— Доволен, — выдыхает собеседник. В его голосе слышатся облегчение, смешанное с недоверием. — А теперь идите в шестое окно, вас там все равно завернут, но, по крайней мере, не я буду виноват в этой смерти. Менеджер шумно выдыхает, отодвигает стул и выходит из-за перегородки. На бейджике значится его имя. «Эндрю». Симпатичный парень в очках без оправы. Он явно их носит не для улучшения зрения, а для создания образа. Очки всегда делают человека умнее и старше. Лоб его блестит от пота. Руки подрагивают. Он проходит мимо меня, вжав плечи, и выходит на улицу. Стоя прямо рядом со входом, он закуривает сигарету. По закону там смолить нельзя. Похоже, последний день на этой должности у него выдался не из легких. В этот момент раздается выстрел. Пуля разбивает камеру в углу зала. Осколки вместе с кусками штукатурки и гипсокартона падают на пол. Белесая пыль заполоняет все вокруг. — Всем лежать! — слышу крик. Это парень за перегородкой. Тот самый, что купил мне кофе. Водитель автобуса. Люди, один за другим, начинают опускаться на пол. Бросаю взгляд на Анкеля. Тот поднимает руки за голову и завороженно смотрит на происходящее в зале. Обзор мне загораживают банкомат и перегородка, отделяющая меня от рабочего места менеджера по кредитам. Видимо, Анкель видит нечто такое, что заставляет его тут же лечь на пол. Оборачиваюсь на выход. Эндрю, менеджера по кредитам, который только что вышел покурить, там нет. Женщина с собачкой в руках медленно опускается на пол. Животное скулит и скалится. Девушка в белом сарафане тоже не видит того, что происходит за перегородкой. Она оборачивается на меня и одними губами спрашивает: — Что мне делать? — Не знаю, — также беззвучно отвечаю я. В этот момент парень с пистолетом поворачивается в сторону выхода, и я начинаю медленно опускаться на пол. Девушка в сарафане следует моему примеру. Кажется, что мы все стали участниками съемок боевика. Вопрос лишь в том, хорошее это кино или плохое. Выгоднее, чтобы хорошее. В дешевых боевиках обычно слишком много бутафорской крови. Водитель автобуса продолжает творить беспредел в зале банковского отделения. Видно, что он не готовил это нападение. Я завороженно наблюдаю за ним. Парень с оледеневшим отчаянием в глазах. — Сумку сюда! — кричит водитель автобуса мужчинам в черной форме инкассации. Один из них тут же выпускает из рук сумку и поднимает руки вверх. Второй медлит. Вообще говоря, это не сумка, а ящик. Черный металлический кейс с кодовым замком и ребристой поверхностью в районе ручки. Вроде как вентиляция, что ли. Хотя вряд ли деньги нужно проветривать. Теперь ящик держит только один инкассатор. Мужчина так напуган, что забыл, как разжимать пальцы. На нем кобура и форма с бронежилетом в придачу. Он проходил специальное обучение на случай возникновения таких ситуаций. Не знаю, чему там учат, но совершенно точно там не рекомендуют отдавать деньги и оружие по первому требованию. Слышу звуки приближающейся полицейской сирены. Второй инкассатор делает неосторожный шаг вперед, чтобы защитить сумку с деньгами. Раздается еще один выстрел. Затем еще один. Звук сирены заполняет все пространство. Я вижу, как ко входу приближается машина. Слышу сдавленное хрипение человека, в которого попала пуля. Водитель автобуса смотрит на место, в которое попала первая пуля. Раньше там была камера слежения. Сейчас — просто гигантская дыра в стене и дырка в подвесном потолке. Пыль от штукатурки до сих пор не осела. Он не знает, что делать дальше. В руках у него ящик с деньгами, но выйти с ними он сейчас уже не сможет. Перед входом полицейская машина. Возможно, он ее не видел, но уж звук сирены точно услышал. Он проходит пару шагов, и его ботинки оказываются в сантиметре от головы девушки в