— Угу, — рот инспектора был занят. Из кармана пиджака он достал листок бумаги и протянул мне. Это был список сайтов, которые Креченские посетили за последнее время. Ничего интересного: российские новости, сайт Володиной автомастерской, гороскоп он-лайн, Мэйсис и еще пара магазинов. Я была разочарована. — А Вы чего ожидали? — спросил инспектор. Я пожала плечами. — Не знаю. И неожиданно для себя, рассказала инспектору про странности с километражем на машине Софьи. — А как Вам удалось это выяснить? — насторожился инспектор. Пришлось врать, что случайно обнаружила, что дверь в гараж была открыта. Он мне вряд ли поверил, но больше эту щекотливую тему не затрагивал. — А не могла она ездить туда на другой машине? — предположил он. — Могла. Надо спросить у Володи. — Да, кстати, мы нашли свидетеля, который помнит, что в районе трех в тот четверг белый внедорожник Креченского стоял во дворе. Инспектор был доволен. — И о чем это говорит? — спросила я только для того, чтобы спросить. — Это говорит о том, что оба фигуранта были в доме, Анна сделала жертве укол и уехала, а Креченский дождался смерти жены, забрал деньги и тоже уехал. — Куда? — В мастерскую надо полагать. Но еще куда-то заехал, чтобы спрятать деньги. — И где он их спрятал? — Трудно сказать. Мастерскую мы обыскали тщательно, денег там нет. Инспектор взял еще один бутерброд. — А зачем Анна стащила пять тысяч? — поинтересовалась я. Инспектор жевал. — А где они достали препарат? Выяснили? Инспектор расправился с бутербродом и, наконец, заговорил: — Пока нет. Бутерброды исчезали с ужасающей быстротой. Я еще дожевывала первый, а на тарелке в груде листьев салата уже остался последний. — То есть деньги не нашли, откуда взялся препарат, не выяснили. — Дженни, мы же работаем. Постепенно все найдем и узнаем. Обвинение-то пока не предъявили. Он встал, по-хозяйски подошел к плите, налил себе кофе и замялся. Ему явно хотелось съесть еще бутерброд, но тот был последним. Я, видя его замешательство, пододвинула ему тарелку. Он обрадовался, взял бутерброд и закончил: — Но предъявим, — это про обвинение. Покончив с бутербродами, инспектор допил кофе, немного поболтал о погоде и ушел, видимо, продолжать свое расследование. Мне же нужно было продолжать свое, и я решила начать день с разговора с Марией. Заняв у Алика в кассе десять долларов, чтобы не делать круг и не заезжать к банкомату, я поехала на Кливленд авеню. На этот раз дорожка перед домом была свободна. Единственный автомобиль — красный минивэн — стоял в гараже, дверь которого была открыта. Мария как раз выгружала из машины пакеты с продуктами. Увидев меня, она замерла на секунду, потом улыбнулась и что-то произнесла, но я не совсем поняла, что. Наверное, поздоровалась. Я подошла поближе, спросила, не сможет ли она ответить еще на пару моих вопросов. Она кивнула и пригласила войти в дом. Я подхватила оставшиеся пакеты и пошла за ней следом. В комнате, где мы разговаривали в предыдущий раз царил хаос: одежда, игрушки, пластиковые пакеты, бумажные стаканы, обертки были разбросаны по всей комнате. — Дети, — извиняющимся тоном объяснила Мария. — Понимаю, — улыбнулась я. Она расчистила место на диване. На новом чехле уже красовалось засохшее пятно, наверное, от кетчупа. Я села, Мария пододвинула стул и устроилась рядом. — Мария, Вам никогда не приходила в голову мысль, что у Софьи, хозяйки, кто-то был? Она смотрела на меня широко открытыми глазами, и я не совсем была уверена, что она поняла мой вопрос. — У нее был друг? — перефразировала я свой вопрос. Мария пожала плечами и одновременно закачала головой. — Нет, не знаю. Но что-то в ее поспешном «не знаю» меня насторожило. — Мария, это очень важно. Вы же не хотите потерять место. Если Володю выпустят, то он, вероятно, снова пригласит Вас к нему работать, — я говорила как можно искреннее. Она думала. — Мария, все, что Вы мне скажете, останется только между нами. Бывает же иногда, что мы что-то видим или слышим случайно, невзначай. Ничего постыдного в этом нет. — Я не знаю, — наконец тихо сказала она. — Однажды я случайно нашла чек. Он выпал из мусорного ведра. Она замолчала. — Что это был за чек? — Чек за мужской пиджак. Я не хотела его смотреть, он просто вылетел из полного ведра, я его подняла и случайно посмотрела. Я ее понимала. Ей, вероятно, было любопытно узнать, на что тратят деньги ее хозяйка или хозяин. — Откуда Вы знаете, что чек был за мужской пиджак, а не за женский? — Там было написано, что пиджак мужской. — И на какую сумму? — На четыреста пятьдесят долларов. — А почему Вам показалось это странным? — Потому, что я убираю у них в шкафах. У хозяина всего три пиджака, да и те он носит редко, все больше ходит в пуловерах и свитерах. — И давно это было? — Месяца полтора назад, а, может, и месяц. — Вы сохранили чек? Она испуганно на меня посмотрела и закачала головой: — Нет, нет, я его тут же обратно в ведро засунула и выбросила. Я ей верила. — А еще чего-нибудь подозрительного или странного не замечали? — Нет. — А когда Вы приходили по утрам, кроме тех понедельников, когда Софья приезжала из Миннеаполиса, она обычно была дома? — Да, но я ее почти не видела. Иногда она собиралась и уезжала куда-нибудь, тогда я все закрывала сама и уходила. — А, когда она возвращалась из Миннеаполиса, она была счастлива? Мария улыбнулась и закивала головой. — Вы знали, что у Володи есть любовница? Она опять испугалась. — Мария, это уже не секрет. Говорите. — Да. — Откуда? — Мне Андреас сказал.