— Завтра решим. У тебя все нормально? — Я с работы иду, — сказала Рита и остановилась у светофора. Держать одновременно телефон и зонт было неудобно, ветер рвал его из рук, в лицо летели холодные капли дождя. — Под твоей охраной целый день сидела. Сам сказал, что они профи. — Очень хорошо, — усмехнулся Черников, — все правильно. Все, я из области еду, тут движуха какая-то нездоровая пошла. Я тебе утром позвоню. Попрощались, Рита позвонила Глебу, предупредила, что завтра он работает один. Тот не сопротивлялся, пообещал звонить, если что-то пойдет не так. И этот день, эта неделя наконец закончились, Рите всю ночь снился толстый щенок, хромавший на переднюю лапу. Она знала, что он будет так хромать всю жизнь, а щенку было все равно: он ласкался к ней, играл со своим хвостом и смешно лаял — искалеченная лапа не мешала ему радоваться жизни. Накупили собакам еды и игрушек, поехали за город уже ближе к полудню. Погода сжалилась в выходной, осень никуда не делась, было тепло, правда, серо, без яркого солнца. Но и без дождя. Удачно по объездной миновали пробки, немного постояли на переезде и вырвались за город. В поселок въехали точно в сказку: лес вокруг еще не окончательно облетел, золото листьев и увядших трав переливалось торжественно и светло, а пахло так, что кружилась голова и почему-то хотелось плакать. В собачьем приюте было полно новостей: нашла новый дом красотка-азиатка, в ее вольере поселился доберман, тощий и пугливый, как лань. Было странно и смешно смотреть, как здоровенный черный с подпалом кобель жмется к стенке и прижимает острые уши. На голове у него имелся свежий шрам, еще не совсем заживший, на боках виднелись подозрительные вздувшиеся полосы. — Его на даче бросили, — сказала девушка-хозяйка, — он выл несколько дней, в него камни кидали, а потом пристрелить хотели. Мы к себе забрали, может, найдем ему хозяев. Черников смотрел на вжавшегося в пол добермана. Тот скулил, потом гавкнул несмело и снова прижал свои прекрасные острые уши к раненой голове. Овчарка из соседнего вольера гавкнула пару раз для порядка и на людей внимания больше не обращала, ротвейлер в крайнем от дорожки вольере лежал носом к стене: на шее пса имелся конус-воротник, и пес обиделся на все человечество и не хотел больше иметь с ним дела. — Ушки лечим, — девушка хлопнула ладонью по сетке, но ротвель не шевельнулся, — иди сюда, иди, иди. Ну как хочешь… Раздался тонкий лай, Рита оглянулась. От дома к ней бежал-торопился белый ушастый щенок: Тимка уже заметно подрос, окреп, но передняя лапа постоянно подламывалась, пес падал, вставал и бежал дальше. Рита присела на корточки и схватила малыша на руки, тот принялся скулить, закрутился и исцеловал ее всю, и никак не мог успокоиться. — Какие нежности, — фыркнул Черников и погладил щенка по спинке. Тот извернулся, лизнул Черникову руку и прижался к Рите, она чувствовала, как бьется маленькое сердечко. Вольер Каштана был пуст, песок перерыт, кругом следы лап и валяются какие-то странные мелкие то ли щепки, то ли прутики желто-белого цвета. Черников повернулся к девушке, та достала ключи и открыла вольер. — Здесь он, здесь. Наказан. Каштан будто этого и ждал, залаял так, что Тимка вздрогнул и еще сильнее прижался к Рите. Отозвались овчарка и доберман, правда, тот скорее выл, чем нормально лаял. Раздался нервный визг — это подскочила рыжая такса и тоже встряла в перепалку. — Что натворил? — Черников вслед за девушкой вошел в вольер. Та открыла будку в его дальнем конце, Каштан пулей вылетел оттуда и кинулся на Черникова. Заметался рядом, закрутил хвостом, лаял, скулил, кидался на него передними лапами и перепачкал ему толстовку и джинсы пылью и землей. — Тихо, тихо, — Черников