Зонтика у Риты с собой не было, да он бы и не спас, дождь бил в лицо, ветер трепал волосы, она увидела на другой стороне магазин и побежала туда через дорогу. Мутные потоки воды лились сверху, закручивались в воронки и выплескивались через бордюры на тротуары и газоны. Рита влетела в магазин и еле протиснулась внутрь: народ, застигнутый стихией, кучковался около входа и огромного окна. Едва съехались створки, грохнуло так, что уши заложило, а машины на парковке дружно завыли — сработала сигналка. Тетка рядом с Ритой перекрестилась, тут грохнуло еще раз, и улица пропала, ее перегородила та же самая стена, что недавно дорогу. Дождь бил в асфальт так, что казалось, еще немного, и проломит его, разобьет на куски. Рита отошла подальше от двери, и тут в мутно-желтой стене появились какие-то темные кривые, они метались вверх-вниз, потом унеслись вбок, за ними полетели еще несколько. Рита сообразила, что это деревья, стихия рвет их точно когтями и швыряет куда попало. На тротуар свалилась часть дерева, внушительная такая часть, половина, если не больше. Ствол проехался по асфальту, зацепился за фонарный столб и успокоился. Стена вдруг разом пропала, точно ее подняли, ливень перешел в дождь и вскоре вообще прекратился. И снова появилось солнце, прежнее, слабое и ласковое, оно осветило разгром, что устроил ураган. Переломанные деревья, сорванные провода, рекламные щиты и растяжки поперек дороги, снова деревья — Рита быстро шла вверх по улице, обходила лужи и завалы. Непонятный осенний ураган зверствовал минут десять, но дел натворил — неделю разгребать. Уже было видно здание банка, но пришлось обходить груду зеленых то ли плиток, то ли черепицы — это снесло крышу со здания поблизости. На самом перекрестке столкнулись несколько машин, моргали фарами, рядом никого — все прячутся внутри, на дорогу не выйти, она превратилась в реку. А солнце светит как ни в чем не бывало, и ветерок снова ласковый, весенний. Рита почти бежала к воротам, огляделась и пролезла в щель между створок. Дальше дорогу преграждал поваленный тополь, пришлось обходить его по разбитым кирпичам. Куча мешков не пострадала, но сломался еще один клен, и Рита отлично видела отсюда окна своего кабинета. Остановилась за обломком ствола, присмотрелась — кажется, кто-то там был, внутри, но она могла и ошибаться. Рита побежала к старому дому, к его мокрым стенам, обогнула поросшую травой кучу песка и остановилась. На земле валялось что-то огромное и темное, колючее, шипы или иголки торчали во все стороны, половина обломана, часть вырвана с корнем. Видна верхушка острого крыла, тоже обломанного, рядом полно битого камня. Рита подошла осторожно, присмотрелась. От удара о землю химера раскололась надвое, рогатая башка и половина крыла откатились к стене, а хвост и точеный хребет с лапами валялись неподалеку. В полете химера, похоже, несколько раз ударилась головой о выступы и стены дома, глаз у нее не было, или они закрылись навсегда. От камня пахло мхом и сыростью, из разбитой пасти торчал только один клык. Химера смотрела в стенку, а видела, наверное, лавандовые поля Прованса или океанские пляжи Нормандии — туда наконец улетела ее душа. А здесь остался только мертвый камень. Рита перешагнула химеру и проскользнула в дом, пошла по мокрым доскам и песку, смотрела то по сторонам, то себе под ноги, прислушивалась. Никого, она снова одна в этом доме, вот лестница с чудесными перилами, что ведет наверх, а там пустота и видно светло-голубое небо без единой тучки или облачка. Сверху капает вода, здесь очень светло и нет ни единой живой души, даже птиц, коих обычно полно в таких местах. А тут ни одной вороны, ни одного голубя. И крыс нет, но это даже неплохо. В большом зале Рита сразу пошла вдоль стенки налево, раскидала кучу камней и песка, сунула руку в дыру в стене и вытащила сумку. Та тяжко упала наземь, вся в грязи и паутине, Рита открыла ее и прикусила себя за палец — все деньги были на месте. «Все, — ухнуло в голове, — теперь точно все. Беги отсюда». Дома она спрятала сумку в шкаф на кухне, переоделась, переставила