При воспоминании о той ночи уголок моего рта начинает подергиваться ухмылкой. Я замечаю, как Чарли, девушка Эмерсона, прикусывает губу, краснеет и быстро набирает на своем ноутбуке то, что я говорю. — Быстрые номера… Мне это нравится, — отвечает Эмерсон. — А Дрейк? Я поднимаю голову и смотрю на него. — Нет, я был с Изабель, — быстро говорю я, чтобы поправить его, мои щеки внезапно начинают гореть. Эмерсон улыбается. — Я имею в виду… может ли Дрейк построить нам что-то подобное? Черт меня побери. Не могу поверить, что только что подумала, будто он спрашивает, трахалась ли я с Дрейком в комнате быстрого доступа. Сейчас я борюсь с желанием выбежать из этой комнаты, как трус. — О, — отвечаю я, прочищая горло и чувствуя на себе взгляды всех присутствующих в комнате. — Да, легко. — Отлично, — говорит он, и мне может показаться, но я могу поклясться, что он смотрит на меня с большим вниманием, чем обычно. Я ерзаю на своем месте. — Что-нибудь еще? Следующий вопрос дается легко, но я уже не так радуюсь и горжусь воспоминаниями, когда говорю: — Темные комнаты. — Темные комнаты? — спрашивает Гаррет. — Да. Кромешная тьма. Полностью анонимные. Там любой может делать все, что захочет… с кем захочет. Клянусь, они все могут читать мои мысли, когда я вспоминаю ту ночь. Она повторяется в моей голове. Владелец клуба предложил мне посмотреть комнату в очках, и в следующий момент я увидела Дрейка, стоящего там с расстегнутыми джинсами, и ребенка, который едва ли достаточно взрослый, чтобы пить, трогающего его за грудь. За все годы наблюдения за тем, как Дрейк флиртует с мужчинами, целует их и ложится с ними в постель, я наконец-то сорвалась. — Интересно… — ответил Эмерсон. — И где же тут веселье? — добавляет Гарретт со смехом. Будучи вуайеристом, он, конечно, ненавидит эту идею. — И это безопасно? — спрашивает Мэгги. — Очень. Во всех комнатах были камеры, вышибалы со специальными очками, чтобы видеть в темноте, и презервативы были обязательны. Я чувствовал себя там в полной безопасности. На самом деле это было очень раскрепощающе. — Ты пользовался ими? — спросил кто-то, и я даже не поняла, кто это был. Я слишком погрузился в воспоминания, и, наверное, не должен был упускать эту последнюю деталь. — Эм… да. Я ходил туда. Мы с Дрейком оба. Господи, почему я все еще говорю? Стол коллективно кивает, и мне хотелось бы знать, о чем они думают. Могут ли они подозревать, что на самом деле произошло во время нашей поездки? Конечно, не все. Не о том, что я предложил Дрейку и Изабель переспать, потому что меня возбуждала одна только мысль об этом. Или о том, как Дрейк опустился на меня в темном клубе. Или мы втроем трахались в Вегасе, как животные. Или влюбленность в мою лучшую подругу. Этого они точно не ожидали. — Звучит заманчиво, — говорит Эмерсон после долгого, неловкого молчания. — Темные комнаты, возможно, будет немного сложнее создать в условиях ограниченного пространства. Если только Дрейк не захочет построить еще один уровень в клубе. Где он вообще? Гарретт отвечает прежде, чем я успеваю ответить. — Хантер, должно быть, всю неделю был настоящим занудой, потому что Дрейк сейчас там, прижимается к Гео и, наверное, мочит свой член, пока мы разговариваем. Моя челюсть сжимается. Я не виню Гаррета, потому что мы постоянно так шутим. Это то, чем мы занимаемся, но сейчас это действует мне на нервы как никогда раньше. — Ты встретишься с ним в какой-то момент и получишь смету на ремонт? — спрашивает Эмерсон, его лицо приобретает серьезное выражение. — Конечно, — отвечаю я. — Если у него есть какие-то идеи по поводу темных комнат, я с удовольствием их выслушаю. — Я передам ему, — говорю я. Затем Эмерсон просто кивает, и я не могу отделаться от ощущения, что он смотрит на меня не просто так. Как будто он читает все по моим глазам, и от этого мне чертовски неловко. Поэтому я отвожу взгляд и пишу себе пару заметок в блокноте. Остаток встречи проходит без происшествий. Когда все готово, я быстро ухожу, чтобы избежать ненужных светских бесед и назойливых вопросов. Мне не терпится найти Дрейка. Что, если его нет в баре? Что, если он снял комнату с кем-то? Я сжимаю кулаки при этой мысли, направляясь к главному залу. Ради Изабель, это было бы просто ужасно. Когда я распахиваю дверь из коридора для персонала в главный зал, я сначала не вижу его. Затем мой взгляд проходит мимо бара, и я вижу его, сидящего на том же месте, но теперь он склонился над поверхностью, смеясь с Гео, который теперь снова склонился в своем пространстве. Я бросаюсь к бару, быстро напоминая себе, что нужно сохранять