трепал его за шкуру на шее, гладил по лобастой башке и едва не упал, когда Каштан снова кинулся ему на грудь передними лапами. — Ну ты зверюга, — ворковал Черников, успокаивая пса, — красавец. А за что наказан? — Веник сожрал, — девушка подняла прутик, — мы тут убирались и оставили, а он сожрал. В смысле разодрал на части. Части были очень мелкие, видно, Каштану было очень скучно или его что-то сильно расстроило. Весь вольер был в этой трухе, пес увидел остатки веника у девушки в руках, прижал уши и спрятался за Черникова. — Протестовал или жрать хотел? Отвечай, зверюга… Он легонько толкнул Каштана в бок, тот и ухом не повел, будто не слышал. — Мы всех собак хорошо кормим, — вдруг обиделась девушка, — я могу вам чеки показать. Все ваши деньги тратим только на них. Вам отчет нужен? — Не надо, не надо, — Черников отступил, Каштан шустро переместился следом и опасливо поглядывал на девушку. — Я вам верю, он килограммов пять прибавил за это время или больше. Ну, что такое? Чем тебе веник помешал? Черников подобрал щепку и показал ее Каштану. Тот лег на песок, спрятал морду в передние лапы и закрыл глаза. Черников рассмеялся. Рита отпустила вертевшегося щенка, Тимка подбежал к Каштану и уселся рядом с ним, поднял мордочку и смотрел на людей. — Увезу их от вас, — сказал Черников, — через месяц или чуть больше. К зиме их тут точно не будет. — Мы только рады, — девушка подбирала остатки веника, — но вы знаете наши правила. Если кто-то другой захочет забрать их раньше, то придется отдать. Мы не можем держать их здесь вечно — места не хватает, а собак, которым нужна помощь, очень много. — Да понятно, понятно, — Черников посмотрел на Риту, на собак. — Договоримся, я думаю. Пойдемте, я там вам еды привез для собак. Тимка подскочил, будто его персонально пригласили, побежал за Черниковым. Каштан сунулся следом, Черников придержал его за ошейник. — Тут сиди, ее охраняй, — он показал на Риту. Каштан подбежал к ней, ткнулся мокрым носом в ладонь. Было так тепло и тихо, что мир казался нереальным, пахло песком, опилками и сухой травой. Рита села на доски, что грудой лежали у сетчатого забора, Каштан подбежал к ней и замахал хвостом. — Ты зачем веники жрешь? — сказала Рита. — Не стыдно тебе? Такой большой — и разодрал веник. Каштану было очень стыдно, и слово «веник» он запомнил очень хорошо. На полусогнутых лапах он подошел к Рите и ткнулся лбом ей в колено. Рита увидела, что на морде у него полно седых волосков, погладила пса между ушей, тот негромко заурчал — то ли жаловался, то ли пытался сказать что-то в свое оправдание. — Мы тебе мясо привезли и кости. — Каштан слово «мясо» тоже очень хорошо знал, поднял голову и насторожил уши. Рита погладила его по загривку, пес отряхнулся и закрутился рядом, заскулил, загавкал негромко и положил голову ей на колени, зажмурился. Рита почесала его за ухом. — И новую игрушку еще привезли, — вспомнила вдруг она, — мячик и такого же страуса. Где старый, кстати? Ты его еще не съел? Каштан ее отлично понял, кинулся в свою будку и выволок оттуда какие-то лохмотья, принялся трепать их так, что чуть башка не оторвалась, терзал зубами и лапами, да еще и угрожающе рычал при этом. Дни старого страуса были сочтены, срочно нужен новый. Рита вышла из вольера и остановилась — навстречу ей топали двое. Одного она мигом узнала — «бычок» с недовольной рожей, что вез ее на рынок, второго, тоже злобно-мрачного, как напарник, она видела впервые. И сразу все поняла — это Бондарь передает ей привет таким образом. Рита попятилась, но бандиты быстро обогнали ее, окружили. — Тебе хозяин что сказал? — сразу перешел к делу старый знакомый. Ростом он был ниже Риты и глядел снизу вверх маленькими черными