сумку на антресоли и поехала в салон. «Тойота» с пантерой на борту уже была там, Гранина выбралась из машины и помахала Рите папкой. — Все готово, подруга, — Гранина достала файл с бумагами, — через неделю у тебя сделка, продавец в Швейцарии, раньше не сможет прилететь. Если хочешь, деньги я могу передать. — Я сама, — Рита открыла дверь и впустила Гранину внутрь. Та принялась ходить по салону, тяжко топала, зачем-то пригибалась в дверях, трогала мебель, шторы и даже шест потрогала, отошла от него и смотрела, точно примеряясь. Потом бросила папку на стол, плюхнулась на диван и еще раз осмотрелась. Рита невольно принюхивалась — нет, все в порядке. Граниной повезло, что в квартире идеальная чистота. Та махнула Рите: — Короче, схема такая: завещание готово, оно в банковской ячейке. Ты кладешь деньги в другую ячейку, и вы с продавцом меняетесь ключами. Кстати, с той стороны человек с понятиями оказался, повезло. Нормальный мужик, ну, сама увидишь. Получаешь завещание, через полгода вступаешь в наследство и делай с квартирой что угодно. Жить можешь сразу, там хороший ремонт. А тут я все переделаю! Гранина сладко потянулась, подмигнула Рите и достала другие бумаги. — Подписывай, подруга. Рита перебирала листы — договор дарения на квартиру, на салон, расписка, что стороны друг к другу претензий не имеют. Гранина внимательно следила за Ритой, та взяла ручку и машинально расставила запятые, исправила орфографию и поставила подпись на последних листах. Гранина сосредоточилась, забрала у Риты документы. — А че, так правильно будет? Просто у меня в школе по русскому тройка была. Она проверила документы еще раз и сунула их в черную папку. Рита положила ключи от салона и квартиры на столик, Гранина заграбастала их, спрятала следом за документами. — А гарантии? — спросила Рита. — Где гарантии, что ко мне не будет претензий от продавца через год или полтора? — В ячейке будет такая же расписка, — Гранина сбросила вызов с загудевшего телефона, — там есть подпись продавца. Подпишешь второй экземпляр и положишь вместе с деньгами. Но это чисто для вашего успокоения, для продавца это статья, и он это знает. Погоди, я в тубзик схожу и поеду. Гранина утопала по коридору, Рита встала и осмотрелась еще раз. «Все кончается», — крутилось у нее в голове. Пропади он пропадом, этот городишко, впереди другая жизнь. Зазвонил мобильник, Рита решила не отвечать: наверняка Ирка или Юлька, а если Черников, она перезвонит ему сама. Телефон умолк и снова затрезвонил, Гранина громыхала каблуками где-то очень далеко, точно в соседнем доме, Рита достала телефон, чтобы сбросить вызов, и замерла: звонил Глеб. Рита смотрела на экран и никак не могла решиться — ответить или нажать отбой. Телефон умолк сам и сразу ожил снова, Глебу было что-то надо от нее, причем очень срочно, и понятно, что разговор ничем хорошим не закончится. «Хоть пошлю его куда подальше». Рита коснулась зеленой кнопки и отошла к окну. В трубке послышался шум и гудки машин, потом прорезался Глеб: — Рита, привет, я быстро, — говорил он торопливо, точно на бегу, — я на минуту. Я хотел тебя предупредить… — Как мило, — вырвалось у Риты, а ведь хотела отмолчаться и подготовить емкую и обидную финальную фразу, оставить последнее слово за собой. — Ритка, они знают, что это ты заказала Бондаря, — выпалил Глеб, — у них есть запись с камер на рынке. Ты была там в тот день, когда его прирезали, как свинью, ты все видела, а камера видела тебя. Он запнулся, точно воздух в глотке закончился, Рита оперлась ладонью на подоконник и бессмысленно смотрела перед собой. По скверику бежал палевый спаниель, курносый, недавно подстриженный по стандартам породы, весь деловой-деловой, радостный, и постоянно оглядывался на свою хозяйку. Высокая темноволосая девушка брела за псом и не поднимала головы, Рите показалось, что девушка плачет. — Эта запись пока у одного человека, он может передать ее тебе. Копий нет, человек это гарантирует… — Это мент? — перебила его Рита. — Да, вернее, не знаю точно, — голос Глеба прерывался, Рита плохо расслышала последние