— Все устаканится. Потом будет проще. — Надеюсь на это. Спасибо тебе, Маша. Я ни с кем не готов был этим поделиться. А с тобой как-то легко выходит. Само собой будто. Молчу, потому что… — Ты к Марату возвращаешься? — огорошивает. Голос его ровный. Совершенно безжизненный. И я чувствую укол совести. — Да. Возвращаюсь, — несмотря на общую гнетущую атмосферу разговора, отвечаю уверенно. — И ни капли сомнений? — Абсолютно. — Ну что ж. Надеюсь, ты делаешь правильный выбор. Отреагировать на последнее замечание не успеваю, начинает трезвонить рабочий телефон. — Ладно, беги. У тебя очередь из входящих, — уверена, в эту секунду мужчина криво усмехается. — Я запомнил насчёт понедельника. Хорошего тебе вечера. Отключается, не дожидаясь от меня реакции. И я тут же погружаюсь в рабочий разговор. Параллельно отмечаю, как экран мобильного загорается и высвечивается самое любимое имя на свете. Ласково проглядываю поступившее уведомление. Марат: «Капец тут студентов. Они меня чуть не сожрали». И смайлик акулы. Настроение взлетает до небес. Я коротко смеюсь в трубку и тут же уверяю нашего финансиста, что это у меня вышло случайно и к его предложению не имеет никакого отношения. Глава 34 В кабинете прохладно. Мы с Маратом прошли сюда, взявшись за руки. И расселись по креслам. Одна из стен выкрашена в приятный для глаз пастельно-желтый цвет. Полы из дерева, что придаёт дополнительное тепло и комфорт, деревянные подоконники. Света много: солнышко в два окна заглядывает к нам, согревая лучиками наступающего лета. В стороне стоит бежевая кушетка. С виду жутко удобная и мягкая, она кажется бархатной наощупь. Напротив нас с Маратом усаживается пожилой доктор. За классической оправой интересом поблёскивают проницательные зелёные глаза. На лице спокойное уверенное выражение. Глубокие морщины делают мужчину привлекательнее. Волосы его укрыты серебром, и даже борода уже вся седая. Локти расслабленно покоятся на подлокотниках. Марат коротко представляет меня, в ответ на что доктор одобрительно кивает и здоровается со мной, называя своё имя. Антон Павлович. Но, к моему дикому удивлению, начинает не с меня, хотя я думала, сейчас все разговоры перебросятся именно в мою сторону. — Как ваши дела, Марат? — размеренно уточняет врач приятным тембром голоса и с ожиданием смотрит на своего пациента. — Все нормально, — твёрдо кивает супруг. — А мне показалось, — с хитринкой мимолётно глядит на меня, улыбаясь, и тут же перебрасывает взор обратно, — что у вас все прекрасно. Начнём? Муж снова кивает. — Как прошло выступление перед студентами? Я невольно напрягаюсь. Кажется, этому человеку известно неприлично много. Он точно бьет в цель. И я только сейчас понимаю почему. — Было ощущение, что по мне каток едет. Но когда обе пары закончились, я испытал облегчение. И чувство радости. Все, вопреки волнениям, прошло отлично. Не могу не отметить, что Марат расслаблен и охотно идёт на контакт. Он никогда в жизни так не общался, обычно предпочитает отмалчиваться и наблюдать. Здесь же — сразу описывает свои эмоции. Не действия! А именно эмоции. Он описывает свои чувства! Кратко, чётко и по делу. Без нервозности. Никогда раньше я не слышала от него фразы «я испытал радость и облегчение». В прошлом он не признавался мне, что ему больно, страшно или горько. Супруг начинает небрежно упоминать о начале лекции, как у него захватывало дух и вылетали из головы отрепетированные фразы. Но позже он справился с внутренним раздраем и блоком. Мужчины беседуют ещё некоторое время. Они обсуждают эмоции Марата по поводу сдвигов в рабочем плане, как это вдохновляет мужа, повышает работоспособность. Произошло ли что-то новое, чрезвычайно запоминающееся. Я понимаю, что доктор очень осторожно выстроил сегодняшний приём, чтобы Марату было комфортно в моем присутствии: никакие острые темы пока ещё не затрагивались. А я не получила лишнюю информацию. — Эмоции находят выход, — резюмирует Антон Павлович. — Вы не держите их в себе, позволяя разъедать изнутри, а умело направляете и используете их силу с личной выгодой. Мария, должно быть, гордится вами, — ненавязчиво предполагает доктор, предлагая новую тему. А? Что? Я от неожиданности немного дёргаюсь. Он… он помогает мне плавно войти в разговор?! — Да! — мгновенно реагирую. — Я очень горжусь своим мужем. Антон Павлович косится на наши руки. Сначала изучает мою. Потом Марата. Ну конечно. Кольца! Он ищет кольца! — Я правильно понимаю, что раз вы пришли вместе, то решили попробовать несколько перестроить ваш брак? — Да. — Начну с вопроса. Чья была инициатива присутствовать сегодня вместе? — Моей жены, — отзывается Марат. Всего два слова, но в них столько смысла. Муж сразу обозначил, что понятие «бывшие» и «разведённые» лишь относительные. Мы все равно теперь ВМЕСТЕ. — Уточню. Мария, вы твёрдо настояли на своём присутствии или попросили Марата об этом? — Я… я-аа… — мой голос приобретает оттенок задумчивости. Мне казалось, я попросила. Хотя… может, и настояла, слегка надавив. — Я точно не помню, — не удалось сдержать нервный смешок. Теперь понимаю, как сложно обсуждать себя. Доктор переводит взгляд на Марата. — Аналогично. Я этого не запомнил. Глаза Антона Павловича улыбаются. Он понимающе кивает. Далее он спрашивает, что подтолкнуло нас к принятию такого решения. Потом о том, почему мы снова вместе. Как при этом ощущаем себя. Как каждый из нас видит другого. Видим ли мы в перспективе свои отношения официальными. — Естественно, — убежденно отвечает Марат. Невозмутимо. Сдержанно. — А если бы каждый из вас был согласен продолжить отношения, но не согласен повторно заключить брак? — Нет, это было бы очень плохо. — Почему? — Потому что я этого хочу, а если Маша откажется, то… это будет означать, что она мне не доверяет. Или стыдится. — Недоверие или стыд. Давайте разберём первый вариант, — Антон Павлович слегка меняет позу и располагающе наклоняется вперёд. — Может ли Мария вам не доверять? — Да, может, — рубит Марат. — У неё есть для этого причины. Я сделал ей очень больно. — То есть недоверие на данном этапе является оправданным? — Ну… получается… получается, да, является оправданным, — плечи Марата слегка поникли. — А вы сможете изменить тот факт, что в жизни вашей супруги уже был связанный с вами негативный опыт? — Нет, уже не смогу, — Марат становится ещё печальнее. — Скажите, Марат. А в ваших ли силах сделать так, чтобы в будущем у вашей супруги подобного опыта больше не возникало? Марат пристально прищуривается, смотрит на меня, а потом вновь на доктора. — Да, конечно. — То есть мы делаем вывод, что причины для недоверия есть и сегодняшняя осторожность, если она имеется, это подсознательная защита, — доктор берет паузу и ждёт, пока Марат утвердительно кивнёт, принимая. — А теперь насчёт стыда. Как вы думаете, Мария вас стыдится? Ей неловко за вас перед другими людьми? — Я не могу с уверенностью ответить. — У нас есть возможность точно узнать. Если сомневаетесь — спросите, — ловлю на себе пристальный зелёный взор. — Мария, вы стыдитесь Марата?