Я открыл дверь своего номера. Что ж, дизайн отеля не переставал удивлять. Окинув взглядом помещение, заметил люстру, сделанную из, по меньшей мере, дюжины оленьих рогов. Смотрелась она угрожающе. Хорошо, что люстра не висела над кроватью, я бы остерегся спать под такой, рискуя проснуться пришпиленным, точно коллекционная бабочка. Ванная комната с душевой и всеми удобствами радовала идеальной чистотой. Мои апартаменты оказались достаточно просторными и вмещали кровать, шкаф-купе, стол со стулом. Широкое окно в пол, двери на террасу и зеркальный шкаф создавали иллюзию большой площади. В комнате царил полумрак: свет за огромным окном перекрывали пушистые заснеженные ветви высоких елей. Стул и стол тоже по большей части были сделаны из рогов. Казалось, что перед тобой настоящие орудия для пыток, а не невинный предмет интерьера. Я кинул рюкзак на съедение рогатому стулу и упал на кровать, закрыв лицо руками. Память прошибли картинки сегодняшнего утра. Труп Элишки. Сейчас я понимал, что это было неизбежно, что это мое проклятье. Я всмотрелся в зеркальную гладь шкафа, ожидая увидеть там нагое видение. Мое восприятие начало меняться с течением дня. Я ждал рыжеволосую с нетерпением, как старую знакомую, а не с ужасом, как было утром. Вид Черновой, лежащей на софе в Доме Фауста, вымывался из памяти волнами, словно рисунок на песчаном берегу. Наблюдая из недр кровати за своим отражением, я заснул. – Нет! – раздался откуда-то истошный крик. Я резко вынырнул из омута дремы и прислушался. Темнота со всех сторон обступала кровать. Похоже, я пропустил ужин. – Нет! Пожалуйста, не надо! – снова закричал кто-то. Я кинулся к дверям и распахнул их. Коридор освещался желтоватыми лампами, которые свешивались с деревянных балок потолка, мерцая, как драгоценные камни. Кроме меня, никого не было. Лишь тени собрались у противоположного конца, как ни силился – не мог рассмотреть даже очертание номера, дверь которого в этот момент хлопнула и закрылась. – Не-е-ет! – послышался мужской голос из номера напротив. Я, крадучись, очутился ровно перед ним. Ничего особенного, такая же дверь, как и у меня. – Нет, пожалуйста! Я все исправлю! – раздалось снова из-за дверей с цифрой тринадцать. У меня, кстати, был номер девять. Я постучал. Сначала тихо, а потом более настойчиво. – Эй! Вам плохо? Я еле коснулся ручки двери, и та приоткрылась. В номере кто-то был. Я слышал тяжелое, шумное дыхание и знакомый металлический запах. Так пахла кровь. Я остался стоять перед дверью, заглядывая в щель. В темноте комнаты мелькнул силуэт. Слишком быстро, я не успел разглядеть. – Эй! Вам нужна помощь? – снова негромко и уже не так уверенно позвал я. Дверь резко захлопнулась, чуть не ударив по носу, мне удалось отпрянуть в последний момент. – Не надо! Умоляю… – вновь донеслось из номера. Не вытерпев, я толкнул дверь со всей силы. Она еле приоткрылась, словно сделанная из камня. Поднажав, ввалился в номер. Глаза не сразу привыкли к полумраку. Я щурился, пытаясь рассмотреть, кто кричал. Мгновение спустя увидел кровать и человека, который корчился на ней. В остальном номер был подобен моему, но вся обстановка словно искусственно состаренная. Я разглядел узор обоев на стенах и телевизор, не плоский. Кроме фигуры на постели, которая двигалась и принимала странные позы, в комнате никого не было. – Эй! Мистер, что с вами? – выпалил я. Страх приблизиться стопорил, но любопытство двигало ногами вместо меня. – Извините, что вломился, – неловко проговорил я, шагнув еще ближе. Кровать находилась в самом дальнем углу. Едва подойдя, я тут же отпрянул. Лысый мужчина, лежащий на скомканном белье, умирал. Его раскуроченная грудная клетка напоминала старый остов корабля. Белые кости ребер, много крови и внутренности. Из его рта вперемешку с кровью вырывались хрипы, но слова, которые он силился произнести, разобрать я не смог. Мне стало трудно дышать. Желудок скрутило. Ощущая подкатившую к горлу тошноту, я бросился бежать вниз за помощью, к стойке регистрации, и со всей силы вдавил