спокойствие. Но, честно говоря, какого черта он делает? — Пошли, — говорю я, и мои слова больше похожи на рык, чем на то, что сказал бы нормальный, цивилизованный человек. Гео встает и медленно отходит от Дрейка. Хороший выбор, парень. Дрейк смотрит на меня с тревогой. — Все в порядке? — Могу я поговорить с тобой? — спрашиваю я, чувствуя, как закипает гнев. — Конечно, — отвечает он, встает и идет за мной в укромный уголок. — Что с тобой? — спрашивает он. — Со мной? — Мои глаза расширяются. — Что с тобой не так? Гео думает, что ты хочешь отвезти его домой и трахнуть, и, честно говоря, я тоже так думаю. Он пожимает плечами, отводя взгляд. — И что с того, что это так? И вдруг у тебя возникла проблема с тем, что я встречаюсь с парнями? — Это не имеет никакого отношения к тому, что он парень, — огрызаюсь я, прежде чем быстро вернуть его обратно. — А как же Изабель? Я наблюдаю за тем, как Дрейк приводит себя в порядок, прежде чем ответить. — Я думал, что все, что произошло во время нашей поездки, было просто забавой. Теперь мы вернулись домой. Верно? Когда его глаза снова встречаются с моими, я замираю. Он спрашивает меня об этом? Все так и было, но если я действительно скажу, что все было не так, то он действительно передумает и поедет со мной домой? Этого ли я хочу? Дрейк никогда не остепенится, по крайней мере, надолго. Если я затяну с этим, то в конечном итоге пострадает Изабель, а я не могу допустить, чтобы это случилось с ней. Если он собирается действовать именно так, то лучше прекратить отношения сейчас. — Хорошо, — холодно отвечаю я. — Хантер, я не могу вечно быть третьим лишним в твоем браке. Эта поездка была веселой, но чем скорее мы вернемся к прежним отношениям, тем лучше. Мое сердце словно свинцовый шар в груди. — И что же ты собираешься делать, Дрейк? Просто вернешься к траханью случайных незнакомцев? Ты действительно хочешь делать это вечно? Как твоя мама. В его глазах горит огонь, когда он смотрит на меня. Это было слишком резко, и если бы я мог взять свои слова обратно, я бы это сделал. — И все это время я избегал сравнивать тебя с твоим отцом…, — отвечает он. Мы вовсе не собираемся возвращаться к тому, что было раньше. Сейчас мы движемся в противоположном направлении, и я чувствую себя беспомощной, чтобы остановить это. — Мне жаль, — говорю я, как будто этого достаточно, чтобы исправить ущерб от цунами оскорблений. — Все в порядке, — отвечает он со вздохом. — К твоему сведению… я не собираюсь трахаться со случайными незнакомцами. Я тут подумал… может, мне пора встречаться по-настоящему. Узнать кого-то получше и попытаться сделать так, чтобы это было надолго. Почему я ненавижу эту идею еще больше? — Тогда не трахайся с ним, — говорю я, глядя прямо в знакомые голубые радужки. — Хорошо, — отвечает он, но это не убедительно. — Я серьезно, Дрейк. Если ты хочешь иметь настоящие отношения, то не трахай его сразу. Посмотрим, сможешь ли ты вообще это сделать. Он ничего не отвечает, и я ухожу, чувствуя себя мудаком после оскорблений в адрес лучшего друга, как будто это и вполовину не так плохо, как то, что он делает со мной — лжет мне. Потому что, что бы он ни говорил о том, что не будет спать с Гео, я знаю его слишком хорошо, и не верю ему ни на секунду. Правило № 28: Если ты любишь кого-то, отпусти его. (Легче сказать, чем сделать.) Изабель Я понимаю, что что-то не так, когда мой муж входит в парадную дверь — один. Он хмурится и не произносит ни слова, поднимаясь по лестнице в нашу спальню. Возвращение домой из этой поездки было похоже на самое настоящее испытание, которое мы не выдержали. Прошло чуть больше двадцати четырех часов, как мы вернулись назад, а мы уже разваливаемся на части. И я догадываюсь, почему. Я поднимаюсь за Хантером по лестнице и вижу, что он снимает костюм в гардеробной, вешает пиджак на вешалку и сердито срывает галстук. — Что случилось? — спрашиваю я. — Ничего, — пробормотал он. Я сглатываю нахлынувшие эмоции, услышав, как он расстроен. Он не произносит ни слова, срывая с себя рубашку, сворачивая ее в клубок и бросая в корзину для белья. Когда он начинает застегивать пуговицу на брюках, он наконец смотрит на меня, и я замечаю, как внутри него прорывается плотина. — Я думал, что в конце концов он вернется. Я думал, что он просто возьмет время, но нет. Он уже в клубе. Он, наверное, уже голый с барменом, и я, честно говоря, не знаю, почему меня это волнует. Он хочет жить именно так. Это его дело. Мне просто жаль, что твои эмоции оказались вовлечены… и я сделал это. Я навлек на себя все это. Я не должен был просить тебя об этом…