слова. Снова загудела машина где-то поблизости, фоном к голосу Глеба добавился еще один, но умолк почти сразу. — Да какая тебе разница, кто он? Увидишь запись и сама все поймешь! — выпалил Глеб. — Ты о себе думай, тебя могут арестовать в любой момент. — Зачем ты звонишь мне? — Рита не верила ни единому его слову, жалела, что не послала Глеба куда подальше в самом начале разговора, но вдруг накатил озноб, точно враз поднялась температура, а руки стали липкими от пота. — Я виноват перед тобой, — шепотом сказал Глеб, — очень виноват. Я хотел предупредить тебя. — Тогда отдай те деньги, что украл у меня, — сказала Рита. Из коридора послышалось ржание и топот: там Гранина хвасталась кому-то выгодной покупкой и интересовалась, сколько будет стоить алкогольная лицензия и как ее можно получить поскорее, кому и сколько заплатить. — Их Текила сперла, — бросил Глеб, — это она нашла те деньги и меня уговорила, а я, дурак, повелся. Мы договорились, что я выкину их в окно, а она подберет. Она все сделала и сбежала, я нищий, Рита, у меня ничего нет. Я в Бога верю, я помочь тебе хотел. Поговори с этим человеком, он скажет, что делать. — Сколько он хочет за эту запись? Гранина с папкой под мышкой уже маячила в коридоре и всем своим видом намекала, что Рите пора убираться отсюда. — Я не знаю, он сам скажет. — Как ты нашел этого человека, кто он, почему рассказал тебе про запись? Голос Глеба снова пропал, зато гул и шум машин звучали сильнее, точно Глеб шел по проезжей части или стоял на обочине. Раздался гудок электрички, потом загрохотал поезд, потом Рита услышала: — Скажу при встрече. Рита, приезжай, если не хочешь получить срок. Выбирай: либо ты покупаешь эту запись, либо ее сдают ментам. Сердце бешено колотилось в груди, перед глазами плавала мелкая ряска. Такая первой оживает весной в болотинах, Рита часто видела ее, когда в детстве гуляла с собакой. И сейчас окно застилала точно такая же, только мерзкого мышиного цвета. Все понятно, каждый делает свой бизнес: кто-то хочет получить деньги за эту запись, а не задаром сдать ее полиции. Это кто-то с рынка, конечно, он работал на Бондаря, а вот как они с Глебом нашли друг друга — это вопрос. — Где мы можем поговорить? — Рита махнула Граниной: иду, погоди немного. Та подкинула ключи на ладони и не сводила с Риты взгляда. — Через час на заправке в Игнатьево, — быстро выдал Глеб, — мы будем в черном «Вольво» на парковке у кафе. Ровно час, больше он ждать не будет, он тоже рискует! Глеб отбился, Рита сжала телефон в ладони и быстро вышла из салона. В лицо ударил холодный ветер: погода в этот день менялась с потрясающей скоростью, заметно похолодало. — Звони, подруга. — Гранина плюхнулась за руль, развернула свой расписной сарай и укатила. Рита подняла воротник, повернулась к ветру спиной. Время летело, как ошметки листьев по газону, ветер усиливался, но тучи поднялись высоко, и небо превратилось в свинцового цвета плиту. «Игнатьево, где это?» — Рита смотрела по карте, ничего не поняла: она не знала это место. Вроде недалеко от города, но как добираться? Вызвать такси? Но это время, хорошо, если таксист окажется местным, а если нет? А время идет. Рита позвонила Черникову. Тот сначала сбросил, потом набрал сам через несколько минут, и по голосу было слышно, что он дико злой. — Меня видели на рынке в тот день, — сказала Рита, — есть запись с камеры, за нее хотят денег. Надо встретиться с человеком, который может решить этот вопрос. Отвезешь меня? Черников не отвечал, Рита пошла по дорожке вдоль дома, повернула за угол. Тут асфальт закончился, дальше шла трава, усыпанная окурками, бутылками и прочей дрянью, что летела с верхних этажей. Рита дошла до окон салона, остановилась неподалеку: значит, сюда Глеб выкинул деньги, а Текила подобрала их и смылась, лапочка такая… — Вранье, — бросил Черников, — это детская разводка. Не вздумай ехать, поняла? — Почему разводка? Глеб все в точности сказал, как было в тот день. — Глеб — это тот самый педик? — уточнил Черников. — А где он, кстати? Не пропадал случайно? Черт, так все и есть. Пропал, потом