Вздохнул Сергей над своей горькой участью — тайком сидеть на куче бабла, при этом продолжая таксюрить и жить в очередной убитой гостинке. Искренне посочувствовал гражданину Корейко. Оделся, взял моющее средство, пошел к машине. Перед тем как избавляться от «Трупера», нужно хоть частично оттереть кровь и демонтировать разбитое пулей стекло… Днепр, железнодорожный вокзал Шульга привычно пообедал в местной «Пузатой хате», приехал на вокзал за полчаса до прибытия поезда. Купил в дорогу воды и шоколада, отыскал нужную платформу, устроился у колонны, достал планшет, загрузил «Флайт-радар». В приложении для отслеживания всех текущих авиарейсов найти украинский чартер оказалось непросто. Ага, вот он, самолет с Евреем — прошел примерно две трети расстояния от Днепра до Хайфы. Шульга наконец-то оценил юмор ситуации и про себя ухмыльнулся. Еврейского в раненом парнишке, кроме позывного, на самом деле не было ровным счетом ничего… Пришел «Сапсан» — поезд, конечно, быстрый, но очень уж некомфортный. Даже в первом классе кресла жесткие, стоят тесно, так что через час езды при его росте конечности затекают как в БТРе. Состав был проходной, запорожский, но загружался народом в основном здесь, в Днепре. Шульга дождался, пока стихнет суета всеобщего обустройства, и поезд тронется. Снова залез в планшет, загрузил читалку. На очереди был первый роман Ли Чайльда «Этаж смерти», в котором очень много криминальной налички. Едва открыв книгу, по ассоциации с главным героем, вспомнил о своем Ричере. Хотел набрать, но передумал. Появится — сам выйдет на связь. За полтора года, проведенных в режиме «собака на финансовом сене», Шульга перечитал все, какие нашел, книги про внезапно разбогатевших людей. Действительно, у кого же искать поддержки и опоры «во дни сомнений, во дни тягостных раздумий»? Нет, не у «великого и могучего русского языка», конечно. Бо там у всех героев традиционно от бабла крышу рвет… «Ильф и Петров. 12 стульев, Золотой теленок». Книга классная, но пример великого комбинатора не стоит особого подражания. Мало что в НЭПманской эрефии не сумел жить по-людски, так еще и как лох, дал себя обнести при переходе границы. Нет уж, это не наш метод. Роберт Льюис Стивенсон. «Остров сокровищ». Вообще другой случай. Пиратский клад — ресурс легитимный. В этом деле главное не добыть, а уцелеть… В разрозненных файлах собрания сочинений Марка Твена прятался, хихикая, рассказ «Банковский билет в миллион фунтов стерлингов». Это уже поближе. Мужик оказался в чужой стране без копейки денег. И вдруг получил миллионный чек, который не может ни продать, ни разменять. Неунывающий янки на чистых понтах добивается высокого положения. И тоже не то, не будешь же таскать по магазинам авоську, демонстрируя продавцам миллион баксов… Есть еще Джек Лондон «Время-не-ждет». Позывной такой был у героя, который разбогател на приисках, разорился на акциях и уехал лечить нервы на ферму. Там откопал золотую жилу, но принципиально не стал ее разрабатывать, дауншифтер хренов. Да, щас… Лоис Макмастер Буджолд. Ну, не наш вариант, там герой из семьи правителя, с детства бабла немеряно. Стивен Кинг — у этого все мимо денег. «Мастер и Маргарита». В книжке самая большая упоминаемая сумма — сто тысяч, выигранных в лотерею. Купил идиот жилплощадь, которую у него быстро отжали рейдеры. Дальше — Толкин, у которого во всей его эпопее щедро разбросаны золотовалютные резервы и прочие артефакты, нет ни слова об экономике… «Сага льда и пламени» — эту вообще лучше не вспоминать, там все умерли. Так что по финансовым вопросам товарищи писатели-классики дружно гнали пургу. Все про клады да наследства писали, в крайнем случае, про ограбления или про «честный успех». А когда становишься в одночасье обладателем суммы, на которую можно купить собственный самолет, никаких тебе мудрых намеков! Хотя у оксфордского профессора с двумя «с» пожалуй есть кое-какая подсказка. Доставшийся Шульге блядский трофей, если подумать, то же самое кольцо всевластия. Не успеешь палец засунуть — тут же исчезнешь для нормальных людей, зато окажешься в центре внимания всякой нечисти… Есть еще из древнегреческих мифов пример. Ага, тот самый