А затем миссис Уолкер, пришедшая в величайшее возбуждение, воскликнула: — Она самая и есть! — причем уже не обращая внимания на безупречную грамматическую правильность своей речи, но более чем выразительно. И мы все дружно вломились в квартиру. Глава 24 Мисс Смайт сумела удивительно быстро овладеть собой. — Что это все значит? — гневно обратилась она к Стьюту. Миссис Уолкер сделала шаг вперед. — Дорогая моя, я так рада снова видеть вас. А я-то решила окончательно, что тот негодяй расправился с вами. Мне ведь было известно… — А! Так все дело в вас, верно? — с ненавистью процедила девица. — Это вы притащили сюда копов? Грязная старая свинья! Могла бы догадаться, пока торчала в вашем вонючем коттедже, что вы способны на что-то в таком духе. Ну, и чего вы тут забыли? Вы оба? Стьют холодно, но пристально смотрел на нее. — Ваша фамилия Смайт? — спросил он. — Да. И что с того? — Вы ведь находились в Чопли, а потом и в Брэксэме в тот день, когда покончил с собой Алан Роджерс? — Допустим. — Тогда почему вы не явились в полицию, чтобы дать показания и поделиться известными вам фактами? — Представьте, как-то не захотелось. — Тогда вы понимаете, какие против вас могут быть выдвинуты обвинения, не так ли? — Даже если бы не понимала, то не сомневалась бы, что вы способны сфабриковать любую чушь. — Не надо так злиться. Я всего лишь хочу задать вам несколько вопросов и получить на них ответы в цивилизованной манере. — Тогда поспешите их задать и оставьте меня в покое. Я как раз собиралась уходить. На мгновение мне показалось, что сейчас в разговор непременно влезет миссис Уолкер, но стоило ей попытаться, как детектив-инспектор решительно заставил ту придержать язык. Он вел себя совершенно раскованно, как у себя дома, и взял ситуацию под свой полный контроль. Взял стул, поставил перед дверью и снова повернулся к Смайт. Я огляделся. Комната представляла собой крайне неприятный образчик применения дешевых лаковых красок. Полы покрывал слой безвкусно алого тона, а стены явно самостоятельно покрасили под цвет недозрелой малины. Дешевая мебель, повсюду изобилие подушечек самых броских расцветок. Позади девушки располагалась кровать, с которой она только что встала исключительно для того, чтобы открыть дверь. Она и сама выглядела цветущей и розовой, под стать окружавшей обстановке. Ярко-рыжие волосы, чрезмерное количество колец на пальцах. Пока Стьют сверлил мисс Смайт взглядом, та широко зевнула. — Как вас зовут? — Смайт. — Меня интересует имя. — Стелла. — Тогда почему вы величаете себя Эстеллой? — Профессиональный псевдоним. — Вот как? И кто же вы по профессии? — Актриса. Выступаю в кордебалете. — Как давно вы были знакомы с Роджерсом? — О, чтобы вспомнить точно, мне придется надолго задуматься. А я все еще слишком сонная и не могу особо загружать голову. Но отвечу так: несколько лет. — Зачем вы хотели встретиться с ним? Мисс Смайт еще раз зевнула. — А вы как думаете? — спросила она. — Просто ради приятной беседы? Миссис Уолкер больше не могла сдерживаться. — Она была… Но теперь Стьют умело прервал ее: — Хватит! Вас мы уже наслушались вполне достаточно! — рявкнул он. — Что ж, хорошо. Раз уж теперь леди не может… Стьют отвернулся от нее и снова посмотрел на Смайт, а мощный звук его голоса потопил причитания хозяйки «Розового коттеджа». — Вы приехали, чтобы потребовать денег, я полагаю. Это так? — А разве у меня не было на то причины? В конце концов… — Вы их получили? Наступила пауза, взятая мисс Смайт на размышления, после чего девица решила, что лучше будет сказать правду. — Да, он сделал мне небольшой подарок, — призналась она. — А вы вернули ему письма? Смайт сверкнула взглядом в сторону миссис Уолкер. — Это тоже вы им наболтали? — спросила она. — Какого черта вы лезли в чужие дела? Стьют мгновенно и решительно пресек любые возможные пререкания между свидетельницами. — Так вернули или нет? — повторил он вопрос. — Да, вернула. — Когда? — Перед тем как мы покинули ее дом. — Как он поступил с письмами? — Сжег. — Где? — Там, на вашей пустоши. Это я попросила его сделать остановку. Меня до смерти растрясло на заднем сиденье его мотоцикла. Я не привыкла к такому транспорту. Прежде, если джентльмену было угодно пригласить проехаться с ним куда-нибудь… — Понятно. Значит, вы остановились на пустоши? — Очень ненадолго. Незачем вдаваться в подробности. — Почему? — Бросьте. Вы прекрасно все поняли. Мы остановились на пару минут, не больше. — Но ему хватило времени, чтобы сжечь письма? — Хватило. Он облил их бензином. Не хотел возвращаться домой, пряча их в карманах. А потом мы вернулись к мотоциклу. — И поехали прямо в Брэксэм? — Не совсем так. Он какое-то время торчал на окраине.