глазенками. Второй неуловимо походил на безбровую торговку шубами — так же поджимал губы, будто хотел их проглотить, и зверски щурился при этом. — Какой хозяин? — удивилась Рита. — Ты меня с кем-то перепутал. Ты кто такой вообще? Катись отсюда. — Не хами, — «бычок» дернул ртом, показались желтые зубы, — тебе сказали, чтоб из города не уезжала? Сказали. А ты куда поперлась? — Выражения выбирай! — прикрикнула на него Рита. — Ты тут никто, дворняжка подзаборная. Тебя послали сказать, так говори и проваливай. С твоим хозяином я сама разберусь. Говорила, смотрела в мелкие, мигом озверевшие бандитские глазки и очень надеялась, что голос звучит уверенно. И поняла отчетливо и ясно, что за ней следили все это время и будут следить дальше, что Бондарь от нее не отвяжется и она не сможет забрать деньги из старого дома. И что эти деньги, общак, пока не нашли, иначе ее бы уже в живых не было. — Рот закрой, — рыкнул «бычок», его напарник подошел ближе, — поехали. Хозяин с тобой поговорить хочет. — Мало ли что он хочет, — Рита так и смотрела в болотного цвета глаза, а саму только что не тошнило, — перехочет. Будет время — сама заеду. Я ему плачу вообще-то. Второй вдруг схватил ее за руку и чуть вывернул запястье. От боли свет в глазах померк, Рита прикусила губу и пнула бандита ногой по голени. Тот удивленно матюгнулся, «бычок» схватил ее за другую руку, и тут между ними и Ритой взметнулась земля. Черно-рыжий вихрь метался с оглушительным лаем, бандиты пропали из виду, Рита поняла, что свободна, а Каштан только входил в раж. Он прыгал выше ее головы, кидался на бандитов, то и дело мелькали превосходные белые клыки, песок и опилки летели чуть ли не до небес. — Собаку убери! — «бычок» шарахнулся назад, Каштан опередил его и укусил за ногу. Второй швырнул псу в морду горсть песка, Каштан вовремя увернулся и ринулся на врага, вцепился в предплечье и так повис. Бандит заорал, грохнулся наземь, Каштан бросился к убегавшему «бычку», загнал его в вольер и кидался на каждого по очереди, не пуская вперед ни на шаг. Риту схватили за плечи и оттащили от забора. Черников буквально отпихнул ее подальше и встал в проходе. Подбежала девушка-хозяйка с Тимкой на руках, рядом волновалась, тонко и зло заливалась лаем рыжая такса. — Красавец, умница, — восхищался Черников, — до чего же хорош! Молодец, молодец, отлично, рви их, как веник рвал, можно! Каштан обернулся на него и уже молча кинулся на «бычка», сшиб его с ног и вцепился зубами в плечо. Тот орал, бился на земле, второй вскочил и что-то вытащил из кармана. — У него нож! — крикнула девушка. — Осторожно! Уберите Каштана! Ко мне, ко мне, быстро! Сетка мешала, Рите было плохо видно, что там происходит. Она сунулась вперед, Черников вытянул руку вбок: — Стой там, не подходи. А лучше топайте все отсюда. Тимка лаял, крутился и тоже рвался в драку, такса верещала, Черников прошел еще немного вперед, свистнул коротко. Каштан оторвался от «бычка», насторожил уши. — Взять, — Черников показал на второго, Каштан ринулся туда, не бежал — летел над землей, увернулся от удара, перехватил руку с ножом и впился в нее клыками. Бандит грохнулся на колени и завыл, перекрывая добермана — тот как завел свою волчью песню, так и не собирался ее прекращать. Нож пропал в песке и опилках, Каштан моментально затоптал его и с упоением рвал упавшего бандита: тот прикрыл голову руками и не шевелился. — Убери собаку! — орал «бычок». Он отползал к забору, налетел на доски и свалился на них задом. Каштан оторвался от жертвы, кинулся к доскам и впился «бычку» в ногу. На драных джинсах появились темные пятна, девушка-хозяйка вскрикнула: — Прекратите, вы что делаете! Нас полиция закроет! Пожалуйста, заберите его! Она