Вечером пятницы, как обычно, в “Шхуне” было не протолкнуться. Самая разношерстная публика предавалась распитию алкогольных напитков, игре в бильярд или дартс, пыталась завести знакомства с противоположным полом, ну и просто приятно проводила время. Алексу в этот вечер приходилось примерять на себя роль вышибалы. Примерно раз в месяц “Шхуна” становилась приютом для заблудших душ, носящих синюю форму с серебряными звездами на груди. Фараоны собирались здесь, чтобы отпраздновать чей-то день рождения или повышение. Просто так уж получилось, что центральный офис доблестных стражей правопорядка находился в паре кварталов от “Шхуны”. Вот и в этот вечер, оккупировав половину “Шхуны”, они поздравляли какого-то сухого мужика лет сорока с получением звания лейтенанта и должности начальника их доблестного отдела. Ну и, разумеется, люди, работавшие по ту сторону границы, разделявшие этот мир на черное и белое, носили под сердцем серые души. Порой бывало так, что Думу действительно приходилось их разнимать. Благо будучи трезвым, разобраться с парой пьяных, чья реакция и скорость были замедлены соотносительно разогнанным эмоциям, труда особого не составляло. Да и чего греха таить, эта часть работы нравилась ему настолько, что компенсировала все неудобства и минусы бытия подсобного работника в “Шхуне” и обитания на ее чердаке. – Эй, Алекс! – Вишенка помахала у него перед лицом тем самым мокрым полотенцем, которое и познакомила пару секунд назад с шеей залипавшего коллеги. – Ты под кайфом или что? – Нет, – слегка печально вздохнул Дум, – я больше по выпивке… и сейчас, бездна мне свидетель, я бы хотел напиться и… – Потрахаться, – Вишенка закончила за Алекса, одновременно с этим толкнув по барной стойке бокал пива. Тот нашел свой приют в руках одного из офицеров в самом конце зала. – Слышала это неоднократно. Сколько ты там уже воздерживаешься? Учитывая, что за окном небо окончательно поглотила могильная масса туч, по улицам стелился низкий туман, а легкие куртки сменили тяжелые плащи, то в Маэрс-сити пришла осень. Со всеми из нее вытекающими – в прямом смысле слова. Запах в городе магов по осени стоял тот еще. Да и туристов почти видно не было. Некоторые, самые отчаянные, подтянутся на Самайн (Хэллоуин в простонародье) чтобы запечатлеть регулярный парад темных – шествие через проспект Мерлина – главную артерию города, берущую начало у помпезного, в стиле имперского ампира, здания Городского совета и вплоть до Центрального парка (привет “Большому яблоку”). Когда-то, будучи ребенком, Алекс разок принимал в нем участие. Ехал на плечах Робина и размахивал флагом с символом Бабы-яги. А над его головой летали призраки. Самые настоящие. В этот день, тридцать первого октября, граница между миром мертвых и живых истончается. Причем по всему миру. Но настоящие “дыры” появляются именно в Атлантиде. Весь остров переходит на военное положение. Жизнь ведь на целом континенте не ограничивается одним лишь Маэрс-сити. Мелких городков, фермерских хозяйств и даже деревень на Атлантиде предостаточно. И, собственно, если бы не шествие темных во главе с посланником Совета теней, то… Алекс даже думать об этом не хотел. Слишком много проблем принес бы и светлым, и темным прорыв призраков в реальный мир. И если кто-то думает, что призрак – это просто оттиск души умершего, то сильно ошибается. Ну или – не очень сильно. Это на самом деле оттиск. Но не души. А так сказать – предсмертной эмоции. И они не всегда бывают спокойными или нейтральными. Ну и чем сильнее были эмоции, тем могущественнее окажется призрак. Будучи сведущим в некромантии, Дум вполне себе представлял, на что способны эти существа. И особенно те из них, кто был пропитан жаждой мщения. Хорошо, если к отдельному человеку или конкретной семье. А если ко всему человечеству? И это только людские призраки. А теперь представьте себе, что за создание может вызвать предсмертные эмоции, скажем, орка-наркомана? И это отнюдь