металлический звонок. Через минуту, зевая, ко мне вышел мистер Рот. – Мистер Чейз? Все в порядке? – Там мужчина умирает! – почти что заорал я. Брови мистера Рота взлетели до линии роста волос, там и остались. – Могу вас уверить, что в отеле никто не умирает, по крайней мере, сегодня, – сыронизировал он. Я мысленно проклял администратора. У них в номере лежит покалеченный мужчина, а он не торопится прийти на помощь! Притопывая на месте от нетерпения и злости, я с силой хлопнул по стойке. – Вызовите полицию и неотложку, скорее! – резкий тон заставил мистера Рота прийти в движение. – Давайте для начала убедимся, что ему действительно плохо. Сказав это, ничуть не спеша он вошел в лифт. Я выпрямил руки и сжал в кулаки. – Мистер Чейз, что же вы застыли? Всю дорогу до номера губы администратора кривила тонкая усмешка, которая вызывала у меня раздражение. Дверь в номер была заперта, что меня насторожило, ведь я совершенно точно оставил ее открытой. Мистер Рот вежливо постучал. – Сэр, это администратор. Не могли бы вы открыть дверь? Срочный вопрос. Дверь распахнулась, и на пороге возник тот самый лысый мужчина, только не умирающий, а всего лишь заспанный и разозленный. Я отшатнулся от неожиданности и во все глаза уставился на постояльца. Живого постояльца. – Пожар? – мужчина подавил зевок, почесал гладко выбритую голову и уставился на меня. Мистер Рот также повернулся ко мне и ехидно переспросил: – Пожар? Сказать, что я почувствовал себя сумасшедшим, – ничего не сказать. К щекам прилила кровь, а горло сдавил спазм, так что я не сразу ответил: – Извините, сэр, я услышал крики из вашего номера и подумал, что вам нужна помощь. – И? По моему виду похоже, что нужна помощь? – возмущенно фыркнув, постоялец хлопнул дверью. Я непроизвольно ссутулился и, пробормотав: «Наверное, дурной сон», – отправился к себе в номер под насмешливое хмыканье мистера Рота. Промучившись до утра без сна и прислушиваясь к каждому шороху, я спустился в гостиную, где подавали завтрак. Двери с жадным хлюпом разъехались, и я наконец-то увидел других гостей отеля, не считая мужчины из номера тринадцать, которого на завтраке не оказалось. Постояльцы негромко переговаривались между собой. – Guten Morgen[23], – поздоровался я и, услышав нестройное приветствие в ответ, двинулся к столам. Приятно пахло свежим кофе, а из приоткрытой двери, ведущей на огромную террасу, тянуло морозным воздухом. Я мельком прошелся взглядом по сидящим, попутно выискивая свободное место: несколько молодых пар, старик с газетой и двое мужчин за сорок. Втянув голову в плечи, стараясь не смотреть ни на кого, я опустил взгляд на столешницу из черного дерева. В этот момент какое-то чувство нелогичности происходящего заскребло на задворках памяти. Я попытался выбросить из головы все мысли и позавтракать. Пары как раз заканчивали трапезу и собирались уйти, так что мой выбор пал на опустевший стол в качестве возможности ни с кем не разговаривать. Я обязательно расспрошу про отель, но сейчас, после бессонной ночи, мне чертовски хотелось только кофе. Завтрак в виде шведского стола был разложен вдоль огромных окон, что так понравились мне вчера. Бросив ключи от номера на стул, я пошел набрать тарелку вкусностей. Мясо? На завтрак это действительно было мало похоже. Вместо ожидаемых яиц, бекона, мягкого сыра и сладких булочек на тарелках лежали мясные блюда: стейки, отбивные, телятина, нарезанная ломтиками, и даже тартар. К мясу предлагались ломтики обжаренного хлеба и кофе. – Вас что-то смущает, Bursche[24]? К столу подошел старик с газетой под мышкой. Кривая улыбка обнажила редкие, но ровные зубы. – С чего вы взяли? – немного грубо отозвался я, не желая знакомиться. – Вы явно в замешательстве. Может, вы вегетарианец? Он рассмеялся, словно то, что я мог оказаться противником мяса, было самой остроумной шуткой на свете. – Нет, – я взял кухонными щипцами отбивную, хлеб и отошел к кофейнику. Старик не отставал. – Рекомендую говяжий тартар, – он отсалютовал двумя порциями, предварительно сильно