Задерживаться он был не намерен. Объясняться тем более. Леди Илейн свое получила, и пусть катится ко всем шерхам! А у него ещё дела… * * * За окном шел дождь. Барабанил по крыше, бил тугими струями в окно. Пенилась и бурлила вода в сточных трубах. Мокли выкатившиеся из-под навеса поленья, а черная жирная земля на свежевспаханном участке вбирала влагу, вдоволь напитываясь после засушливого лета. Я сидела на теплой кухоньке, рядом с весело трещащим очагом, и глядела в крохотное окошко. Следила, как бегущие по бревенчатому настилу ручейки собираются в глубокие лужи, как под тугими струями прогибается брезентовый навес, укрывающий дрова. Порывистый ветер качал фонарь во дворе, пробирался в щели дома, и порой ноги обдавало сквозняком, что чувствовалось даже сквозь толстые шерстяные чулки. — Вот травяной чай, хозяйка. Сейчас мигом согреетесь, — хлопотавшая неподалеку кухарка поставила передо мной исходящую паром кружку, от которой отчетливо тянуло ромашкой и перечной мятой. Я с благодарностью улыбнулась и взяла чашку обеими руками, грея озябшие пальцы. Я все ещё мерзла, после того, как попала под дождь. Кто ж знал, что непогода в этих местах может налететь так внезапно? Когда небо вмиг затягивает низкими тяжелыми тучами, а на улице темнеет, словно на землю разом опустилась ночь. — Тут в корзине ещё пирожки остались. Покушайте. Или, может, чего другого из кладовой достать? Я мотнула головой и осторожно отхлебнула чаю, обжигаясь крутым кипятком. Хельга лишь покряхтела на мой отказ и перекинула изрядно испачканное полотенце через плечо. — Ну как знаете. Мое дело наготовить. Хм, вот же кухарка мне досталась. Все время ворчит и норовит впихнуть в меня побольше. И не сказать чтобы у меня был плохой аппетит. Ем чуть ли не по двойной порции, а ей все мало… И готовит она, словно на целую ораву, хотя в доме нас всего трое. Но это ничего… Скоро найму разнорабочего, и кормить ей придется на одного человека больше. Может и ворчать перестанет, что продукты пропадают. Так-то, Хельга женщина хорошая, добрая. И простая. Непривычно сухонькая и худощавая для кухарки. Вот кого действительно надо откармливать! — Ну я пойду, коли ничего не надо. Поздно уже, пора и в постель. Хельга сняла передник. Повесила на вбитый в стену крючок, рядом пристроила полотенце и, побурчав ещё о чем-то, ушла к себе. Я же ещё немного посидела у окна, забравшись на лавку уже с ногами — так оказалось куда удобнее. Пожалуй, первый делом, как найму рабочего, распоряжусь задраить все щели, чтобы не дуло. И хорошенько замазать окна перед наступлением холодов. А то ведь осень на дворе. Не успеешь оглянуться — и зима нагрянет. ? жилище в первую очередь должно быть теплым. Так незаметно уплыла в свои мысли, думая о многочисленных делах. A спустя какое-то время поймала себя на том, что жую уже второй пирожок из корзинки. Вот же… Задумалась! Так и поправиться недолго, если наедаться на ночь! Отложила надкусанный пирожок и встала, хорошенько потянувшись. Кажется, мне тоже пора в постель. Накрыла холстиной корзинку и, не удержавшись, в последний момент все же сцапала недоеденное лакомство. Взяла с подоконника масляный фонарь и пошла к себе. Поднялась по небольшой лесенке, дожевывая последний кусочек, да чуть не навернулась, оскользнувшись на попавшей под ногу луже. На нос упала здоровенная холодная капля. Вот же, проклятье! Крыша протекла! И теперь в копилку общих дел добавилось еще одно — весьма срочное и затратное! А мне пришлось потратить добрых два часа, чтобы собрать с пола всю натекшую воду и подставить в местах протеков ведра. Да, крыша прохудилась не в одном месте… И если капает уже в коридоре второго этажа, остается только догадываться, что там творится на чердаке… Хоть легла я поздно, и толком не выспалась, но первым делом, открыв поутру глаза, пошла проверять масштабы катастрофы. В коридоре по-прежнему капало, и ведра мои наполнились уже доверху. Вылив всю натекшую воду, я решила проверить чердак. Наверх вела узкая крутая лестница. Я вооружилась тряпкой и тазом и, заправив за пояс длинную юбку, полезла на чердак, цепляясь свободной рукой за ступени. Дверь в потолке открыла с трудом — заржавевший замок никак не хотел поддаваться. Но я все же справилась и, как и oжидалось, узрела целый потоп. Видно, крыша совсем прохудилась — придется менять черепицу. Помимо прочего здесь обнаружилась еще куча разного хлама, что изрядно вымок за прошедшую ночь. И мне понадобилось немало времени и усилий, чтобы кое-как разгрести всю эту рухлядь и просушить полы. Под конец работы стало откровенно душно — на дворе выглянуло солнце, и крыша нагрелась. А желудок уже ощутимо сводило от голода, и я oстро пожалела, что не позавтракала, перед тем как лезть наверх. Хельга уже не единожды звала меня за стол и, кажется, всерьез обиделась, что я не иду так долго. Но мне хотелось покончить со всем разом. Чтобы уже не возвращаться. А когда я уже собиралась уходить и заглянула в люк, примеряясь, как лучше спуститься, то вдруг почувствовала, как закружилась голова. Шерх, а тут, оказывается, высоко… Слезать страшновато, да еще все плывет перед глазами. И опора под ногами кажется шаткой. Ох, не стоило засиживаться в этой духоте… Я опустилась на верхнюю ступеньку и прикрыла глаза, потихоньку приходя в себя. — Хозяйка! — Кухарка стояла под лестницей и глядела на меня обеспокоенно. — Что ж вы тут? Спускайтесь скорее! Уж давно оладьи остыли. — Ага, сейчас… Я просто, кажется, высоты боюсь, — улыбнулась вяло, а Хельга всплеснула руками. — Ох, ты ж! Погодите, я мигом! Позову кого-нибудь, никуда не уходите. — Хельга, не надо. Я сама… Но кухарки уже и след простыл, убежала звать подмогу. Вот же… Словно бы тут чем-то можно помочь. Ну подумаешь, дурно oт духоты стало. Вот уже и прошло. Я аккуратно развернулась и потихоньку, на четвереньках, слезла по лестнице. ?правила платье и чуть ли не вприпрыжку сбежала на первый этаж, распахнула дверь, глубоко вдыхая свежий воздух. И нос к носу столкнулась со спешащим на выручку Томом. А в распахнутые ворота и вовсе вбегал запыхавшийся Харт. Многоликий Эхжи, да она всю улицу на уши подняла! — Все хорошо, не стоит беспокоиться, — бодренько улыбнулась я и махнула рукой, отправляя сторожа восвояси. Тот послушался, а вот сосед подошел, и еще раз осведомился, все ли в порядке. — Говорю же, все нормально. Просто Хельга слишком впечатлительная. — А, ну тогда ладно. — Харт перехватил шляпу и уже собирался уходить, как неожиданно развернулся. — Я тут подумал, — начал он несмело. — У нас праздник урожая на грядущей неделе. А вы тут одна живете. Может, придете к нам? По-соседски… У нас обычно весело… Запекаем жаркое в самой большой тыкве. А девочки любят играть в шарады. У них здорово выходит… Я застыла, не зная, что ответить. К такому я была совершенно не готова. Харт, конечно, хороший парень, и девочки у него славные. Но, слишком уж все быстро… — Ну так что, придете? — переспросил oн, с надеждой вглядываясь в лицо. А у меня словно язык к небу прирос. Прямо отказать неловко, а ни одной хорошей отговорки в голову не идет. — Я постараюсь, — ответила уклончиво, так ничего и не придумав, а мужчина улыбнулся радостно. — Мы будем очень рады. * * * Бурый не обманул. На пике Хэджи и впрямь все было готово для предстоявшего ритуала. На самой вершине была расчищена ровная площадка, а вокруг разрыва встали кольцом ритуальные валуны. Ровно восемь — по количеству кланов Долины. Теар обошел их по кругу, дотронулся рукой до гладкой, словно отполированной поверхности, чувствуя исходящее от камней тепло и энергию. Конечно, ведь привезены они были не откуда-нибудь, а из самой Серебряной рощи, оттого и пропитались магией. И наверняка вывезти камни было не так-то просто — роща не отдает свои богатства просто так. И остается лишь догадываться, какими правдами и неправдами Бурым удалось провернуть это дело. Теар прошел по сбитому деревянному мостику, переброшенному через расщелину, и мельком отметил, что разрыв стал ещё шире. Нахмурился и глянул в небо. Луны было не видно. Да и откуда? Еще с вечера небосвод затянуло тяжелыми темными тучами. И сейчас на пике стояла тьма, освещаемая лишь несколькими фонарями на высоких столбах. А ещё в этой темноте можно было различить свет, льющийся из расщелины, красный и кровожадный, словно там, под горной толщей, бушует адское пламя. И воздух вокруг висел густой и теплый. С частичками пыли и пепла. И хотелось поскорее убраться отсюда. Глотнуть свежего воздуха, вбирая запахи надвигающейся грозы. Но сначала дело… И стоит поспешить — до рассвета осталось не так уж много времени. А поутру сюда наверняка прибудет король со свитой. Теар безошибочно определил валун, у которого ему придется стоять во время ритуала. Оглядел со всех сторон, примеряясь, где бы лучше начертить магические символы. Мало того, что они должны быть по возможности незаметны, так ещё и не должны помешать рунам основного заклинания, которые нанесут перед ритуалом. И по всему получалось, что воронку придется строить под самым камнем. Более удачного места не придумаешь. Лунный уже вознамерился сдвинуть валун, как вдруг уловил чьи-то мягкие шаги за спиной. Обернулся стремительно. — Какой неожиданный сюрприз… — по узким губам собеседника расползлась улыбка, а Теар чуть не сплюнул с досады. Кого он сейчас меньше всего желал бы встретить, так это Ойнэ Огненного. И что понадобилось этому недоноску на пике? — Не ожидал, что встречу здесь кого-то… — А уж я-то как не ожидал… — не удержавшись, съязвил Теар и, заложив руки за спину, отошел от камня. Интересно, как долго здесь находится Огненный? Как давно наблюдает за ним, а главное, какие выводы успел сделать? Ведь сорвет же к, шерху все его планы! — И что привело тебя на пик? — Наверное, то же, что и тебя, — пожал плечами Лунный. — Хотел убедиться, что все готово к предстоящему ритуалу. — Ну, это можно было сделать и утром. — А мне не спится… Шерх, и чего этот красноволосый к нему привязался? Теар ведь может задать ему тот же вопрос! — Хм, — Ойнэ усмехнулся. — Видишь, в чем-то мы все-таки похожи. Угу… Видимо, в том, что оба любим шляться по ночам… — Это вряд ли… — скептически заметил Лунный. — Ну почему же, — Ойнэ плавно двинулся в сторону и принялся обходить Теара по кругу, не спуская с собеседника внимательного взгляда. А Теар поймал себя на том, что готов перекинуться в любой момент. — Мы ведь оба заинтересованы в удачном завершении ритуала. Разве не так? Ойнэ вздернул рыжую бровь, а Теар безотчетно сжал кулаки. Что за игры ведет красноволосый? К чему все эти разговоры?