— Ты лейкопластырь забыла убрать. Лишь только оказавшись одна, выдыхаю. Прикрываю глаза ненадолго. И широко улыбаюсь. Я, возможно, и проиграла эту схватку, но мы оба вышли из неё победителями. Глава 25 Надежда о том, что он мне позвонит, умерла в тяжких муках. Ни вечером перед отлетом. Ни вчера, ни сегодня. Ни единой весточки. Ничего. Напряженное ожидание оказалось напрасным. Набрать самой оказалось бы слишком неуместным. А так хочется услышать его голос и задать робкий вопрос: ну… как там дела? Уже несколько дней чешутся руки хотя бы отправить СМС. Но ни шутка, ни серьезное замечание или повседневный вопрос не подходят для той стадии, на которой мы с Маратом находимся сейчас. И я решила просто ждать. Тем более что я пока ещё до конца не выстроила стратегию дальнейшего «продвижения». Рассеяно покрутив в руках телефон, перезваниваю маме. С ней мы вообще общаемся раз через раз. Мы отдалились уже очень давно, как-то постепенно в раннем возрасте Ира вытеснила меня из нашего женского междусобойчика. Я сначала по-детски расстраивалась, обижалась, любыми способами пыталась вернуть внимание мамы. Считала, что несправедливо отодвигать меня на второй план. Да и больно было, и неприятно. Хотелось в голос кричать: «Ну я же здесь! Я же все еще твоя маленькая девочка! Ты хоть посмотри на меня!» Но после долгих бесплодных попыток оставила эту мысль. Я приняла как есть и научилась с этим жить. Я привыкла. Мне было хорошо одной. Лучше, чем постоянно находиться в тени младшей сестры, каждый чих которой вызывал у мамы бешеный восторг. Иногда колет чувство вины, потому что я не испытываю к маме тех чувств, которые, по моему сугубо личному представлению, должна испытывать дочка к матери. Позже у меня появилась близкая подруга Катя, с которой мы без слов понимаем друг друга до сих пор. А ещё спустя годы в мою жизнь уверенно ворвался Марат, протоптав тропинку к сердцу. И в итоге спустя семь лет так же решительно из неё и ушёл. Пустой разговор с мамой продлился три минуты, не оставив после себя никакого осадка. Влад на выходные уезжал с сыном в деревню, сказал, что должен помочь там по хозяйству. Это даже к лучшему. Я еще успею продумать разговор. О том, что у нас вряд ли что-то будет. При мысли об этом я начинаю жутко волноваться. Испытываю раздирающие угрызения совести перед Владом. Да, положение вещей было обозначено изначально. И все же… я сама позволила переступить грань. — Ой, Маш, привет! — сзади догоняет Лера и замедляет шаг, останавливаясь в итоге. Мне тоже приходится остановиться. — Не могу до Влада пару дней дозвониться. Ты, случайно, не в курсе, где он? — Нет, я не знаю, — бросаю задумчиво, отмечая, как глаза девушки блестят беспокойством. — Блин. Я надеялась, вы вместе были. Лера хмурит уложенные гелем бровки. Отводит взгляд. Напряженно грызет нижнюю губу. Она нервничает. И это жутко удивляет меня. — Нет. Не были. Он упоминал, что сына отвезёт в деревню и… там помочь нужно было. — Я с Матвеем разговаривала. Он сказал, что папа уехал ещё в воскресенье утром. А мне Влад так ни разу и не перезвонил. Но дело даже не в этом. Он Матвея не забрал, разрешил пропустить сегодня школу. Это на него ооочень не похоже. — Не знаю, что тебе сказать. Утро же. Приедет чуть позже. Хотя мы обе знаем, что Влад приезжает очень рано. Лезть не хочется. Но отчего-то в душе поселяется тревога. — Если он скоро свяжется с тобой, попроси мне перезвонить, пожа-алуйста, — смотрит умоляющими глазами. — Ладно. А он еще не приехал? — Я машину не видела. Кабинет заперт. Таня как воды в рот набрала. «Мне Владислав Сергеевич ничего не передавал», — раздраженно передразнивает. Вновь изнутри царапает иголочкой. Что-то не так. Поднимаясь к себе в кабинет, пытаюсь дозвониться на рабочий, но тщетно. Осмеливаюсь набрать личный. То же самое. Нет ответа. В обеденное время решаю подняться к нему в кабинет. Дверь все еще заперта, Тани нет. В голову приходит одна странная мысль… а если они там вдвоём? Хм… но почему тогда Влад игнорирует звонки уже пару дней? Все же что-то не так, интуиция поднимает голову, обдавая жаром. Уже собираюсь уйти, как вдруг отчетливо различаю за дверью какой-то грохот. Замираю, останавливаясь возле двери. Внутри что-то кричит, что я должна войти немедленно, но я этого, конечно, не сделаю. Единственное, что позволяю себе, это вновь набрать номер Влада. Знакомая мелодия, играющая за дверью, окончательно вводит в ступор. Влад… в кабинете? Он не отвечает намеренно. Но странно, что