой роли, я все же вспоминаю, что она в родстве с человеком, который всю неделю занимает мои мысли. Я возвращаю улыбку, но она не такая уверенная. — Что будешь пить? Я не знаю, что еще сказать. — Просто кофе, пожалуйста. Пока я готовлю кофе для Тиган, ко мне подходит Карли. Она официантка, которая больше делает вид, чем на самом деле работает. Она молода, вероятно, недавно закончила школу. Она не выглядит человеком, который зависит от этой работы, возможно, через несколько лет ее трудовая этика улучшится. — Ты почти закончила до того, как появилась новая посетительница. Хочешь, я ее обслужу? Видимо, мои затруднения не остались незамеченными. Карли едва ли хочет обслуживать свои столы. Никогда не слышала, чтобы она предлагала помощь. — Нет, все нормально. Я знаю ее. Карли не отстает. — Ты знаешь Тиган Хенсли? Она твоя подруга? Приехала к тебе? Ты знаешь ее брата?