царь Мидас, который, к чему он не прикасался, все превращал в золото. Так с голоду едва коньки не отбросил, бедняга, потом с ослиными ушами век доживал. Вот сейчас и он, Шульга — Мидас, бля, теремковский. В общем, решать, что делать дальше, придется как всегда самому. Без звонка другу и помощи зала. При этом выбирать меж двух худших зол. Тогда, в апреле шестнадцатого, он, заметая следы, демонтировал кресла «Трупера», сжег обшивку, а машину скинул по-быстрому на разборку, где документов не спрашивают и личность продавца не интересует. Перепаковал деньги в стретч-пленку «кирпичами» по четверть лимона. Съездил в Кагарлык, арендовал там недорогой гараж с ямой, в несколько приемов перевез клад и закопал поглубже. Риск минимальный. Для местных воришек, которые непременно вскроют коммерческую недвижимость, арендованную «залетным лохом», закатил в гараж купленный за триста долларов ржавый Жигуль. Лучше ничего не придумал, пусть полежат, а потом посмотрим… Правда, перед тем, как сделать стратегическую закладку, устроил еще один тест. Пять сотен, выдернутых наугад из разных пачек, слил в Белой Церкви в три левых обменки. Если фальшак, так лучше его там же, в гараже, понемногу, обливая бензином, извести в пепел. Но деньги оказались вполне надежными… После того как избавился от улик и надежно спрятал стратегическое сокровище, стал думать, как позаботиться о себе. Где умный человек прячет лист? В лесу. Где может надежно спрятаться года на три безработный ветеран? В рядах Вооруженных Сил Украины. Если же нашему листку нужно укрыться от розыска, то он, заключив контракт, возвращается в зону боевых действий… Примерно на полпути ожил телефон. Звонил Алексей. Посредник сообщил, что самолет успешно приземлился в Израиле, пациент доставлен в клинику, и началась подготовка к операции. 5. Рекрут И тогда в тайские города пришел ужас по имени «йинг-тинг» — «ночные никто». Восемь месяцев кряду с заходом солнца по безлюдным улицам колесили невесть откуда приезжающие зеленые пикапы без опознавательных знаков. Не причиняя ни малейшего вреда случайным прохожим, люди в масках и с автоматами безошибочно находили нужные адреса, взламывали двери нищих хижин и роскошных вилл, не говоря ни слова сверяли хозяев с фотографиями и увозили. А утром на городской свалке появлялись трупы. Разнообразием «почерк» ночных визитеров не отличался. Все казненные имели какое-то, прямое или косвенное отношение к торговле наркотиками. Киев. Райвоенкомат. — А с Червонопартизанска мы всем взводом на Россию сдаваться пошли. Бо по нам неделю так насыпали, шо сил не было. И градами, и минометами. Даже пушками. Потом танки появились. А мы шо? Бе-ка не подвозят. По нам неделю так насыпали, шо сил уже не было. Командиры порешали. Технику взорвали, двинули прямо через кордон. Там нас какие-то русские полковники принимали и эти, о-бе-ес-е. Обыскали, разоружили, по машинам растолкали, а нас там было человек двести, отправили сперва на Ростов. Мы уже думали, что в тюрьму, но по дороге вдруг развернули колонну под Мариуполь. Высадили за Широкино. Говорят к своим звездуйте и скажите остальным шоб сдавались, бо Путин бандеров всех перебьет. Смеялись, суки, как фашисты в кино … Дядька в потертом пикселе не умолкал уже полчаса. Он демобилизовался неделю назад, пришел в военкомат за какой-то справкой и вместе с Сергеем ждал, когда объявится хозяин нужного кабинета. Мужик после плена повоевал в ДУК ПС, потом со всем своим отделением оформился на контракт в бригаду. Прошел практически тот же путь, что и Сергей — граница, Иловайск, Дебальцево. Кроме того, хватануть успел Шахты Бутовка, и Промзоны. Еще не отошел от войны. Перескакивая с одного на другое, он сыпал названиями населенных пунктов, позывными известных людей. Рассказывал про то, что у каждого оружия свои звуки, о том как он закопался в землю под градом. Что ему здесь в Киеве все непонятно и тяжело. Что он хочет обратно в бригаду, на передок… Сергей не перебивал, но и почти не слушал. Ничего нового ему бывший ДУКовец не сказал. Он и сам собирал товарищей по кускам, чтобы отправить родным то, что от них осталось. Тоже вернувшись домой из госпиталя, первые недели