Post hoc, ergo propter hoc. На основании того, что одно событие произошло после другого, нельзя заключить, что оно произошло вследствие другого. Получается, мне просто надо устроить небольшую заварушку и посмотреть, что из этого выйдет. Катаны хороши, когда хочется не привлекать к себе внимания. Сейчас не такой случай. Я вскакиваю на прилавок, выхватываю пистолеты и начинаю палить в воздух. Пиф-паф! Дзынь! На меня сыплются куски штукатурки и дешёвой потолочной плитки. Покупатели визжат. Продавцы бросаются в укрытие. Золотые рыбки ныряют в подводные замки и носу не кажут наружу, и – что самое прекрасное – чёртовы птицы, наконец, затыкаются. Чтобы никто не подумал ничего дурного, я громко объявляю: – Граждане, не волнуйтесь! Я меткий стрелок и никого не пораню! Я просто хочу разозлить монстра, чтобы он нам показался! Пыдыщ-пыдыщ! Бабах! Но разве они слушают? Разве они замечают, что я просто рисую узоры на стенах? Нет. Все в панике, в панике, в панике, все бегут, бегут, бегут. Чёрт побери, Шерлок Холмс целые слова на стене выбивал, а миссис Хадсон хоть бы моргнула! Никто меня не любит. Пиу-пиу! Ну хотя бы менеджер сохранил рассудок. Он, пригнувшись, подбегает ко мне, размахивая одной из тех алюминиевых штуковин, которыми достают товар с верхних полок. – Хватит! Хватит! Он замахивается на меня своей палкой, словно это бита. Я мог бы заметить, что, даже будь это бита, у неё было бы не очень-то много шансов против двух пушек. Вместо этого я смотрю на менеджера с восхищением. – Нужны стальные яйца, чтобы подобраться к чуваку в маске, который устроил стрельбу в магазине. Я уважаю это, сэр. Я продолжаю стрелять – но уже с чувством глубокого уважения. Тра-та-та-та-та! – Да ты маньяк! Прекрати! – Сэр, детали я вам разгласить не могу, но боюсь, что вам и вашим посетителям может грозить опасность. Он снова замахивается: – Из-за тебя, чёртов псих! Алюминиевая палка ломается о прилавок. Менеджер явно расстроен. Я мог бы ему сказать, что оружие из этих штуковин так себе, но меня никто не спрашивал. Чтобы он не распереживался, я продолжаю с ним беседовать. – Сэр, я ищу восточноевропейскую овчарку, которую привезли сюда два дня назад, только – вот незадача – не знаю, как выглядят эти овчарки. Не могли бы вы их описать? Не обязательно использовать многословные конструкции, но я хотел бы вас попросить сделать описание как можно более выразительным. Бух! Пух! Лицо менеджера наливается краской: – Овчарку?! Он пытается схватить меня за ногу, но бедняге недостаёт роста – это, к слову, объясняет, откуда у него взялась та палка. – Нет нужды повышать голос, сэр. Я делаю что могу. На багровом лице выступают капли пота. – Вы пришли в магазин и стали стрелять – просто так, без всякой цели! – Может показаться, что у меня действительно нет цели, но, как говорил Оруэлл, «те, кто “отрекаются” от насилия, могут делать это только потому, что другие творят насилие за них». Бдыщ-бдыщ! Бам! – Идиот! Мы только что продали этого щенка! Падада… – Ох. Ладно, патроны всё равно кончились. Я направляю дула вверх и извлекаю обоймы. Учитывая мой прокол, смотрится это вовсе не так круто, как я рассчитывал. К тому же одна из обойм отскакивает от головы менеджера и падает в клетку с хорьками. – М-м-м… Как давно? – Да где-то за минуту до того, как ты вошёл! Ты только посмотри, что ты натворил! Боже мой! Господи! Я смущённо озираюсь. В стенах и в паре прилавков остались дыры, но из аквариумов треснул всего один. Я хочу сказать что-то об омлете, который нельзя приготовить, не разбив яиц, но тут мои уши улавливают знакомый звук – вой сирен. – Сэр! Неужели вы вызвали полицию? Крепко сложенный низкорослый менеджер меня не слушает. Он слишком занят – выводит