Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 5 из 40 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Потрясно, — сказала одна из девиц, задыхаясь от смеха. — О, Фрэнк, ты прав, он неподражаем, — выдавила из себя Эллен. Потом она добавила: — Эй, Чарли, скушай фрукт, — и протянула мне яблоко. Я укусил его, но оно оказалось не настоящее. Тогда Фрэнк сказал: — Я же говорил, он сожрет его! Только такой кретин не может отличить пластмассовое яблоко от настоящего. Джо добавил: — Я не ржал так с тех пор, когда мы послали его за угол посмотреть, идет ли там дождь. Мне вспомнилось, как давно, когда я был маленьким, соседские ребята разрешили мне поиграть с ними в прятки, и я водил. Сосчитав до десяти десять раз на пальцах, я отправился искать. Я искал их, пока не стало темно и холодно, и мне пришлось уйти домой. Я никого не нашел. После слов Фрэнка мне все стало ясно. И там, и у Халлорана произошло одно и то же. Так вот чем занимались Джо с компанией… Издевались надо мной. И те ребята — тоже. Я лежал, а они глядели на меня сверху вниз и ржали, ржали… — Глянь-ка, у него рожа красная. — Он покраснел. Чарли покраснел! — Эллен, что ты с ним сделала? Мы никогда не видели его таким! — Да, Эллен, здорово ты его обработала! Я не знал, что делать и куда смотреть. Внезапно я почувствовал себя голым. Мне захотелось спрятаться, и чтобы меня никто никогда не нашел. Я выбежал из квартиры. Это был большой дом с множеством коридоров. Я забыл про лифт и никак не мог найти лестницу. Потом я долго бродил по улицам. Мне и в голову раньше не приходило, что они таскали меня с собой только за тем, чтобы повеселиться за мой счет. Теперь я знаю, что такое «строить из себя Чарли Гордона». Мне стыдно. Ночью мне снилась Эллен, как она танцует и прижимается ко мне, а когда я проснулся, простыня была мокрой и грязной. 13 апреля Я так и не хожу в пекарню. Я попросил миссис Флинн, мою хозяйку, позвонить мистеру Доннеру и сказать, что я заболел. Миссис Флинн, кажется, начала бояться меня. Я понял наконец почему надо мной смеются, и думаю, это открытие поможет мне. Я был настолько глуп, что даже не понимал, до чего я глуп. Людям становится очень весело, когда дурак делает что-нибудь не так, как они. Зато теперь я знаю, что каждый день становлюсь чуточку умнее. Я знаю, что такое пунктуация и как правильно писать слова. Мне нравится выискивать трудные слова в словаре, и я легко запоминаю их. Я стараюсь писать отчеты как можно аккуратнее, но это отнимает уйму времени. Я много читаю, и мисс Кинниан говорит, что я читаю очень быстро. Я даже понимаю многое из того, что читаю. Бывает так, что я закрываю глаза и вижу перед собой целую страницу, словно картину. Утром я проснулся и долго лежал в постели с открытыми глазами. В стене, отгородившей мой мозг от остального мира, появилась огромная дыра, и я вышел сквозь нее. …Это было давно, очень давно, когда я только начинал работать у Доннера. Я вижу улицу, на которой стоит пекарня. Сначала все как в тумане. Потом начинают проявляться отдельные детали, они кажутся настолько реальными, что я как будто и в самом деле стою там… Тщедушный старик с детской коляской, переделанной в тележку с угольной жаровней, запах жареных орешков, снег на тротуаре. Долговязый молодой человек с широко раскрытыми глазами и выражением испуга на лице уставился на вывеску. Что там написано? Теперь-то я знаю: «ПЕКАРНЯ ДОННЕРА», но, заглядывая в глубины памяти, я не могу прочитать вывеску его глазами. Он не умеет читать. Этот парень с испуганным лицом — я, Чарли Гордон. Слепящие неоновые огни. Рождественские елки и прохожие. Люди в пальто с поднятыми воротниками. Их шеи укутаны теплыми шарфами. А у него нет перчаток. Его руки замерзли, и он опускает на землю тяжелые коричневые бумажные мешки. Он остановился, чтобы получше рассмотреть маленькие заводные игрушки на лотке уличного торговца — переваливающегося с ноги на ногу медвежонка, подпрыгивающую собачку, тюленя с крутящимся на носу мячом. Топает, прыгает, крутится… Если бы эти игрушки были его, он стал бы счастливейшим человеком в мире. Он хочет попросить краснолицего торговца, чьи пальцы торчат из рваных дешевых перчаток, минутку, всего одну минутку подержать медвежонка, но ему страшно. Он поднимает свой груз и взваливает его себе на плечо. Пусть он худ, но годы тяжелой работы закалили его. — Чарли! Чарли! Наш Чарли!.. Вокруг собрались дети, они весело смеются и дразнят его — собачки, тявкающие под ногами. Чарли улыбается им. Ему хочется положить пакеты на тротуар и поиграть с ними, но пока он раздумывает, что-то ударяет его в спину. Это ребята постарше швыряют в него куски льда. В подворотне, недалеко от пекарни, расположилась компания парней.
— Смотри-ка, Чарли! — Эй, Чарли! Что это там у тебя? — Чарли, кинем кости? — Двигай сюда, повеселимся! Но в подворотне есть что-то пугающее — темнота, смех… По коже бегут мурашки. Он пробует понять, что же страшит его, но вспоминает только грязь и помои на одежде, дядю Германа, выскочившего на улицу с молотком в руке, когда он пришел домой весь заляпанный дерьмом… Чарли подальше обходит гогочущих парней, роняет мешок, поднимает его и что есть духу бежит к пекарне. — Где тебя носило, Чарли? — орет Джимпи из глубины дома. Чарли протискивается сквозь вращающиеся двери и сваливает кипу пакетов на один из желобов, спускающихся в подвал. Он прислоняется спиной к стене и засовывает руки в карманы. Ему нравится здесь. Полы белые от муки, белее закопченных стен и потолка. Толстые подошвы его ботинок покрыты белым налетом, мука забилась в швы и дырочки для шнурков, она у него под ногтями и в трещинах на коже мозолистых рук. Присев на корточки, он расслабляется, бейсбольная шапочка с большой буквой Д сползает ему на глаза. Он любит запах муки, сладкого теста, хлеба и пирожков. Печь потрескивает и нагоняет на него сон. Сладко… тепло… он спит… Внезапно он изгибается, падает и со всего размаху врезается головой в пол. Кто-то, проходя мимо, ударил его, спящего, по ногам. …Вот и все, что я вспомнил. Я представляю себе эту сцену совершенно отчетливо и не могу ничего понять. Так же было и с кино. Я начинал понимать, о чем фильм, только после того, как смотрел его три или четыре раза. Нужно спросить доктора Штрауса. 14 апреля Доктор Штраус сказал, что такие воспоминания чрезвычайно интересны и их обязательно нужно записывать. А потом мы вместе будем их обсуждать. Доктор Штраус — психиатр и нейрохирург. Я не знал этого. Мне казалось, он просто доктор. Когда я пришел к нему сегодня утром, он заговорил о том, как важно мне понять себя, чтобы решить свои проблемы. Я ответил, что нет у меня никаких проблем. Он рассмеялся, встал и подошел к окну. — Чем разумнее ты будешь становиться, Чарли, тем больше их будет возникать. Твое интеллектуальное развитие значительно опережает эмоциональное, мне кажется, что тебе все чаще и чаще придется обсуждать со мной многие вещи. Я просто хочу напомнить, что если тебе понадобится помощь, приходи сюда. По его словам выходит, что когда-нибудь в недалеком будущем все мои сны и воспоминания свяжутся воедино, и я многое узнаю о себе. Он сказал, что очень важно вспомнить, что именно говорили обо мне люди. Ничего этого я раньше не знал. Значит, если я стану достаточно умным, то пойму все слова, которые роятся у меня в голове, узнаю все про тех парней в подворотне, про дядю Германа, про маму и папу. И вот тогда мне станет совсем плохо, и мой мозг может повредиться. Так что два раза в неделю я прихожу к нему в кабинет и говорю о том, что меня тревожит. Мы садимся, и доктор Штраус начинает слушать. Это называется терапия. После таких разговоров я должен чувствовать себя лучше. Я признался ему, что больше всего меня тревожит то, что я ничего не знаю о женщинах. Как я танцевал с Эллен и что случилось потом. Тут я почувствовал себя не в своей тарелке — мне стало холодно, я вспотел, в голове возникло непонятное жужжание, к горлу подступила тошнота. Я всегда считал неприличным говорить о таких вещах. Но доктор Штраус спокойно объяснил, что случившееся со мной после вечеринки называется поллюция. Ничего страшного, с кем не бывало. Оказывается, хоть я и умнею на глазах, в некоторых отношениях я еще совсем ребенок. Меня это смущает, но рано или поздно я обязательно узнаю о себе все. 15 апреля Я очень много читаю и почти все запоминаю. Мисс Кинниан сказала, что кроме истории, географии и арифметики мне следовало бы заняться иностранными языками. Профессор Немур дал мне еще несколько кассет для ночной учебы. Я все еще не понимаю, как работают сознание и подсознание. Доктор Штраус говорит, чтобы я не ломал над этим голову. Он заставил меня пообещать, что когда я через пару недель начну изучать курс колледжа, то не буду читать книг по психологии без его разрешения. Он считает, что они собьют меня с толку и вместо того, чтобы поглубже разобраться в собственных мыслях и ощущениях, я начну копаться в противоречивых психологических теориях. Но романы мне читать никто не запрещает. За прошлую неделю я одолел «Великий Гэтсби», «Американская трагедия» и «Взгляни на дом свой, ангел». Никогда не думал, что люди могут позволять себе такое. 16 апреля Сегодня я чувствую себя значительно лучше, хотя еще злюсь при мысли о том, что всю жизнь люди смеялись и издевались надо мной. Когда я стану совсем умным и мой КИ удвоится по сравнению с нынешними семьюдесятью, то, может быть, я начну нравиться окружающим, и у меня появятся друзья. Что такое КИ, или коэффициент интеллектуальности? Профессор Немур говорит, что это нечто, чем можно измерить, насколько человек разумен — как стрелка весов в аптеке. Доктор Штраус крупно поспорил с ним и заявил, что с помощью КИ нельзя взвесить разум. По его словам, КИ показывает, насколько умным человек может стать. Как деления на мерном стакане. Правда, стакан этот нужно еще чем-то наполнить. Когда я спросил об этом Барта Селдона, он ответил, что есть ученые, которые не согласятся ни с тем, ни с другим определением. Он вычитал где-то, что КИ измеряет множество разнообразнейших показателей, включая и знания, уже приобретенные человеком, и что на самом деле это далеко не лучшая оценка умственных способностей.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!