– Позволь спросить зачем, – сказала мама, не отрываясь от ноутбука. – Гм. Джейни звонила, – быстро нашлась с ответом Грейс. – Спрашивала, не хочу ли я встретиться с ней в торговом центре. Мама подняла глаза. Четверть часа спустя Грейс ехала в направлении торгового центра, опустив все стекла и наслаждаясь свежим воздухом. Поверив в ее обман, мама больше не задавала вопросов, ну и Грейс тоже не стала вдаваться в подробности. Не нужно кому-то знать, что она не общалась с Джейни с того злополучного дня в школе, когда ударила дружка Макса, и теперь даже эсэмэсок от нее не получала. И все же она не винила Джейни: сама ведь была плохой подругой, сама прекратила звонить и писать. Грейс намеренно не отвечала на звонки и сообщения Джейни, ибо не знала, как объяснить саднящую боль, которую вызывает в ней этот новый мир. Возможно, окажись Джейни на ее месте, она тоже обрубила бы все контакты. Наверняка Грейс знала лишь, кем стала, а стала она девушкой, у которой больше нет друзей. Зато есть Рейф. – Эй, привет! – воскликнул он, заметив ее в отделе кухонной техники магазина «Уноси скорей». – Дай угадаю: у твоей мамы опять приключилась бессонница, и она купила фигню для приготовления лосося в микроволновке, так? – Надеюсь, нет, – состроила гримасу она. – Вот и хорошо, потому что эта фигня может навредить. Ой, я не хотел, – прибавил Рейф, заметив ее улыбку. – Как-никак я здесь работаю и не должен ругать наши замечательные приспособления, но эта штуковина на самом деле дерьмовая. Твоей микроволновке после нее кранты. Грейс засмеялась. – У нас нет микроволновки. Мои родители в нее не верят. Рейф вытаращил глаза, потом обошел вокруг Грейс и осторожно положил руки ей на плечи. – Грейс, – негромко проговорил он, – это крик о помощи? Моргни, если надо сделать звонок. Она снова рассмеялась. – Есть хочешь? – Ага. – Он убрал руки; приятное тепло исчезло. – Умираю с голоду. Во время обеденного перерыва мне пришлось делать контрольную. А ты сегодня ела? Пожалуйста, скажи хотя бы, что твои мама с папой верят в ланч, иначе мне придется позвонить в органы опеки. На этот раз Грейс лишь хмуро усмехнулась. После знакомства с Хоакином шутка не казалась ей забавной. – Я куплю что-нибудь перекусить, – сказала она, – хотя денег у меня только на одного. – Умеешь ты уговаривать. – Рейф начал развязывать тесемки фартука. – Дай мне две минуты. В итоге они расположились в закусочной этажом ниже. (Грейс старалась не удаляться на большие расстояния, поскольку меньше всего хотела натолкнуться на знакомых по школе.) – Можно кое о чем спросить? – осведомилась она, когда оба приступили к бутербродам. – Нет, мои чипсы не тронь, – отозвался Рейф. – Купи себе отдельно, если хочется. Грейс лишь наморщила нос. Она вообще больше не притронется к чипсам после всего, что прочла во время беременности о консервантах и красителях. – Да не нужны мне твои чипсы. Оставь себе этот химический сыр. – Сыр только тогда настоящий, когда пишется с двумя «ы», – произнес Рейф. – Но я, кажется, отвлекся. – Твои родители в разводе? – Угу, – сказал Рейф, бросил в рот ломтик чипсов и захрустел. – Мутация уже заметна? Грейс кинула в него листиком салата. Рейф успел поймать его на лету. – Молниеносные рефлексы, – сообщил он. – Это так, для сведения. – Мы говорили о твоих родителях, – напомнила Грейс. – Да, мэм. Разошлись, когда мне было пять. Лично я убежден, что только благодаря этому наша планета еще существует, а то ведь из-за их ссор мог и глобальный взрыв произойти. Мысль о громких скандалах между родителями не укладывалась