сарафане. — Встань, — почти спокойно говорит он девушке. Ту душат беззвучные рыдания. Она начинает медленно подниматься с пола. Девушка не успевает выпрямиться, как водитель автобуса хватает ее за волосы и приставляет пистолет к шее. — Пойдешь вместе со мной, поняла? — спрашивает он. Девушка мотает головой и беззвучно плачет. Глазами она ищет хоть какой-нибудь поддержки, но никто не решается поднять голову. Она натыкается взглядом на меня. Становится не по себе. Кажется, что сейчас ее жизнь зависит от меня. — Стой! — кричу я, не особенно понимая, что собираюсь сделать дальше. — Что ты сказала? — взрывается водитель автобуса. — Меняю себя на нее, — говорю я и начинаю медленно подниматься с пола. — Верена, нет, что ты делаешь? — шипит Анкель. — Меняю себя на нее, — повторяю я. Руки держу за головой. Так в боевиках обычно люди себя ведут. Вместо громкого голоса у меня получается что-то наподобие шепота с примесью хрипа. Вы, наверное, хотите спросить, почему вдруг мой инстинкт самосохранения впал в такую глубокую кому? Мне вот тоже интересно. Может, мне просто расхотелось жить? Или ну очень страшит разговор с отцом? Поверьте, это намного страшнее какого-то сумасшедшего с пистолетом. К тому же, он ничего плохого не сделает. Он ведь купил мне кофе. Просто так, понимаете? Парень презрительно отбрасывает девушку и присаживается на корточки. Заглядывает в глаза. Повсюду запах дыма и гари. Все вокруг в белесой пыли штукатурки. — Уходим, — повторяет он. Он узнал меня. Его тон изменился. Стал каким-то более человеческим, что ли. — А ты что застыла? Ложись на пол и руки за головой держи, — обращается он к девушке в сарафане. Та начинает слишком быстро кивать головой. Он одним движением поднимает меня на ноги. Перед глазами появляется сюрреалистичная картина: человек десять распластаны по полу. Пожилая женщина в строгом брючном костюме скулит возле стены. Парень и девушка из числа сотрудников банка рядом с ней. Они романтично взялись за руки. Спина девушки то и дело нервно вздрагивает. Возле другой стены сидят мужчина и женщина, лет тридцати. Они с ужасом смотрят на меня. Левее от них распластались мужчина восточного вида с мальчиком-подростком. — Микки, — тихо говорит водитель автобуса. — Что? — не понимаю я. — Меня зовут Микки, — поясняет тот. Оборачиваюсь и смотрю на него. Самый обычный парень с очень перепуганным лицом и смешным детским именем. Микки переступает через кого-то и оказывается слишком близко ко мне. Смотрю на человека, через которого сейчас перешагнул Микки. Это бородатый парень в светлых драных джинсах. На нем они смотрятся комично. Одна штанина перепачкана чем-то ярко-красным, и только в этот момент замечаю лежащего на полу инкассатора. В метре от меня. По нему не скажешь, жив он или мертв. А это красное пятно… Наконец, мозг фиксирует то, чего отчаянно не хотел замечать. Посреди отделения банка в луже крови лежит огромная фигура одного из инкассаторов. Возле одной из стоек менеджеров сидит другой перевозчик денег. Без оружия. Мужчина часто дышит и судорожно сжимает горло. Его ладони в крови. Он хрипит, пытаясь что-то сказать. Микки прижимает меня к себе и держит за шею. Я вроде как его живой щит. Он медленно переступает через нагромождение тел, распластанных перед ним. Я натыкаюсь на каждого, включая труп инкассатора. — Там полиция. Ты не сможешь уйти, — говорю я сдавленным голосом. Рука парня крепче сжимает горло. — Ты ведь понимаешь, что я очень нервный, правда? — спрашивает он. Ответить я не могу. В очередной раз спотыкаюсь о чью-то руку. Он воспринимает это как попытку к бегству и пихает меня в спину. Тут Микки видит семейную пару возле стены и направляет оружие на них. — Зачем сюда пришел? — вполне миролюбиво спрашивает он у