не мог нормально общаться ни с кем, кроме своих, атошников, в крайнем случае, волонтеров. И во многом был согласен с этим искореженным войной мужиком. Потому что возвращаясь к мирной жизни в тщетных попытках найти работу, все меньше и меньше понимал, ради чего и кого они прошли тот ад… Дядька не умолкал. Старлей, у которого Сергей состоял на учете, все не шел. Реформы реформами, а военкомат как был постсовковым присутствием, так и остался. Хочешь отмазаться — плати, желаешь призваться — опять плати. Слава богу, хоть скамейки поставили в коридоре. Он уже собрался плюнуть на все и уйти… — Бля, сержант! Живой? Ты тут какого беса? Жесткий, с легкой сумасшедшинкой голос. Сергей поднял глаза. Над ним навис двухметровый амбал в черной кожаной куртке и необъятных джинсах. Ричера он видел зимой и в британке, но узнал бы даже через сто лет в кипе и лапсердаке. Обнялись, обхлопались. — Увольняешься? — Не. То еще год назад, по ранению. На контракт подаю документы… — Ого! Что, совсем кисло в Киеве? — Атошники никому не нужны. Задолбался таксюрить на бляхе. — Понимаю. Бумаги оформил? — Нет, вот как раз жду… Ричер оглядел Сергея с ног до головы. Внимательно. Оценивающе. Словно винтовку выбирал в магазине. Прищурился, что-то себе просчитывая. Потом веско сказал. — А знаешь, не спеши. Я тут как раз набираю подразделение. Ты вроде подходишь. Только сейчас некогда говорить, ждут меня. Ты давай, наверное, в пятницу к семнадцати подгребай. Это на Подоле, вот адрес… Он вытащил из планшетного вида сумки блокнот, черкнул несколько строк, вырвал и протянул лист Сергею. — Там ресторанчик. Посидим, пожуем, подумаем. Если что, не переживай, я угощаю. И телефон свой на всякий пожарный вот тут нарисуй… * * * Ричеру Сергей особо не доверял. На дамбе под Дебальцево тот, конечно, был крут, но одно дело война… Да и расстрел пленных рязанцев со счетов никак ни списать. Уж больно легко и просто этот жестокий воин распорядился их судьбами. Не были бы спрятаны в гараже эти деньги — плюнул бы и забыл. Но в сложившейся ситуации отклонять столь удачное предложение просто глупо. Однако, на халяву надейся, но и сам не плошай. Из этих соображений Сергей спецназовца не послушал. Дождался военкоматовского старлея и все же заполнил нужные документы. Но в пятницу после обеда собрался и поехал на встречу. Прибыл к месту за четверть часа до назначенного времени. Отыскал короткую улицу недалеко от метро, подошел по противоположной стороне, рассмотрел скромную вывеску. Не вывеску даже, а просто надпись на стеклянной двери. Название, время работы. Выходной — понедельник. Ничего особенного, кафе как кафе. Таких вокруг валом. На Подоле море офисов, и с недавних пор появилось много элитной застройки, всем требуется место, где можно пообедать и отдохнуть. Обойдя квартал, возвратился ровно в семнадцать ноль три. Открыл дверь, вошел. Помещение средних размеров, четыре или пять столиков. Полутемное, прохладное — работает кондиционер. В углу большой телевизор, новости крутит. За барной стойкой скучает крепыш лет двадцати пяти. На посетителя — ноль внимания. Зря он так, конкуренция вокруг суровая, Сергей пока бродил, насчитал чуть не десяток разнокалиберных харчевен на довольно маленьком пятачке. Вечер пятницы наступает — а в зале ни души. Если конечно не считать троих, удобно расположившихся за самым дальним столом. Лицом к нему сидит Ричер с пивным бокалом. Улыбается, радушно машет рукой. Рядом с ним двое. Слева — старый знакомый, Шаман-снайпер. Не отрываясь от еды, зыркает на Сергея, точно так же как смотрел Ричер в военкомате — оценивающе. Справа — незнакомая девушка. В отличие от спутников, в камуфляже. Облюбованный правосеками бундесовский флектарн, на шевроне какая-то волонтерская хрень. Глаза красивые, чуть раскосые и… очень холодные. Смотрит на него, как и спутники, словно на витрине товар выбирает. Поздоровались, девчонка сунула по-мужски руку костлявой лодочкой, представилась чуть кокетливо: — Ласка! Сергей присел неуютно, спиной к дверям. Чтобы начать разговор, задал вопрос: — А как там Стэн, Воля? — Обоих одной миной. Насмерть. Через три дня после того дела, на дамбе, — коротко ответил Ричер.