появился, теперь зовет на встречу. Но на рынке его не было, он не мог этого видеть! Или был, видел, а теперь шантажирует? — Какая разница, кто он! — выкрикнула Рита. — Меня могут посадить! Я понимаю, что это шантаж, но я могу выкупить эту запись, и все закончится! Ты поедешь со мной или нет? Черников молчал, потом раздался тихий щелчок и глубокий вдох. — Курить вредно, — сказала Рита уже тише. — А пить полезно, — отозвался Черников. — Куда ехать-то, когда? — Какое-то Игнатьево, там заправка, Глеб сказал, что они будут ждать в черном «Вольво», — выпалила Рита. — А ты где? — В салоне. — Не продала еще? «Только что», — хотела сказать Рита, но решила оставить это на потом. — Пока нет. — Ладно, я подъеду минут через десять. — А если не успеем? — вырвалось у Риты: до назначенного времени оставалось чуть больше сорока минут. — Тут близко, быстро доедем. Жди. Он отбился, Рита побежала обратно к входу. Ветер разгулялся не на шутку, деревья жутко шумели над головой, падали мелкие ветки и какая-то труха. Рита пробежала мимо входа, выскочила на перекресток, всмотрелась в поток машин. Они все летели мимо, мелькнул черный внедорожник, но не тот, ветер дул все сильнее, Рита замерзла так, что стучали зубы. Пять минут, десять, пятнадцать — Черникова не было, она подумала, что он мог подъехать с другой стороны, побежала обратно. На парковке перед салоном было пусто, бабка со второго этажа грызла на балконе семечки и пялилась на Риту. Она отвернулась и позвонила Черникову. «Абонент временно недоступен» — Рита бессмысленно смотрела на телефон. Что значит недоступен, как это — недоступен? Набрала еще раз, еще, и каждый раз вместо Черникова говорил автоответчик. К глазам подступили слезы, Рита еле сдерживалась, чтобы не швырнуть телефон о стену. Ну как же так, почему? Набрала снова, потом написала в мессенджер: «ты где?» и до боли в глазах смотрела на две серые галочки. Сообщение доставлено, но не прочитано, цвет оставался прежним, Рита прикусила палец и смотрела то на экран мобильника, то на дорогу, по-прежнему пустую. Черников обманул ее, зачем? Он никогда раньше так не делал, а все говорил — подожди, подожди. Она злилась, он тоже, и вот теперь так значит — решил отвязаться и просто наврал. Рита чуть не плакала и смотрела на время: осталось чуть больше, чем полчаса, и теперь даже на такси она не успеет. Набрала Глеба предупредить, что немного опоздает, но тот не ответил, длинные гудки тянулись как тучи в осеннем небе. — Марго, вы ли это? — Рита едва не выронила телефон. Подняла голову и увидела Шалаева, тот во всей красе махал ей из окна белой «Ауди», подъехал ближе. Рита так и стояла столбом, смотрела то в телефон, на эти проклятые галочки, то на дорогу, Шалаев перестал улыбаться. — Что с вами? — Все нормально. — Рита разрывалась, не зная, куда смотреть, мысли путались. Такой подлости она от Черникова не ожидала, сердце рвалось на куски, а мысль, что запись с камеры попадет в полицию, сводила с ума. — Я попрощаться, сегодня уезжаю… Да что с вами? — Шалаев вышел из машины и взял Риту за руку. Ладони его были теплые, взгляд внимательный и тревожный, а сил у Риты уже не осталось. — Вы кого-то ждете? И замерзли, вижу… — Помогите мне, — перебила его Рита, — мне очень срочно нужно встретиться с одним человеком. Но это в Игнатьево. Можете меня отвезти? — А где это? — Шалаев смотрел ей в глаза. — Где-то за городом. Но недалеко, там есть заправка. — Так навигатор нам в помощь, — улыбнулся Шалаев, — садитесь скорее, я вас отвезу и доставлю обратно. Я не тороплюсь, у меня все дела завтра. В машине было очень тепло, но Рита спрятала ладони в рукава, втянула голову в плечи. Дрожь била все тело, в голове черти ходили колесом и не было ни одной здравой мысли. Она то и дело смотрела на экран телефона — галочки по-прежнему серые, а до встречи оставалось меньше двадцати минут. Шалаев возился с навигатором, бормотал негромко: — Игнатьево, Игнатьево, где оно? Я, кажется, знаю это место, проезжал, там еще пробка была… Вот, нашел, — он повернулся к Рите, и та кое-как улыбнулась ему. — Поехали.