– М-да. Учить тебя и учить. Запомни на будущее: в кабинет к начальству надо открывать дверь ногой. – Зачем? – Не зачем, а почему. Потому что руки заняты. Я помотала головой и решила довериться старшему. Авось хуже не будет? Почему-то в комплект умений аристократки (язык цветов, кокетство, язык веера, шитье, варка мыла, ведение домашнего хозяйства и прочее) не входило умение договариваться с вышестоящими личностями. Во всяком случае, так договариваться. Вот с королем, с более титулованными… Но и тогда… А с начальством? Нет, этого в жизни аристократов не бывает. Нет у них начальства. Увы. Будем учиться. * * * Управляющий лечебницей для бедных оказался мужчиной в возрасте. На первый взгляд лет пятидесяти – пятидесяти пяти. Седой, полноватый, крепко сбитый, с красноватыми прожилками на носу, которые явственно указывали, зачем Карнеш взял бутылку. Тирлену он обрадовался, как родному. – Карн! Заходи, дружище! А это кто? – А это моя девочка, помнишь, я говорил? – А, Ветана… да? – Память у тебя, Растум, десятерым бы хватило! Мужчина расплылся в довольной ухмылке. – Да вы проходите, садитесь. Как дела, Карн? Как жена, дети? – Не жалуемся. Жена пилит, дети денег требуют, все как обычно. Ты-то как? – Мысли читаешь, дружище. Все то же, все так же. Тяжко. – А куда денешься? – Это верно. И некуда, и неохота. Так что тебя ко мне привело? – А если я просто о здоровье справиться? О жене, о детях? – Э, нет. Ты бы попроще вино взял. А «Ирнейская лоза» двадцатилетней выдержки так просто не распивается. Карнеш ответил широкой улыбкой. – Умен ты… Слушай, девочка за гражданство старается, ее к тебе на три года отправили. Поможешь? – Что, она вообще работать не хочет? Тогда бутылкой ты не отделаешься! – Хочет-хочет. Просто… Не наваливай на нее сверх меры? На рассвете пришла, в полдень ушла? – Ты же знаешь: у меня трое, да ты еще… – Загонишь девочку – хуже будет. Ручки у нее золотые, голова тоже светлая. Поможешь – так она лучше меня будет! Вот тут я удостоилась заинтересованного взгляда маленьких голубых глазок. – Серьезно? Такая же умница? – Пока – нет. Но надеюсь, что только – пока. Показалось мне – или что-то свое они вложили в эти фразы? Не знаю, нет, не знаю. Хоть меня родители и учили, но ко двору я не выезжала, практики маловато. – Тогда Светлый просто велел ее поучить. Значит, так… – Мужчина повернулся ко мне. – Про закрепленные палаты, конечно, забыть придется. Будешь, как и остальные. Пока Карнеш тебя поучит… – Растум! – Ну ладно! Месяц будешь в ученицах у Карнеша, потом начнешь работать наравне с прочими. Карн, познакомь девочку с ними! – И так собирался. – А я тогда со следующего месяца расписание перекрою. Так что настраивайся, девочка. Три дня с рассвета до полудня, потом суточное дежурство, выходной и опять три дня с рассвета до полудня. Поняла? Я подумала. – Да, кажется, понимаю. Спасибо. Все логично. Лекарь в лечебнице быть должен круглосуточно. Хоть один. Мало ли что? Мало ли кому плохо станет. Соответственно, если нас четверо, то сутки через трое. И на следующий день отсыпаться. Это правильно. – Скажите, господин… – Харни Растум. Можешь просто Растум. – Господин Растум, а смогу я принимать своих больных, если ко мне придут? Мужчины переглянулись с непонятным выражением. А для меня этот вопрос был нешуточным. За время жизни в Желтом городе я обросла знакомствами, друзьями и даже постоянными больными, которым могла понадобиться в любое время дня и ночи. И сказать им, где меня искать, или записку оставить… – А девочка-то не промах, – хмыкнул мой… да, теперь мой начальник! Так странно… – Она умничка. Я же говорю – подучить надо. Растум снова хмыкнул и выставил на стол два стакана. – Ладно. Подучим. Что, разливай! – Сейчас. Вета… Поняв намек, я встала и чуть поклонилась. Вежливо так. – До свидания. Завтра я прихожу? – Да, буду ждать, – отозвался Карнеш. Я закрыла за собой дверь и быстро огляделась. Никого. Да, знаю, аристократки не подслушивают. Только я теперь в мещанском сословии, а значит – можно! Из-за двери донеслись мужские голоса. – Ты где эту девочку нашел? – Сосватали. Сказали – неглупая, руки вроде хорошие. – А сосватал кто? – Не поверишь! Моринар. Который палач. – А он к ней каким боком? Любовница? – Шутить изволишь? Ты девочку видел? На ней крупными буквами написано – не тронь, укусит! Не укушу. Но пну. Больно. – А тогда что? – Да я точно не понял. Его ж не расспросишь. Сказал – столкнулся. – А девчонку ты не расспрашивал? – Раст, ты иногда как скажешь… Ты бы рассказал? – Нет. – Вот и она не скажет. Сказала бы. Чего тут скрывать? Эта история – позор для герцога, а не для меня, вот!