в голове Грейс. Ее мама и папа всегда выясняли отношения за закрытыми дверями, и сколь бы ни был серьезен конфликт, к восходу солнца буря всегда утихала. Они даже голоса друг на друга не повышали. – Твои тоже развелись? – спросил Рейф. – Нет, в браке. – Осыплем их рисом на счастье. – Но у Майи… – Это твоя сестра? Грейс замялась. – Типа сестра? – поправился Рейф. – Да нет, настоящая сестра. – Резкие нотки в собственном голосе удивили Грейс. – Майя никакая не «типа». – Извини. – И вид, и голос у Рейфа были виноватые. – Я ляпнул полную хрень. Продолжай свою печальную историю. Грейс закатила глаза. – Проехали. – Нет, погоди. Черт. – Он отодвинул тарелку с чипсами. – Ладно, прости меня. Ты говоришь о серьезных вещах, а я глупо стебаюсь. Давай заново? – Рейф притворился, будто нажимает кнопку перемотки назад. – И-и-и-и-и еще раз. Грейс оценила его усилия. – Хорошо, – сказала она. – В общем, родители Майи… – Родители твоей настоящей, родной, стопроцентной сестры, ага, дальше. – …разводятся. – Отстой. Она расстроена? – По ней трудно сказать. – Грейс потянулась за кусочком яблока. – Она всегда держит себя в руках. – Звучит разумно, – кивнул Рейф. – Но в душе она наверняка страшно переживает. Поговорила бы ты с ней. – Я еще не поняла, как это сделать. И в отношении Хоакина тоже. Они такие… Разные. – Так уж всегда с братьями и сестрами, – заметил Рейф. – До знакомства с мамой у моего отца уже было двое детей, так что моим брату и сестре сейчас за двадцать. Это все равно что вторая пара родителей. Кстати, не рекомендую повторять мой опыт. – Как ты считаешь… – Грейс тщательно подбирала слова. – Как думаешь… Короче, ладно: когда твои родители развелись, это… Ты… – Пришиб ли меня их развод? Ты об этом? – спросил Рейф. – Да, – Грейс облегченно выдохнула. – Об этом самом. – Ну, скажем, я бы на твоем месте надеялся, что нет. Это же ты пригласила меня на ланч. – Рейф протянул руку и стащил с ее тарелки кусок яблока. – Расслабься, я просто пытаюсь нейтрализовать влияние чипсов. – Вряд ли это можно назвать научным подходом. – Так точно, Билл Най, ученый шалопай. – Рейф захрумкал яблоком. – А ответ на твой вопрос – нет, не пришиб. Стало сложнее, конечно, – у меня до сих пор два Рождества, два дня рождения и все прочие плюшки, – но я выжил. – И все-таки могла ли твоя жизнь сложиться лучше? Рейф устремил на нее внимательный взгляд. – Почему у меня такое чувство, будто ты хочешь услышать от меня ровно то, что хочешь? – Наверное, потому что так и есть, – созналась Грейс и вдруг заметила, что разгрызла верхнюю часть соломинки надвое. – Стоп-стоп, давай-ка попробуем проследить за ходом твоих мыслей. – Рейф откинулся на спинку. – В школе я прохожу углубленный курс психологии, так что не бойся, ты в хороших руках. – Отлично, – сказала Грейс. – Теперь мои мозги под надежной защитой. Проигнорировав ее скептический настрой, Рейф почти тридцать секунд пристально смотрел ей в лицо. Грейс эти тридцать секунд показались невероятно долгими. – Тебя беспокоит, что приемные родители, которых ты выбрала для Персик, когда-нибудь разведутся, – заключил Рейф, – поэтому ты и задаешь все эти вопросы. Ты волнуешься не за Майю, а за малышку. Господи, да мне пятерка полагается за этот тест. Я же на уроке всех просто порву! Грейс чуть не расплакалась, услышав имя дочери. – Это правда, – дрожащим голосом пролепетала она. Радость Рейфа по поводу будущих успехов в психологии померкла; лицо исказилось ужасом. – О черт, – пробормотал он. – Из-за меня ты плачешь. Черт, черт, черт, что же я наделал!