– Как правило, да, – согласился Андрей. – Светлячок дошла до сорокового, когда ее в темницу сбросило, – не утихала я, – сколько испытаний надо пройти за жилье и деньги, неизвестно. И, вероятно, все обман. Никаких призов нет. Встает новый вопрос: вдруг и победителей нет? Живым никто до финиша не доходит? Судя по размаху, в игру вложены колоссальные средства. Кроме того, должны быть те, кто работают на проекте, и те, кто придумали все уровни, загадки, приключения, правила. Я далека от твоей тусовки, поспрашивай своих. Вдруг кто-то что-то слышал. И последнее. Компьютерные игры выпускают, чтобы заработать. Развлечение в реальности существует, скорей всего, с той же целью. Участники платят за приключение? Коим образом? Кому? – Как девица назвалась? – уточнил Андрей. – Светлячок, – повторила я. – Хорошо, – согласился Лебедев, – покопаюсь в разных источниках. – Переписка, которую вели по телефону Вера и незнакомец, вроде шла о беременности девочки, – не утихала я, – но это пароль. Орлова и мужчина не упоминали игру. Но уверена, Вера знает о призе – квартира и миллион на обустройство апартаментов. У Галины, бабушки Веры, плохо с деньгами. Вдруг, внучка решила ей помочь, заработать? Учитывая возраст школьницы, возможно, она способна принять участие в гонке за апартаментами. И вот еще. Я несколько раз встречала девочку в гостях у Агнессы Эдуардовны. Она типичный домашний, любимый ребенок, спокойный, хорошо воспитанный, посещает музыкальную школу. Не пьет, не курит, не пропадает из дома, не грубит. Вот не похожа Вера на тех, кто в четырнадцать лет ложится в постель с парнями. Слова о беременности – пароль. – В тихих девочках черти водятся, – высказался Андрей, – в особенности в тех, кто хорошо воспитан, играет на фортепьяно и поет в хоре. Понял тебя. Думаю, к вечеру что-то нарою. Удачного тебе дня в сопровождении Мурзика. – Да уж, поспать не удастся, – пробормотала я. Глава 17 – Дорогая Сима, как завтрак? – осведомился Воинов, наполняя мою чашку какао. – Очень вкусно, спасибо, – поблагодарила я и решила более не объяснять «подарочку», что мое имя Степанида. – Как омлетик? – не утихал заместитель. – Замечательный, – закивала я. Сергей горестно вздохнул. – Значит, не по вкусу пришелся. – Почему? – удивилась я. – Сказала же: замечательный. Мурзик прижал ладони к груди. – Одно слово только. Когда человек в восторге от еды, он выражается иначе. – Как? – не поняла я. Мурзик закатил глаза. – Омлет восхитителен. Хорошо прослеживается вкус свежайших яиц вкупе с фермерскими сливками. Нота сыра звучит не ярко, она не забивает основную мелодию завтрака. Тосты пожарены так, что придраться не к чему. Не сухие внутри, не похожи на крекер, сохранили свежесть и при этом имеют хрустящую дымку сверху, она вуалью окутывает каждый кусок. Изюминку в блюдо добавляют небольшие ломтики помидоров и щепоточка кинзы. Данная ароматная зелень коварна, если бросить в омлет жменьку, то завтрак окажется несъедобен. Но в моей тарелке лежало необходимое количество зелени. Никогда ранее не едала столь искусно созданное блюдо из самых простых продуктов. Потрясающе. Браво. Восторг. Рыдаю от счастья. Мурзик замолчал, я кашлянула. – Ну… я не умею так красиво хвалить еду. – Если хочешь сделать приятно тому, кто о тебе позаботился, то легко научиться, – прошептал Сергей, – угощайтесь какао. – Спасибо, лучше кофе глотну, – ответила я. Мурзик схватил чашку, выплеснул содержимое в мойку и включил кофемашину. – Ой, зачем вылили? – смутилась я. – Пустяки, – затараторил Мурзик, – ерунда. Сварил гадкий напиток. Ужасно. Понятно, что на содержимое чашки даже смотреть неохота! Я отвратительно готовлю! – Не говорила такого, – почему-то начала оправдываться я, – просто не хочется какао. Я вообще-то редко его пью, а если уж честно, то никогда. Сергей опустил голову. – Ясно. Выкину банку. – Да почему? – удивилась я. – Она давно в шкафу стоит. – Зачем захламлять кухню, – завздыхал Мурзик, – учту свою ошибку. Почему решил создать какао, взяв для этого прекрасные сливки? Напиток содержит антиоксиданты, приводит в норму повышенное давление, благотворно действует на функции мозга, борется с бактериями, поднимает настроение. Я встала. – Боюсь опоздать на работу, пора ехать, в городе пробки. – Ясно, – кивнул заменитель, – мне следует заткнуться. – С чего вам это в голову пришло? – заморгала я. – Если тебя перебивают в момент произнесения важной информации, то это говорит об одном: захлопни, Мурзик, пасть, – объявил Воинов. – У меня есть пара минут? Необходимо убрать со стола. Я схватила тарелку и бросилась к мойке. – Вы мне не доверяете, – засопел за спиной Сергей, – ясно, пока не заслужил вашего хорошего отношения. Да и почему оно должно возникнуть? Отправляюсь одеваться. Вещи со мной, прихватил сумку со всем необходимым. Мужчина ушел, я осталась одна с неприятным ощущением: обидела человека, который расстарался для меня. Следовало похвалить омлет, как следует, а не отделываться коротким словом: замечательный. И какао требовалось пару раз отхлебнуть, потом перелить остаток в термокружку, взять на работу и уж там вылить. Я глянула на часы, вышла в холл и крикнула: – Мурзик, вы готовы? – Пара