— Не надо, — тихо прошептала Мишель, вновь его касаясь, — прошу. Себастиан коротко на неё глянул, резко мотнул головой и вновь попытался захлопнуть дверь, оттеснив Константина к выходу. — Они всё же мои родственники, — уже настойчивее повысила она голос, — и я не хочу никаких разбирательств с ними! — А я хочу! — в тон рявкнул ей чёрный, уже спокойнее добавил: — Они вычеркнут тебя из рода при первой же возможности. Зачем тогда? — Не вычеркнем, — тихо подал голос глава и, дождавшись, когда оба взгляда обратятся на него, продолжил: — всем будет сказано обратное, но обряд проводить я не стану. — Что за закон? — поспешно спросила воровка, видя, как колдун вновь открывает рот и, судя по глазам, не для того, чтобы с ними согласиться. — О гостях и их поведении на хозяйской территории, — язвительно откликнулся он и, прикрыв глаза, бесконечно терпеливо вздохнул, — ладно. Убирайтесь с миром. Глава приободрился, в глазах появился уже привычный наглый блеск. — А… — Нет! — рявкнул с первого звука понявший его мысль Себастиан, единым движением выпихивая Константина за порог и захлопывая перед его носом дверь… однако влетевший за мгновение до щелчка в узкую щёлку тонкий белый прямоугольник перехватить не успел. Зато визитку поймала и тут же спрятала подальше от злого чёрного Мишель. Подняв на него глаза, невинно улыбнулась. Колдун устало поморщился, отошёл к ближайшему окну. Заглянул за полупрозрачный тюль, с непонятным выражением в глазах взглядом проводил выехавшую за ворота машину. И тихо хмыкнув, прикрыл глаза, покачнулся и… плавно осел на пол. Первые секунды Мишель ещё растерянно хлопала ресницами, переживая крушение иллюзий. А потом, порывисто вздохнув, подскочила и кинулась к колдуну, на ходу упала на колени, даже не поморщившись от боли. Осторожно коснулась гладкой щеки, беспокойно сведя брови у переносицы. Позвала, потрясла за плечо, начиная уже откровенно паниковать. Сердце почти болезненно било по рёбрам, отдаваясь громким пульсом в ушах. Болезненная бледность чёрного не подбадривала, как и поверхностное, редкое дыхание. Девушка глубоко вздохнула, трясущимися руками кое-как вытянула из кармана Себастиана телефон. Разблокировать получилось не сразу, со столь старыми моделями она знакома была плохо, хорошо, хоть подсказка выскочила. Открыла последние звонки, ткнула в первый попавшийся. Один длинный гудок и быстрое, деланно спокойное «Да?». — Ал…? — голос Мишель перехватило спазмом. — Мишель? Что случилось? — тут же явно проскользнуло в голосе Алексея беспокойство. Девушка вновь вздохнула, сглотнула и с трудом выдавила: — Возвращайтесь в дом, Себастиану плохо. — Сейчас будем, — быстро буркнул парень и бросил трубку. Воровка потерянно опустила руку, выронив телефон на пол, потянувшись, вновь беспокойно коснулась пальцами щеки чёрного. Холодный, ещё более бледный на контрасте между кожей и непривычно чёрной шевелюры. Мишель болезненно прикусила костяшки пальцев — только бы с ним всё было хорошо. Собственная устлалось девушки ещё пока тихо затаилась где-то на периферии сознания, спугнутая страхом и переживаниями. Дверь распахнулась спустя пару минут, Мишель, однако, показавшимся целой вечностью. Девушка вздрогнула, испуганно подскочила и расслабилась, увидев знакомые лица. Даже попыталась улыбнуться, предусмотрительно отползая от окружившего колдуна парней. Судя по ставшему откровенно беспокойному взгляду Яны, получилась не очень. Девушка ободряюще улыбнулась, помогла встать трясущейся воровке. Алексей и Александр быстро перетащили так и не пришедшего в сознание Себастиана на диван, всё в той же гостиной. Яна метнулась за стаканом воды, Мишель