— Я же извинился, — приподнимает с презрением слегка уголок губ Глеб. — Это сути не меняет. — Извините ещё раз, — кланяется ему Морозов, чем вызывает взрыв смеха в аудитории. — Шут гороховый, — выносит свой вердикт преподаватель. — Садись. — Благодарю! — очередной выпад от красавчика. Вразвалочку он направляется в сторону мест, окидывая взглядом всё помещение, в поисках свободных. Странно, он не похож на человека, который провёл две недели в отпуске. Загорелый — да, но какой-то взъерошенный и уставший. Вдруг его глаза останавливаются на мне и брови медленно ползут вверх. Он что меня узнал? Да ну, не может быть! Я опускаю глаза в тетрадь и делаю вид, что пишу там что-то. — Двигай задницу, — пинает по ноге парня, который сидит в ряду прямо передо мной. Тот молча пересаживается на пустой стул. Видимо с Морозом никто не спорит. Дедовщиной попахивает. Глеб вынимает из сумки пару тетрадей и ручку, но так к ним и не притрагивается. Естественно всё, что пытался объяснить экономик, в одно ухо влетело, из другого вылетело. Я сверлю взглядом коротко стриженый затылок Морозова, борясь с желанием провести рукой по его волосам. Какие они на ощупь? Пипец, он будто околдовал своим присутствием, заставляя сердце в груди долбить, как сумасшедшее. При этом ничего не делает, просто сидит и почти всю лекцию листает что-то в телефоне. Наверняка девушек разглядывает. Что ещё может смотреть в интернете молодой парень? Но я ошибаюсь. Вытянув шею, обнаруживаю, что он просматривает приложение с куплей и продажей автомобилей. Что-то кидает в закладки, под одним из объявлений пишет сообщение. — Морозов, может быть, вы скажите нам, почему нежелательно применять демпинг в кризис? — громко спрашивает преподаватель. — Знать бы ещё, что это такое…- бубнит тихо Глеб, отрываясь от экрана телефона и убирая его в карман. Но я услышала. — Занижать цену, — шепотом подсказываю ему. Он медленно разворачивается ко мне и одними глазами говорит «спасибо». — Ну, так что? Вы же у нас тут единственный предприниматель, так что должны знать ответ. Так почему не нужно демпинговать? — По морде можно получить, — ляпает от души Морозов. — Ибо нехрен на себя одеяло тянуть. Валентин Игоревич зависает, он не ожидал такого ответа. А вот остальные присутствующие оценивают, по рядам проходится смех. — Вы глубоко застряли в девяностых, Морозов, — выдавливает наконец-то из себя препод. — Я в них даже не жил почти…- отрезает Глеб. Дерзость — ещё один его конёк. И голос… Я, как певица и музыкант, всегда обращаю внимание на него. У Морозова он низкий, это бас. Невероятный, до мурашек. Следующую лекцию я так же сижу и пялюсь в его затылок, пока он не поворачивается ко мне. — Ты записывай, мне же нужно будет у кого-то списать, — говорит, улыбаясь. — Угу…- киваю как болванчик головой и закусываю губу. И я записываю. По крайней мере, стараюсь. Ритка смотрит на меня широко открытыми глазами и с трудом понимает, что происходит. На большом перерыве она умчалась в профком на какое-то собрание по поводу посвящения в студенты. Сказала, что быстро, но я, прождав её половину перемены, поняла, что она вряд ли успеет до звонка и в одиночку пошла в столовую на обед. Большая часть студентов уже пообедали, и в зале несколько пустых столиков. За один из них я и сажусь. Только съела пару ложек супа, как, напротив, на стул плюхается Морозов и кладёт передо мной на стол шоколадку, а сам отхлебывает из стаканчика кофе. — Что это? — киваю на плитку. — Пища для ума, — откидывается на спинку. — Пища для ума — это знания. — Они хреново усваиваются без глюкозы, — осушает свой стакан и одним броском попадает им в мусорку. — Спасибо, что помогла. — Не за что… Думаю, что на моём месте ты бы поступил так же…- гляжу в свою тарелку, боясь поднять глаза. — Это вряд ли, — сжимает губы. Подпирает руками голову и, не отрываясь, смотрит на меня. Я пытаюсь проглотить ещё хоть одну ложку супа, но под его пристальным взглядом это не получается. — Что-то ещё? — решительно поднимаю глаза и встречаюсь с его цепким взором. — Что сегодня вечером делаешь? — в лоб. — Работаю… На его лице одновременно смешиваются несколько чувств: удивление, замешательство и расстройство. — Жаль… Хотел тебя в кино пригласить. Завтра, к сожалению, я не смогу. Ладно, договоримся позже, твой номер у меня есть, — отодвигает с шумом стул и привстаёт. — А с чего ты решил, что я с тобой куда-то пойду? — ты дерзкий, но и я не нюня какая-то. Он снова садится. По его лицу понятно — ему никогда не отказывали. Ну, ничего, пообтекаешь. — Ты меня динамишь? — недобрый прищур и пронизывающий насквозь холодный взгляд. — Да, — нагло, глядя прямо в глаза. Даже если ты мне и нравишься, это не значит, что я сразу побегу за тобой, как собачка. Его глаза растерянно и недовольно забегали. — Тебе раньше не отказывал никто, да? — жалостливо, будто щеночка пожалела. — Нет, — с рычанием. — Ничего. Всё бывает в первый раз. Первый поцелуй, секс, динамо, — довольно растягиваю ухмылку. Мне кажется, что он сейчас мне врежет, так заиграли его желваки. Ощущение, что я слышу скрежет его зубов. — Ну, это мы ещё посмотрим, Белка, у кого всё в первый раз, — наклоняется, и говорит, выдохнув в меня горячий ментоловый запах. Белка? Совсем берега попутал? Он мне прозвище придумал?