— Тогда скажите, пожалуйста, о какой Куськиной вы говорили? — спросила Анфиса. — Не о злой ли карге, Генриетте Карловне? — Вы ее знаете? — удивилась Самсонова. — Да. Она соседка моя. По даче. Точнее, дача у Генриетты Карловны, а у меня там дом. — В чем же различие? — Я там живу, а Генриетта Карловна отдыхает. — Там, это в Сестрорецке? — уточнила Далила. Анфиса с гордостью изрекла: — Да, я живу в элитном курортном районе. — И поспешно заверила: — Я не бедная, я хорошо заплачу. Самсонова пошутила: — Рада за вас и особенно за себя. Анфиса с надеждой спросила: — Теперь вы сможете приехать ко мне? — Нет, пока не узнаю вас лучше, все равно не смогу. — Но почему? В который раз взглянув на часы, Далила поднялась из кресла и строго сказала: — Услуги на дому я оказываю лишь тем пациентам, которых записала в друзья. А вы, возможно, в моей помощи вообще не нуждаетесь. Если вы собирались к нотариусу, то поспешите, — направляясь к двери, посоветовала она и пояснила: — Марк Борисович вот-вот уйдет. Анфиса взмолилась: — Пожалуйста, не бросайте меня! Знаете, зачем мне нужен нотариус? Самсонова, стоя уже у двери и нетерпеливо притопывая ногой, пожала плечами: — Понятия не имею. — Я шла к нотариусу, чтобы срочно составить завещание! На меня покушается мой собственный муж! Наткнувшись на скептический взгляд, Анфиса запнулась и быстро поправилась: — Он, правда, не муж, но хочет на мне жениться. Да-да, он действительно собирается. Далила раздраженно спросила: — Не пойму, что именно он собирается с вами сделать: жениться или убить? — Он с первого дня клялся, что мечтает на мне жениться, — пискнула Анфиса, капнув слезой. Умудренная опытом, Самсонова констатировала: — Типичный мужской прием. Желая получить наслаждение, мужчина говорит то, что хочет услышать женщина. Вы уверены, что он вас не обманывал? — А зачем тогда дом мне купил? — закричала Анфиса и, переходя от скудных слез к энергичным рыданиям, начала причитать: — Я ничего не понимаю! Он меня так любил! Он наплевал на свою жену! А теперь он меня убивает! Раз травил! Два травил! Травит и травит, то мороженым, то грибами! Еле выжила! — Как это, травит? — удивилась Далила. — А вот так! После каждого свидания с ним я блюю! Наизнанку меня выворачивает! — А вы не беременны? — Если бы! Я была у врача. Самсонова растерялась: — Погодите, но как это, травит? Как такое возможно? Вы с ним говорили об этом? Девушка вытерла слезы и фыркнула: — Я не сошла с ума. Он не за тем меня травит, чтобы мне же потом искренне каяться. Я травлюсь и делаю вид, что не вижу, не понимаю. — Почему вы так глупо себя ведете? — поразилась Самсонова. — Чтобы он одумался и меня пожалел. — Но зачем он вас травит? — Не знаю. Наверное, передумал жениться и решил избавиться от меня. — Разве люди так расстаются? Он что, ненормальный? — Очень даже нормальный, — заверила девушка и в доказательство слов добавила: — Он очень богатый. — А вы не ошибаетесь? — спросила Далила. — Я навидалась такого. Он к вам охладел, вы паникуете вот и придумываете бог знает что. — Нет! Он действительно меня убивает! — В таком случае советую срочно обратиться в милицию. Анфиса в отчаянии потрясла головой и воскликнула: — Хорошо, вам я скажу. Я одна здесь, совсем одна. Отец давно умер, мать алкашка, тетка не любит меня, бабушка вот-вот умрет. И все они там, в поселке, а я тут, в Петербурге, совсем одна. Есть, правда, подруга, но она глупая, круглая дура. Есть еще одна, но я ей не доверяю. Есть у меня друг, он сначала не верил, а потом, когда я те грибочки ему дала, он поверил. — Почему он поверил? — содрогнулась Далила. — На экспертизу грибочки отнес. А затем и мороженое, точнее, ту лужу, что от него осталась. — И что же? — Выяснилось, что и там, и там яд, — хлюпнула носом Анфиса и горестно вопросила: — Ладно, грибочки, но откуда взяться яду в мороженом? Мороженое импортное, дорогое, он мне приносил. И там обнаружили яд. — Какой яд? — поразилась Самсонова. — Я не помню название. Оно сложное, длинное и химическое, а у меня по химии тройка была. — Почему же друг вас не защитит? Анфиса пожаловалась: — Друг приказал его бросить. — Правильно приказал. — Но я не могу. А он пользуется этим и травит, травит меня на каждом свидании, хотя и клянется в любви! — Так прекратите эти свидания или обратитесь в милицию. — Не могу! Я люблю его! Очень люблю! И сегодня он должен приехать! Он даже на ночь останется! Я ужасно боюсь! Чует сердце, этой ночью погибну! Спасите меня! — Как же я вас спасу? — раздосадованно изумилась Далила. — Помогите его разлюбить! Это был вопль отчаяния. У Самсоновой отлегло от души. «Про грибочки девочка наврала, — мысленно заключила она. — Для сгущения красок придумала. Все фантазии детские, но ей действительно плохо и одиноко. Любовник бросает, она мечется, наверняка ему угрожает, возможно, и шантажирует. Так часто бывает. В итоге его терпение лопнуло и разразился скандал. Девочка сорвалась, гадостей наговорила — все, теперь виноват не он, а она. Под скандал он, хитрец, и улепетывает. Но я ей зачем? Как зачем? Не знает, что делать, увидела табличку на двери, решила привлечь меня, авторитетную личность, он сегодня придет. Она хочет, чтобы я на него повлияла, вот и тащит к себе. Что ж, попробую повлиять, но, конечно же, не сегодня». Анфиса тем временем громко рыдала. Нервно взглянув на часы, Самсонова попросила: