Смуглолиц, высок и прям, Ходит он стопой неспешною По селеньям, городам. Нет ему пути далекого: Был у матушки Москвы, И у Каспия широкого, И у царственной Невы. Ходит с образом и с книгою, Сам с собой всё говорит И железною веригою Тихо на ходу звенит. Ходит в зимушку студеную, Ходит в летние жары, Вызывая Русь крещеную На посильные дары, — И дают, дают прохожие… Так из лепты трудовой Вырастают храмы божии По лицу земли родной… 1855 «Безвестен я. Я вами не стяжал…» Безвестен я. Я вами не стяжал Ни почестей, ни денег, ни похвал, Стихи мои, – плод жизни несчастливой, У отдыха похищенных часов, Сокрытых слез и думы боязливой; Но вами я не восхвалял глупцов, Но с подлостью не заключал союза, Нет! свой венец терновый приняла, Не дрогнув, обесславленная Муза И под кнутом без звука умерла. 1855 «Замолкни, Муза мести и печали!..» Замолкни, Муза мести и печали! Я сон чужой тревожить не хочу, Довольно мы с тобою проклинали. Один я умираю – и молчу. К чему хандрить, оплакивать потери? Когда б хоть легче было от того! Мне самому, как скрип тюремной двери, Противны стоны сердца моего. Всему конец. Ненастьем и грозою Мой темный путь недаром омрача, Не просветлеет небо надо мною, Не бросит в душу теплого луча… Волшебный луч любви и возрожденья! Я звал тебя – во сне и наяву, В труде, в борьбе, на рубеже паденья Я звал тебя, – теперь уж не зову! Той бездны сам я не хотел бы видеть, Которую ты можешь осветить… То сердце не научится любить, Которое устало ненавидеть.