бессильно шлёпнулась рядом с ним. Вернулась служанка быстро, отдала девушке стакан и, хлопнув себя по лбу, вновь куда-то умчалась. Девушка опустила взгляд на расходящуюся крупными кругами воду, не думая, отпила. Немного помогло, воровка вздохнула, опустила пальцы в стакан, потянувшись, провела ими по лбу колдуна. Он не отреагировал, лишь шевельнулись под тонкими веками глаза. — Что случилось? — тихо, вкрадчиво спросил Алексей, облокачиваясь о спинку дивана. Мишель подняла голову, криво ухмыльнулась. — И с чего это хозяин сменил раскраску? — зашёл с другой стороны Александр. — Захотелось, — воровка невесело хмыкнула, покосилась на Алексея, — не сошлись во мнение с гостями. Захочет, сам расскажет. Парень секунду растерянно моргал, а потом, коротко, раздражённо закатил глаза и буркнул, распрямляясь: — Спелись, однако. — А как же, — не открывая глаз, тихо, хрипло съязвил колдун, — маленький ж ты мой проныра. Девушка вздрогнула, но тут расслабилась, невольно облегчённо улыбаясь. Всё хорошо. Теперь всё хорошо. Александр тоже расслабился, улыбнулся. — Очухался, — с лёгкой усмешкой в голосе констатировал Алексей. — Ага, — таки поднял веки Себастиан, ухмыльнулся, — свободны. — А…? — растерянно выдавила вернувшаяся и застывшая у порога Яна. Чёрный, коротко проскользнув взглядом по Мишель, посмотрел на неё. Вновь усмехнулся, но уже гораздо мягче. — Всё хорошо, — успокаивающе сказал, приподнимаясь на локте, — мне лучше, — опустил глаза на губку в руках Яны, — и это уже не надо. Девушка вздохнула, улыбнулась, задержав взгляд на его шевелюре, но спрашивать не стала, просто приняв, как факт. — Точно хорошо? Себастиан кивнул: — Точно, можете идти. Домочадцы молча и послушно (а кто и ухмыляясь) удалились. Колдун вновь устало опустился головой на диван, посмотрел на умаянную подопечную. Взял её ладонь, ободряюще сжал. Воровка криво усмехнулась, не поднимая на него взгляд. — Ты мне соврал, — тихо, без малейшего намёка на претензию заметила. — Немного, — так же негромко признал он. — Нет, далеко не немного, — всё также спокойно возразила девушка. — Немного, — с нажимом повторил, — Константин, как ты, наверное, заметила, на своём посту недолго, года два, если точнее. А прошлый же глава (мы были хорошо знакомы) был редкостной мразью. И не такое мог выкинуть. Воровка язвительно хмыкнула, прямо, с вызовом посмотрела ему в глаза: — Прям как ты? — В худшие годы, — не повёлся на провокацию Себастиан, — н-но, — приподнялся, потянул девушку на себя, обнял за талию, подбородком упершись в её плечо, — ты осталась. — Это чтобы тебе жизнь мёдом не казалась, — откликнулась Мишель, устало откинув голову, но тут же напряглась, посмотрела вниз, отняла ладонь колдуна от своей талии, скользнула пальцами по кольцу, — гадость, сними. У тебя итак характер не сахар, а с этим я тебя и вовсе однажды зарежу. Чёрный фыркнул, послушно стянул кольцо, откинув его назад на диван. Поморщился, опёрся спиной о спинку, следом утянув и подопечную. Подул, легко раздувая спутанные пряди. — Ну и чего вперёд полезла? Девушка вздрогнула, по её нервам вновь полоснуло страхом и адреналином. Мишель, резким движением скинув его руки с талии, порывисто обернулась, зло скривила губы: — Да потому, что ты…! — рявкнула и неожиданно осеклась, глухо всхлипнула. Истерика навалилась разом, резко и внезапно, не оставив Мишель и шанса устоять. Перед её глазами расплылось, по щекам потекли горячие слёзы, горло вновь перехватило болезненным спазмом. Колдун тихо вздохнул, привлёк девушку ближе, заставив уткнуться носом себе в плечо. Ревела воровка долго, так что под конец уже болело не только горло, а голова и тем более сердце. Дыхание было прерывисто и поверхностно, глаза жгло, виски долбило болью. Но Мишель наконец полегчало, внутри разлилась блаженная пустота. Она отстранилась, запястьем вытерла мокрые щёки и, упершись ладонью в грудь чёрного, единым порывом прижалась к его губам своими, солёными и припухшими. И Себастиан сразу ответил, умиротворённо прикрыв медово-золотые глаза. Мягко, нежно, успокаивающе. 