минут, – ответили из гостевой спальни. Глава 18 Я села на банкетку, и тут завибрировал мобильный, меня разыскивал Андрей, он с места в карьер начал: – Под ником «Светлячок», вероятно, прячется Ксения Жаркова. Я тут же вспомнила маленькую татуировку на руке девушки – букву «К» в орнаменте из цветочков. Андрей продолжал: – Ник «Светлячок» не самый распространенный в соцсетях, но и не такой уж редкий. Получил список пользователей. Поскольку знал примерный возраст, то отсек сразу тех, кому за двадцать. Ты сообщила, что девица пару лет в игре, гаджеты участник не использует, он оказывается в подземелье с пустыми карманами. Следовательно, нужный нам Светлячок отсутствует в интернете минимум два года. Выделил профили, которые были очень активны, но теперь «молчат» двадцать четыре месяца. Предположил, что основная масса участников из Москвы и области. Подростку непросто добраться до входа в игру из другого города. Хотя, не исключено, что под землей сейчас бродят дети из разных уголков страны. Но пока решил сосредоточиться на столице и на городках, деревнях, вокруг нее. Нашел девять подходящих аккаунтов. Сбрасываю фото владельцев. Посмотри. Если никого не узнаешь, расширю поиск. – Сейчас, – пообещала я и начала рассматривать снимки. – Почему я подумал про Жаркову, – продолжил Лебедев, – у девушки на первом снимке на щеке крупная родинка, ты не упоминала об отметине. Второе фото. Шрам на лбу. – Та, с которой бродила по помещениям, имеет чистое лицо, – подтвердила я, – и типичную славянскую внешность. А на фото четыре, семь, девять – девушки-азиатки, между прочим, очень красивые. – Согласен, – продолжил Андрей, – третий – огромные губы. Похоже, в них литр дряни вкачали. Пятая. Она обзавелась такими бровями, что в них могут жить белки, лисы, просто лес густой. – Шестой вариант тоже не подходит, – хихикнула я, – тут тюнинг по полной программе. Мордочка остренькая. Похоже, удалила комки Биша. Верхняя губа вздернута к носу, определенно сделана операция булхорн[4]. – Чего? – не понял Андрей. – Забудь, – отмахнулась я, – у моего Светлячка рот нормальный. Похоже, она на фото номер восемь. – Ксения Жаркова, – констатировал Лебедев, – ее отец бизнесмен, мать золотошвейка, украшает разные изделия вышивкой. Есть сестра Ирина, та немного старше, служит реставратором в частном музее, специалист по тканям. Был брат Виктор, но он умер в четыре года от болезни, ничего криминального. И есть еще сын Вадим, он появился на свет после смерти Вити. В наличии бабушка Елизавета Петровна. Сколько ей точно лет, пока не сообщу. Старушка-щебетушка многократно уменьшала себе возраст. И что имеем на сегодняшний день? Мать младше сына на два года, по документам так выходит. Да, есть сведения о девочках, которые стали матерями в дошкольном возрасте. В СССР известен случай родов шестилетней малышки, но я уверен, для того, чтобы забеременеть, надо появиться сначала самой на свет. Ну, и самое интересное, как водится, оставил на десерт. Муж Елизаветы, Иван Сергеевич, писатель, киносценарист, драматург, генерал. Из-под его пера выходили книги о разведчиках. По сценариям Жаркова почти каждый год снимали фильмы. Для СССР подобный график невозможен. В те годы литератор мог издать за двенадцать месяцев всего пару книг. – Почему? – удивилась я. – Чтобы не разбогател, – объяснил Лебедев, – гонорары тогда ого-го какие были. За один роман примерно десять тысяч рубликов давали. Умножь их на два. Средняя же зарплата у простого народа колебалась от восьмидесяти до двухсот целковых. И много было тех, кто получал семьдесят, шестьдесят и ниже. А у прозаика за год двадцать тысяч! Но те, кто ваяли рукописи, придумали, как обойти систему. Их жены, дети издавали свои книжки. Понятно, что их автор – глава семьи, а ведь не придерешься! Но для Ивана сделали исключение, ежегодно выпускали когда четыре, когда пять его произведений, а пьесы ставили в театрах по всему необъятному Советскому Союзу, постоянно снимали фильмы. Похоже, семья купалась в денежной реке. Писательствовал он под псевдонимом Лизин, а жена у него Елизавета, Лиза. – Наверное, муж очень ее любил, – предположила я. – Похоже на то. Дама никогда не работала, – продолжил Лебедев, – зато супруг – просто атомный веник, при всех режимах на коне, с саблей в руке. Когда советская власть упала и разбилась, многих из тех, кто при коммунистах на вершине стояли, с горы смело. Но не Жаркова. Тот лихо переобулся, вмиг занялся бизнесом, приватизировал кучу всякого-разного. И опять в семью деньги водопадом. Неиссякаемая энергия у мужика была, плюс изворотливый ум и удача. Одновременно с управлением бизнесом он продолжал писать романы и снимать телесериалы о разведчиках. Скончался Жарков не так давно в очень преклонном возрасте. Передал все дела сыну, Олегу Ивановичу. Елизавета Петровна ведет привычный образ жизни. Она – завсегдатай театральных премьер, весной улетает в Италию, там у семьи дом. В конце мая, когда на юге страны становится жарко, дама возвращается в Подмосковье. – Очень странно, – заметила я, – Светлячок оказалась в игре, потому что хочет квартиру и миллион на ее обустройство. Неужели богатые мама и папа не могут помочь девушке с жильем?