посолив и поперчив верх, украшенный оранжевым желтком, а после вернулся за свой стол. Плюхнувшись на мягкий диван, я немного подтянул стол к себе и разрезал отбивную, из которой вытекла розовая сукровица. Поморщившись, все же отправил в рот несколько кусков, заев их хлебом. Кофе приятно удивил, прокатившись по небу нежным теплом, оставляя послевкусие карамели и шоколада. Старик за соседним столом жадно поглощал тартар, будто до этого не ел неделю. Он прикончил порцию, вытер губы и развернул газету. Очень старую газету на немецком, с названием Völkischer Beobachter[25]. Судя по потрепанности бумаги и старому шрифту, точно раритет. Когда мужчины покидали гостиную, в открывшемся дверном проеме мелькнула рыжеволосая тень. Я понял, что это была управляющая в черной униформе. Дернулся за ней, но меня бесцеремонно отвлекли. – Она не ответит на ваши вопросы, Bursche, – громко прокряхтели из-за газеты, а затем показался и ее обладатель, – но может сделать так, что спрашивать будет не о чем. Старик разразился сухим надрывным кашлем и потянулся к чашке с кофе. Мне же до зуда в руках захотелось увидеть мобильный, который я раздавил при бегстве из Дома Фауста. Наверняка уже сотню раз звонил Фил, да и с киностудии, скорее всего, звонков поступило немало. Хотелось сфотографировать посыпанные белым верхушки Альп. Впрочем, при остром желании я всегда смогу попросить администратора заказать новый телефон, только вот сейчас это едва ли хорошая идея: полиция скоро объявит меня в розыск, а Орден вряд ли оставит попытки добраться до моего наследства. Не стоит также забывать о Джене, которая захочет отомстить за Элишку. Возможно, всех обгонит в панике Фил. Где-то глубоко внутри все сжалось от страха и отчаяния, но мое внимание резко переключилось, когда в гостиную вошла управляющая отелем. Она поздоровалась со стариком, кивнула мне и направилась к кофейнику. Я остался за столом, иногда прикладываясь к почти пустой чашке. Девушка предпочитала чистый напиток, без сахара и молока. Налив кофе, она открыла стеклянную дверь и вышла на террасу. Невозможно объяснить, почему меня тянуло к ней, словно она была планетой, а я – спутником, вынужденным кружится рядом. Подскочив к раздаточному столу, я щедро плеснул еще полчашки кофе и под многозначительное хмыканье старика вышел вслед за Лилианой. Меня мгновенно окутало морозом и еще большей тишиной, чем та, что царила в отеле. К слову, я думал, что в здании всего лишь хорошая звукоизоляция, а в действительности эта часть отвесной горы над «Дахштайном» была пустынна, поэтому здесь царило абсолютное безмолвие. – Как вам вид, мистер Чейз? – спросила девушка не оборачиваясь. Как она догадалась, что это я? Я не мог понять, что скрывает ее мягкий тон: то ли грусть, то ли иронию. Оторвавшись от созерцания прямой спины, затянутой в жакет, и волос, собранных в высокий хвост, я посмотрел на долину. Летел мелкий снег, горы и все вокруг сверкало белым и ослепляло. – Мистер Фауст, – поправил я ее. – Вид захватывающий. Любите горы? Вот идиот! Нашел что спросить. – Они – моя крепость, – просто ответила Лилиана, слегка пожав плечами. – Зачем вы приехали сюда, мистер Фауст? Она повернулась, глядя на меня, словно ожидала, что я одним махом выдам все свои тайны. Клянусь, всего на секунду мне правда хотелось это сделать. Выговориться. От прямого вопроса моим ушам стало горячо, я знал, что они покраснели. Хорошо, что волосы немного прикрывали их, и она могла не заметить моего замешательства. Я словно окунулся в мутный водоем произошедших накануне событий. Несмотря на мороз, вдруг стало нестерпимо жарко. – Я… я приехал отдохнуть. Слова, вырвавшиеся изо рта, даже мне показались нелепыми. Девушка не шелохнулась. Ее взгляд неотрывно изучал, заползая под кожу, словно невидимый паразит. Мои ноги самовольно сделали шаг, чтобы оказаться ближе к ней. Подумав, что так и не дождусь от нее реакции, я развернулся в сторону долины. – Лжи не место в горах, мистер Фауст. Маски обмана вдребезги разбиваются об их каменный характер.