последних оставшихся покупателей и сотрудников через заднюю дверь. Я машу рукой: – Храни вас бог, сэр! Храни вас бог! И остаюсь один, наедине со своими мыслями, наедине с ускользающими воспоминаниями, несовершенными чувствами – и несколькими сотнями животных. Эй, это значит, что я вообще не один, да? Но кто здесь настоящие животные? Беспомощные создания, которых мы называем домашними питомцами? Люди, которые, уподобившись богам, торгуют их жизнями? Или чокнутый парень с двумя дымящимися пушками? Парень с пушками. Определённо. Тут есть над чем подумать. Но сейчас, стоя в куче осыпавшейся штукатурки и наполнителя для кошачьих туалетов, как в огромном сером сугробе, я слышу кое-что ещё, помимо завывания сирен, – жалобный крик, пронзающий тьму: – Помогите! Помогите! На помощь! Где-то там невинная душа попала в беду. Где-то там рождается монстр. И я чувствую, что должен идти на зов. Глава 5 КАПИТАН АМЕРИКА – суперсолдат; герой Второй мировой; человек, который, несмотря на то что с момента его судьбоносной встречи с сывороткой, подарившей ему суперсилы, минули десятилетия, до сих пор помнит, каково это – быть слабым, и оттого по-настоящему осознаёт, что такое быть сильным. Капитан Америка – Первый мститель, человек, настолько сроднившийся со звёздами и полосами, гордо украшающими его костюм, что даже самые близкие его друзья не всегда понимают, где кончаются высокопарные идеи и начинается настоящий человек из плоти и крови. Капитан Америка – Чемпион Демократии, Страж Свободы, Телохранитель Билля о правах, человек вне времени, человек, застрявший в современном мире, который движется так стремительно, что временами кажется, будто он уже перерос те самые принципы, которые позволили ему достичь таких высот. Капитан Америка – человек, о котором в этой книжке не будет больше ни слова. Я вас обдурил. Если ты психопат – значит, можно никогда не извиняться. Кто успел, тот и съел, так-то, ребятки. Но довольно. Со стучащим сердцем, на пружинящих ногах и ______________ (с чем-то быстрее молнии), с обострёнными до предела рефлексами я устремляюсь к выходу из зоомагазина, подвергнутого децимации. Именно так. Где-то десятую его часть я и разгромил. Я рвусь вперёд, готовый рьяно ринуться на разборки с ревущим разъярённым монстром. Но знаете что? В безумном ритме нашей жизни иногда нужно остановиться и просто понюхать розу. Поэтому я приостанавливаюсь возле автоматических дверей и пару раз заставляю их открыться и закрыться. Нет, ну до чего же классно! Эм-м-м… А монстр? Да-да, я как раз об этом хотел сказать. Оказавшись на улице, я вновь слышу отчаянный крик: «На помощь! На помощь! Помогите!» Я смотрю налево, смотрю направо, смотрю назад. Заглядываю себе под ноги. Ничего. По крайней мере, ничего такого, до чего хотелось бы дотрагиваться. Не вините меня. Люди паршиво ориентируются по звуку. Именно поэтому басовая колонка всегда только одна – почти никто не может разобрать, откуда исходит низкочастотный звук. – Помогите! Спасите! На помощь! Хм. Может ли этот крик раздаваться изнутри? Не-а. Тут ничего нет. Исчерпав все варианты, я смотрю в единственном оставшемся направлении – наверх. И что бы вы думали? Вот мой крикун! Гм. Смотреть тут особо не на что. Может быть, это папа, который купил щенка овчарки, чтобы сделать детишкам сюрприз, или одинокий бизнесмен, который хочет, чтобы вечером после работы дома его кто-то ждал. Я могу дать вам информацию о его возрасте, весе, росте и цвете волос, ввернуть какую-нибудь сочную метафору (лицо, кислое, словно выжатый грейпфрут) – но, скажу вам честно, это очень скучный тип. Я бы тогда лучше вернулся назад и описал тех агентов Щ.И.Т.а. И реплики у него тоже совершенно беспомощные: