— Нравится? — прикладывает ко мне. — Нравится… — Размер твой? — смотрит на бирку и показывает мне. — Угу… — Тогда пошли мерить. И вся одежда подходит. И красивая… Но… — Никаких «но», — отрубает Морозов мой единственный довод о дороговизне. — Смотри, комплект подходящий, — берёт с прилавка вязаную шапку, шарф и рукавички нежно-розового цвета. — Зачёт! — надевает на меня. Мягкие, пушистые. И тёплые… Он всё покупает. — Я верну деньги…- обещаю, когда выходим из магазина. — Это подарки, Белка. Никаких возвратов. Пошли ещё в обувной зайдём. Покупаем короткие дутые сапожки, идеально подходящие под пуховик. Едем на Набережную. Здесь сегодня фестиваль китайской кухни, и вечером много людей. Тепло к тому же, гуляющие ловят последние хорошие деньки перед похолоданием. Вода в Амуре сошла, но Глеб говорит, что всё равно выше обычного. Ужасно. Тут-то ничего, а ниже по реке дома под воду ушли, и люди всё потеряли. Морозов тянет меня на площадку, где китайские повара прямо на улице готовят национальные блюда. — Вот это скорость! — внимательно наблюдаю, как мелькает нож в руках одного из шефов. Глеб посмеивается. И исчезает… Кручусь на месте, пытаясь выхватить знакомое лицо в толпе. Появляется с двумя контейнерами чего-то съестного, отдаёт мне вместе с палочками. — Ммм…- вкусно. — Это что? — Жареный тофу с овощами. — Никогда не пробовала. — Жаль сейчас не лето. В июне у нас проходит фестиваль русско-китайской культуры. И всё это, — обводит рукой площадь, — растягивается на несколько дней. Плюсом выставки, ярмарки, концерты. С обоих берегов, кстати. Наши к ним, они к нам, — показывает палочками на Хэйхэ. — Круто… С виду большой город. Сколько там жителей? — Около двух миллионов. — Сколько⁈- давлюсь. — Ты шутишь? — Нет. Загугли, — Глеб постукивает мне по спине. — А у нас примерно двести пятьдесят тысяч. — Офигеть… — А тридцать лет назад на месте Хэйхэ была обычная деревня. Представляешь, как они всё быстро раскрутили до таких масштабов? Я не представляю, я вижу! Жаль не могу попасть туда. Было бы очень интересно посмотреть. — Как ты к китайской выпечке относишься? — забирает у меня пустой контейнер и выбрасывает. — Не пробовала никогда, — жму плечами. Глеб удивлённо приподнимает брови, а я развожу руками. — Серьёзно? Ну, тогда тебе точно понравится. Она у них с небольшим количеством сахара и очень воздушная. А пирожные и торты — вообще бомба. С детства обожаю. Мы выбираем из большого количества всего жутко аппетитного для себя булочки. — Можно я для Дикого одну возьму, — держу над пакетом. — Алина, не порть мне собаку, — шутливо строго смотрит на меня. — Ну, пожалуйста… Он там один, ему страшно. А вкусняшка порадует, — делаю наивные детские глазки, чтобы Морозов растаял. — Ладно… С вами невозможно проявлять суровость. — И не надо, — чмокаю его в щеку. — Ты же добрый. — Да ты не белка, ты лиса, — смеётся, обнимая меня. Дома у Глеба скармливаю булочку Дикому и тайком половину своей, пока его хозяин сканирует мои конспекты себе в компьютер. Потому что пёс так жалостливо смотрит, я не могу отказать. У меня ощущение, что он голодный, хотя миска в кухне полна собачьего корма. Дикий с довольной мордой усаживается в угол, чтобы облизать себя. Я покатываюсь со смеху от его позы. На веселье приходит Глеб. — Смотри на него, — показываю на собаку. — Он так смешно сидит на попе, как коты из роликов в интернете. Но Морозов ни капли не удивлён. — Он всегда так сидит. Это обычно для молоссов. — Для кого? Ой, не объясняй! — отмахиваюсь. — Я в этой собачьей терминологии как в лесу заблужусь. И вообще мне на работу пора. Глеб отвозит меня в бар, обещает вернуться к концу смены. Я, конечно, попыталась его уговорить остаться дома и выспаться, но он только рыкнул в ответ. И я согласилась. Начало недели, посетителей не густо. Можно немного выдохнуть. — Белкина, тебя там клиент со сдачей дожидается, — подходит Альбина и высказывает, не смотря на меня. — С какой сдачей? — Обычной. Сто пятьдесят два рубля. — Я думала это чаевые. — А ты не думай, ты спрашивай. Иди, возьми в кассе и отдай, — с высокомерием смотрит на меня. — В смысле? Сама? Рома вышел покурить. Он у нас за финансы. — Сама. Сложно? Или считать не умеешь? Не положено официантам брать деньги из кассы. Но если Альбина сказала… Она всё-таки администратор. — Умею. — Шевелись! А то клиент дёрганный. Беру сдачу, отношу ему. Терпеливо и молча выслушиваю гундеж про обдиралово и нашу криворукость. Ухожу на кухню выпить чай, пока нет посетителей, и успокоить натянутые нервы. Столько выноса мозга из-за ста пятидесяти рублей. Кринж! К концу смены замечаем с девчонками, что Рома и Альбина засуетились.