чуть не плакала, Черников побежал в вольер, присел на корточки и нашел в песке нож. Отбросил его к входу, свистнул. Каштан нехотя оторвался от «бычка» и побежал на зов. Черников схватил его за ошейник, щелкнул пальцами: — А ну на хер отсюда, быстро. Считаю до пяти и отпущу собаку. Каштан лаял и рыл землю лапами, шерсть на загривке у него стояла дыбом, уши слились с головой, клыки блестели. Бандиты по доскам полезли на забор, первый свалился мешком на ту сторону, «бычок» чуть задержался. — Тебя, сука, все равно найдут! — крикнул он, Черников отпустил Каштана. — Не надо! — закричала девушка, Рита подобрала с травы нож. Каштан в два прыжка оказался у досок, взлетел на них и вцепился бандиту в ляжку. «Бычок» повис пузом на заборе и орал матом во всю глотку, Каштан не отпускал его и глухо рычал. Черников подошел неторопливо, снова свистнул. Каштан отпустил того не сразу, но подбежал-таки, сел с Черниковым рядом и снова зарычал. — Я тебя сам найду, — пообещал Черников, — так своему хозяину и передай. «Бычок» с матюками перебрался на ту сторону и грохнулся в траву. Черников посмотрел на Каштана и хлопнул себя по груди. Пес подобрался и пружиной ринулся вверх, Черников подхватил его на руки. Каштан плюхнулся ему на плечо, обнял лапами и принялся тыкаться носом в лицо и шею. — Ужас какой, — у девушки аж зубы стучали, — а если они нас ночью подожгут, что тогда? Зачем вы так? Она отпустила щенка, Тимка шустро поковылял к Черникову, уселся на песок и затявкал. Каштан спрыгнул наземь и толкнул Тимку мордой. Черников стряхивал с себя песок, опилки и пыль. — Не сожгут, — уверенно сказал он, — вы им не нужны. У вас есть мой телефон, звоните сразу, если что случится. А ты тут за порядком следи, — он потрепал Каштана по загривку, — и веники больше не жри, я тебе мяса купил и костей. Не только тебе, конечно, один ты обожрешься. Поехали домой. Он отобрал у Риты нож, рассмотрел хорошенько и спрятал в карман толстовки. Рита на прощанье погладила Тимку, девушка закрыла вольер. Каштан кинулся на сетку и заскулил по-щенячьи. — Тихо, тихо, — Черников прижал к сетке ладонь, — не ори. Я скоро приеду, домой тебя заберу. Договорились? Вот и хорошо. Он быстро пошел к машине, Рита еле успевала за ним. Почти пробежали мимо ошалевшего ротвейлера, проспавшего все самое интересное, мимо настороженной овчарки и дрожащего добермана с разбитой головой. Но тот уже не жался к стенке, а прыгал около калитки и даже грыз замок. Девушка-хозяйка не скрывала радости, что они уезжают, и даже не махнула вслед машине, как делала это раньше. «Ровер» мотало в колеях, потом машина выбралась на бетонку, а с нее на шоссе. Поток был неплотный, Черников сразу выехал в левый ряд. Но особо разогнаться не получилось, впереди дымила фура, и обогнать ее не было никакой возможности — дорога сужалась, скорость падала. — Они точно ничего собакам не сделают? Черников опустил стекло и закурил, в салоне запахло дымом. — Какой смысл? — сказал Черников. — Для Бондаря это слишком мелко. Другое дело, если ты еще раз нарушишь его приказ, то запросто. — Почему я должна слушаться какую-то сволочь? — у Риты от злости аж язык заплетался. — Кто он такой, чтобы мне указывать? Я плачý ему, как договаривались, он получает деньги, ничего не делая! Он даже не помог с этими… залетными, да еще и запретил мне выезжать из города! Злость кипела и рвалась наружу, и ей не было выхода. Черников нашел-таки просвет на дороге, «Ровер» резко рванул вперед, Рита откинулась на спинку сиденья. Машина пролетела вдоль отбойника, оставила позади дымную громаду на десяти колесах и вырвалась на простор. — Придется, — сказал Черников, — надо делать, что он скажет, если хочешь выйти из этой заварухи живой.