и звонки от Леры он пропускает. Стряхиваю с себя наваждение. Что это со мной? Нужно поскорее уйти. Все это меня не касается. Даже если он там с Таней, это его решение. Уже разворачиваюсь, но что-то не дает покоя. Что-то идёт не так, как должно идти. Внезапно дверь передо мной распахивается, и я вижу удивлённое лицо Влада. Дар речи мне на время отказывает… Мужчина выглядит ужасно. Неопрятно небритый, помятый, взгляд пустой. С правой стороны воротничок приподнят вверх, на груди несвежей рубашки мелькает бледное темное пятнышко, даже волосы торчком, а в глазах равнодушие. Влад спотыкается об меня ими и странно улыбается. Словно с сарказмом. — В гости зашла? — несвойственно тянет слова и устало зевает. Он выглядит, конечно, просто недопустимо. — Тебя Лера потеряла… — скромно начинаю, но тут же понимаю, что лучше оставить его одного. — Я тоже многое потерял. И ничего, — движения его медлительные, неуверенные, мужчина словно не совсем себя контролирует. — Зайди-ка на минуту. Потом уйдёшь. С опаской оглядываю пустой коридор. И все же шагаю вперёд. Дверь оставляю открытой. На всякий случай. — Я решил, — скользит потухшим взором по моему лицу, язык слегка заплетается. То ли от усталости и отсутствия сна, то ли… — банкротить фирму. Пусть эти… — содрогаюсь от прозвучавшего ругательства, — забирают все нахрен, — прикрываю глаза на мгновение. Его как-то нужно домой отправить. Он себя не контролирует. Что же явилось причиной срыва? — Влад, я тебя услышала. Мне нужно обдумать. У меня на сегодня много дел. — Я заявляю, что пора уже… — Давай чуть позже переговорим. Я попрошу Таню вызвать тебе такси. Влад, тебе домой надо. Поспать. — Всё! Всё! — улавливаю легкую агрессию в его голосе. Ошарашенно хлопаю глазами. — Сворачиваемся. Я как-нибудь разберусь. Сам. Он нетрезво спотыкается, а я чувствую разгорающуюся неприязнь. Мужчина придерживается за стол, случайно смахивая какую-то бумажку. Она, плавно раскачиваясь, мягко приземляется на пол. Я нагибаюсь, поскорее поднимаю и уже готова положить ее обратно, но только внимательный взор на автомате выцепляет слова… и я столбенею, неосознанно вчитываясь в то, что для моих глаз не предназначено. «Результат исследования ДНК». «Предполагаемый отец». «Ребёнок». «Число несовпадающих локусов». «Комбинированный индекс отцовства». «Вероятность отцовства ноль». «Отцовство практически исключено». Последние два слова ударяют невидимым молотом по голове. Даже мурашки бегут по коже. Как это исключено?! — Отдай! — заводится Влад и старается вырвать у меня злополучное заключение, но слишком резко дёргается и, не удержав равновесия, летит на меня, сталкивая с места. Я под его тяжестью не способна ни оттолкнуть его, ни поставить на ноги, и мы вдвоём отлетаем к подоконнику. Ай! Боль в мгновение ока кусает поясницу. Влад заваливается на меня. Тяжелый! В этот момент сзади доносятся приглушённые шаги, вежливый тихий стук и самый любимый голос на свете: — Владислав, я по поводу нашего… — Марат замирает на пороге, резко вскидывая голову, прерываясь. В руках у него какие-то бумаги тут же сворачиваются в трубочку и сминаются. А у меня вся краска сходит с лица. Дверь же нараспашку! — Зайду попозже. Прикрывает за собой дверь. Глава 26 МАРАТ Отметая любые возможные варианты и блокируя негативные мысли, устремляюсь к выходу, быстро перебирая ногами по лестнице. Концентрируюсь на единственной поставленной сейчас задаче: добраться до машины. Отточенным движением, практически не снижая скорости, рывком прикладываю карту-пропуск к турникету и широким шагом вырываюсь на свободу. Свежий воздух обжигает легкие, не принося привычной расслабленности. Обхожу здание. До авто дохожу большими шагами. Наскоро распахиваю дверь, занимаю водительское сидение. Как можно скорее блокирую замки и швыряю смятые распечатки в сторону. Все. Я в одиночестве. Вокруг никого. Рядом никого. Возле меня никого… Выдох пять секунд. Задержка дыхания. Ещё выдох пять секунд. Медленный вдох. Несколько повторов слабовато, конечно, меня успокаивают, но теперь я хотя бы могу держать себя в руках, подавлять яркий приступ агрессии и контролировать острое желание громить все вокруг. Затылком падаю на подголовник. Закрываю глаза, продолжая размеренно дышать. Не позволяю кистям сжаться в кулаки: это замедлит мое расслабление. Паника и враждебность постепенно отступают. Взгляд упирается в руль. Слабая потертость обивки бросается в глаза и заставляет с неприязнью провести по ней пальцем.