мужчины. — За д-деньгами, — заикаясь, выдавливает тот. — Надо же, я тоже, — хмыкает он. — И она тоже за деньгами. Цели только разные. Вот тебе зачем деньги? — Последняя фраза относится ко мне. Я понимаю это по толчку в спину. — В бар сходить, — говорю я, ожидая вспышки ярости. — А мне сестре операцию сделать. Такие вот разные мотивы, — вполне миролюбиво отзывается он. — Мы машину хотим купить. Белую, — отвечает женщина. — Придурки! — Микки с силой пинает мужчину и поворачивается. Я чувствую, как он высматривает следующую жертву. Вся эта картинка настолько нереальна, что память буквально по кадрам старается запечатлеть происходящее. Мне не жалко этого инкассатора в луже крови. Не страшно. Кажется, что я персонаж компьютерной игры. Главное, сделать правильный ход, а все эти фигурки все сделают как надо. Их роли уже прописали разработчики. — Ты? — спрашивает он, пиная мужчину, лежащего рядом с парой. — Кредит, — отвечает тот с диким восточным акцентом. — На что кредит? — Он явно теряет терпение. — Операция для жены, — поясняет мужчина, смело поворачивая к нам голову. — Это уже интереснее, — кивает водитель автобуса. В этот момент раздается усиленный динамиком голос кого-то из полицейских. — И как кредит? Одобрили? — не обращая ни на кого внимания, интересуется он. Кажется, что он ведет светскую беседу. Мужчина едва заметно качает головой. — А зря, — пожимает плечами тот. — Как тебя звать? — Али, — отвечает тот. — Так вот, Али. Ты ведь хочешь увидеть свою жену? Прожить с ней долго и счастливо? Верно? Ты ведь на все пойдешь ради этого? Али кивает. — Круто. Тебе повезло, — усмехается Микки. — Настоятельно рекомендуем вам сдаться! В этом случае вам будет обеспечена максимально возможная поддержка. Мы понимаем, что это крайняя мера… — доносится голос полицейского. Из-за усилителя громкости даже слова разобрать очень сложно, не то что прислушаться. — … Мы даем вам пять минут на принятие решения… Микки в считанные секунды отбирает у мальчика рядом с Али рюкзак и начинает заталкивать туда пачки денег. Штук шесть. Я столько денег только у отца однажды видела. Он вкладывает в руку Али свой пистолет и приказывает подняться. Несчастный мужчина едва держится на ногах. Кажется, что если ему сейчас приказать пристрелить всех здесь присутствующих, он послушается. Микки подходит к распластавшемуся на полу инкассатору и берет его оружие. — Али, ты в лотерею выиграл, знаешь об этом? — спрашивает он. Али мотает головой и с ужасом косится на сына. — Если сейчас все сделаешь правильно, у тебя будут жена и сын, а если нет, то не будет обоих, ясно? — спрашивает водитель автобуса. Али кивает. — Вот и отлично. Сейчас ты выходишь с поднятыми вверх руками. Тебя арестовывают и увозят, а нас всех, заложников, освобождают. Включая твоего сына с рюкзаком и деньгами. А ты не произносишь ни звука до момента приезда в отделение, понял? Али согласно кивает. Парень подталкивает его к выходу. Тот не хочет оставлять сына, но все-таки подчиняется. Водитель автобуса встает возле стены рядом со входом. Меня он рывком прижимает к себе. Теперь я могу видеть узкую полоску улицы перед входом в банк. Али стоит перед дверьми. Руки подняты вверх. В одной из них он сжимает пистолет. Я вижу, как его коленка рефлекторно сокращается. — На счет три, — кричит ему Микки. — Три! Парень буквально вышвыривает Али на улицу и вновь встает к стене. — Транслируй происходящее, — командует он. — Что? — Где сейчас руки Али? — спрашивает он, нервно выдыхая и наставляя на меня пистолет. — Наверху, — отвечаю я охрипшим голосом. Али в этот момент стоит перед полицейскими. — Он медленно приседает и кладет пистолет на асфальт. — Это хорошо. Как у тебя с логикой? — спрашивает он. — Не очень, — честно отвечаю я.