20 — Подземелье из костей Эпилог. Спустя 47 лет. Франция, катакомбы под Парижем. Она, хитро улыбаясь, выглянула из-за угла, внимательно вслушиваясь в окружающее пространство, по возможности стараясь игнорировать всё более затихающий голос гида. Внутри покалывало азартом, подталкивая вперёд, всё дальше в жутковатые, пропитанные каким-то пыльным смирением коридоры. Низкие, грубо вырубленные в известняке, наводящие мурашки, тяжело, сперто пахнущие, сумрачные и холодные. Оглянулась назад, воровато скользнула пальцами по ближайшему черепу, центральному в выложенном кресте. Нагнулась, любопытно заглянула в пустые глазницы, оценила немногочисленные, явно нездоровые даже при жизни зубы. Постучала ногтями по шероховатой пыльной поверхности, пакостно хихикнула и поспешила вперёд. Себастиан вздохнул, несколько потерянно оглянулся и прикрыл глаза, попытавшись найти Мишель по их связи. Но нет, цыплёнок подрос, на такие трюки больше не попадается — только играет, оставляя полуистлевшие из-за сильной энергетики подземелья следы. Колдун иронично улыбнулся — сам же это «чудовище» и создал, жаловаться теперь глупо. Прикусил гулу, прищурился и послушно пошёл в указанном направлении, уже не на шутку заинтригованный. Н-ню, и чего задумала на этот раз? Следы оборвались внезапно. Чёрный удивлённо приподнял брови, крутанулся, осматривая комнату. Почти идеально круглая, с низкого потолка до неровного пола выложенная костями, с тремя арками-входами (включая тот, в который вошёл он), уже привычно тёмная, холодная и пугающе тихая. Не слышно было даже обычного для этих мест глухого стука воды, стекающей по костям и срывающейся вниз с потолка на грязные, грубо обработанные плиты. Себастиан оглянулся назад, проверяя, не двинулся ли с места уже замеченный им дух. Нет, на месте, всё так же стоит, замерев в одной позе, не отрывая пустого взгляда от одного из черепов, центрального в выложенном кресте. По виду женского и явно не его. Странно даже; колдун прошёл вперёд, протянул руку, но так и не коснулся алтаря, стоящего между двумя незнакомыми ему входами, почему он ещё здесь? От узкой, но высокой каменки приторно-сладко несло тёмной магией, явно скоплённой за время жертвоприношений, затягивающей, направленной явно не на отдачу. Неужели якорь столь силён? Кем она могла быть для этого оборванного, изъеденного оспой рабочего? Женой? Дочерью? Настолько дорогой, что дух его явно не первое десятилетие игнорирует губительное влияние алтаря… настолько губительное, что вот уже около полукилометра Себастиан не видел ни одного призрака, хотя до этого они встречались едва ли не на каждом шагу. Прохладное прикосновение к спине стало неожиданностью. Себастиан едва не подпрыгнул с неожиданности, резко обернулся, сразу зацепившись за ехидный, холодный блеск синих глаз. И тут же отступил назад, подчиняясь толкнувшей его в плечо ладошке, поясницей упираясь в алтарь. Вздрогнул, поморщился, почувствовав, как потекла из него в алтарь энергия. Укоризненно склонил голову к плечу, обнимая за талию тесно прижавшуюся (и не давшую отстраниться от камня) Мишель, уже почти привычно наслаждаясь тонким изгибом. Девушка чарующе улыбнулась, изогнулась, закинула руку ему за шею, вынуждая наклониться.