«А она действительно хороша, – невольно подумала нянюшка Ягг. – Выдержала взгляд Эсме больше минуты. Даже змеи через минуту обычно сдаются». Если бы какую-нибудь неосторожную муху угораздило в этот момент пролететь между матушкой и Диамандой, она бы тут же вспыхнула и сгорела под пламенем взглядов. – Я обучилась ведьмовству у нянюшки Грапс, – сказала матушка Ветровоск, – которая училась у тетушки Ежки, которой передала свое мастерство бабка Плюм, научившаяся всему у самой Черной Алиссии, которая… – Стало быть, – перебила ее Диаманда, заряжая слова в предложения, словно патроны в обойму, – за все это время никто из вас ничему новому так и не научился? Я правильно поняла? Наступившую тишину нарушила нянюшка Ягг: – Вот проклятье, прокусила поля. Насквозь. – Так-так-так… – промолвила матушка Ветровоск. – Ты только посмотри, – торопливо забормотала нянюшка Ягг, толкая локтем дрожащую Пердиту, – вместе с подкладкой. Эта шляпа стоила мне два доллара плюс исцеление свиньи в придачу. Два доллара и исцеление свиньи на дороге не валяются. – Можешь идти, старуха, – сказала Диаманда. – Тебя здесь никто не держит. – Но мы ведь обязательно встретимся? – спросила матушка Ветровоск. Молодая и пожилая ведьмы оценивающе осмотрели друг друга. – В полночь? – предложила Диаманда. – В полночь? А что такого особенного в полночи? В полночь каждая дура – ведьма, – фыркнула матушка Ветровоск. – А вот как насчет полудня? – Конечно. За что будем сражаться? – осведомилась Диаманда. – Сражаться? Кто-то собрался сражаться? Нет, мы просто покажем друг другу, на что способны. По-дружески, – улыбнулась матушка Ветровоск. Она встала. – Ну, мне пора. Мы, старухи, обычно спим по ночам, сама знаешь, наверное. – А что получит победитель? – не отступала Диаманда, однако в ее голосе появилась легкая неуверенность. Едва заметная, ноль целых неизвестно сколько тысячных балла по шкале сомнений Рихтера. Примерно такие же колебания производит пластмассовая чашка, упавшая на ковер в пяти милях от вас. Но тем не менее это была неуверенность. – О, победитель получит победу, – пожала плечами матушка Ветровоск. – Как и должно быть. Не беспокойся, не провожай, ты ведь нас и не приглашала. Дверь захлопнулась. – Психический кинез. Примитивный трюк, – растолковала Диаманда. – Ну да. Он самый, – откликнулась матушка Ветровоск, исчезая в ночи. – Этим-то все и объясняется. Все счастливы. До изобретения параллельных вселенных дорожные указатели были крайне простыми: Вверх-Вниз, Направо-Налево, Вперед-Назад, Прошлое-Будущее… Но в множественной вселенной подобные знаки не работают – там слишком много измерений, нужную дорогу так просто не отыщешь. Поэтому, чтобы дорогу все-таки можно было отыскать, пришлось придумать новые указатели. Например, На Восток От Солнца, На Запад От Луны. Или же – Не Знаю Куда. А еще – Край Ойкумены. Туда И Обратно – тоже все понятно объясняет. Иногда дорогу можно срезать. Через дверь или какие-нибудь врата. Через стоящие вертикально камни, через расщепленное молнией дерево, платяной шкаф. Или, скажем, через некую вересковую пустошь… Главное – найти место, где «там» почти становится «здесь». Почти, но не совсем. Однако малейшей утечки вполне достаточно для того, чтобы заставить маятник качаться, а физиков – сходить с ума, чтобы дом сочли населенным призраками и котелок иногда летал по комнате. Достаточно небольшой утечки, чтобы трутни вылетели в воздушные патрули. Кстати о трутнях. Существуют собрания трутней. Иногда в погожий летний день в неком определенном месте со всей округи собираются трутни – собираются и летают кругами, жужжа, будто радары дальнего слежения, каковыми они и являются. Пчелы разумны. Это человеческое слово, но пчелы являются упорядоченными созданиями, в их гены заложена ненависть к хаосу. Если бы люди умели определять утечку, если бы они понимали, что происходит, когда переплетаются «здесь» и «там», то могли бы (опять-таки, если б знали как) отметить место утечки некими определенными камнями. В надежде, что каждый дурак поймет это недвусмысленное предупреждение и предпочтет держаться подальше. – Ну, что думаешь? – спросила матушка по дороге домой. – У толстенькой и молчаливой есть природный дар, – пожала плечами нянюшка Ягг. – Я его сразу почувствовала. Ну а всем остальным, как мне кажется, просто делать нечего. Решили поиграть в ведьм. Сама знаешь, планшетки для этих, как их, спиртических сеансов, карты, черные кружевные перчатки без пальцев. Тяга к оккультному. – Терпеть не могу, когда тягают всякие культы, – твердо заявила матушка. – Я знаю лишь одно: начинаешь баловаться с культами – начнешь верить в духов, начинаешь верить в духов – начнешь верить в демонов. А потом глядь – ты уже и в богов поверила. После этого все, твое дело – швах. – Но ведь все они и в самом деле существуют, – возразила нянюшка Ягг. – Это еще не значит, что в них надо верить. Они от этого только наглеют. Матушка Ветровоск перешла на шаг. – Ну а как насчет нее? – немного погодя спросила она. – Что насчет нее? – В ней ты силу почувствовала? – О да. Честно говоря, у меня волосы встали дыбом. – Кто-то передал ей эту силу. И я даже знаю кто. Ведь совсем еще девчонка, книжек начиталась, в голове черт знает что, и вдруг бац – на нее падает сила, а что с этой силой делать – непонятно. Карты! Свечки! Детские игры какие-то, а не ведьмовство. Тяга к культам… Ногти черные – ты заметила? – Ну, у меня они тоже не совсем чистые… – Я имела в виду, они выкрашены в черный цвет. – В молодости я красила ногти на ногах красным лаком, – с тоской в голосе промолвила нянюшка. – На ногах – это совсем другое дело. И красный цвет тоже, – возразила матушка. – Кроме того, ты делала это, чтобы выглядеть обольстительной. – И, надо сказать, у меня неплохо получалось. – Ха! Они еще немного помолчали. – Я ощутила большую силу, – наконец сказала нянюшка Ягг. – Ага. – Очень большую. – Ага. – Нет, конечно, ты ее побьешь, – быстро произнесла нянюшка. – Иначе и быть не может. Но, полагаю, лично я на это не способна, да и тебе все-таки придется попотеть, как мне кажется. Ведь чтобы победить ее, нужно будет причинить ей боль. – То есть ты намекаешь, что я переоцениваю собственные силы? – Э-э… – Она очень рассердила меня, Гита. Я не сдержалась. И теперь мне предстоит поединок с семнадцатилетней девчонкой. Причем, если я выиграю, меня сочтут задиристой старой ведьмой, ну а если проиграю… Она яростно пнула кучу прелых листьев. – Ну, не умею я сдерживаться, не умею. Нянюшка Ягг промолчала. – Выхожу из себя по любому поводу… – Да, но…