не большой Зефирный человек, которого смогут побороть четыре ботаника и зеленый полтергейст… – Да что ж такое-то! – Вишенка пощелкала пальцами перед самым носом Алекса. – Что с тобой сегодня такое? Или так волнуешься перед вторым туром? Ах да. Второй тур. Послезавтра. На Арене – главном спортивно-развлекательном комплексе Маэрс-сити. Огромном стадионе, где выступают такие музыкальные легенды, как леди Жель, группа “Поп-Флойд”, реппер Литтл-Мефисто и прочие, имен и названий которых Алекс даже не знал. Из-за Робина и Анастасии он слушал исключительно олдскульный рок первой четверти века или из числа “динозавров” двадцатого столетия. Увы, в современном мире рок окончательно умер. Ну или дергался в конвульсиях предсмертной агонии где-то в глубоком андеграунде. По официальной статистике его теперь слушали меньше, чем симфонические оркестры в филармонии, куда за один билет на самый последний ряд можно было отдать вплоть до баснословной суммы в семьсот пятьдесят кредитов. Так что масштабы трагедии были, так сказать, налицо и… – И вот он такой сегодня уже весь вечер! Алекс помотал головой и пару раз моргнул. Вроде он только что стоял в зале и наблюдал за празднующими фараонами, а теперь пребывает в святая святых “Шхуны” – на кухне. Там, где Диглан творил свою магию. Как в прямом, так и переносном смысле, потому что кроме одноногого пирата здесь больше никого не было, а все столовые приборы, резавшие, рубившие, разливавшие, жарившие, перчившие, варившие и так далее – двигались самостоятельно. Сам же Диглан лишь ходил от одного блюда к другому и дегустировал. В “Шхуну” приходили не только за алкоголем, но и за вкуснейшей кухней. – Спасибо, что согласился, Алекс, – благодарно кивнул шеф. – Да не за ч… погоди! На что это я согласился?! – Сводить моего сына Арчибальда завтра в парк аттракционов. Я-то не могу. Сам знаешь. Проверка санпинщиков припрется. Придется разговаривать и на лапу отлизывать кровные кредиты. – Арчибальд… – начал вспоминать Алекс. – Это тот десятилетний шкет, который остался у тебя от брака? – Не шкет, а мой любимый сын, – в глазах Диглана впервые за полтора месяца их знакомства сверкнуло что-то недоброе, – и так уж вышло, что его мать и то недоразумение, которое теперь является его отчимом, соизволили в кои-то веки не доводить дело до суда и спокойно позволить мне воспользоваться правом опеки и свиданий. Диглан и его бывшая жена имели очень… некрасивую, но классическую историю. Познакомились в колледже. Бедные и босые. Он хотел для нее лучшей жизни, а она была не против. За это желание и приложенные к нему старания Диглан отправился на нары. Там же и потерял ногу. В те бородатые годы, когда это произошло, подземная тюрьма была еще хуже, чем сейчас – в плане содержания, разумеется. Причем отправился ненадолго – всего на семь месяцев. Жена, кажется, Ребекка или Бекка, Алекс не помнил, ни разу его не навестила. А когда тот вышел, то узнал, что через две недели она вышла за соседа Диглана по общаге. Еще через месяц родился мальчик – Арчибальд. Сын Диглана. Но чтобы увидеться с ним, ему пришлось почти восемь лет бегать по разным судам. У бывших зэков, тем более зэков-магов, жизнь в Маэрс-сити складывалась тяжело… Все это Дум узнал о своем “работодателе”, когда тот напился в день рождения Арчи. Он держал перед собой завернутую в блестящую бумагу коробку с подарком и разговаривал с ней. Увидеться с сыном опять не получилось – его увезли на Старую Землю к бабушке и дедушке Бекки-Ребекки. – И что мне за это будет? – Алексу было плевать, что Диглан не сможет увидеться с сыном из-за бизнеса. Значит, не так уж сильно он и любил мальца. Но тот факт, что Думу приходилось нянчиться с пятеркой подростков, не означал, что он теперь мать Тереза во втором пришествии. – На неделю освобожу от работы в зале. – Хм… – промычал Дум. Иными словами – ему предлагали месяц проживания на чердаке “Шхуны” абсолютно бесплатно. Почему месяц? Потому что… – Месяц. – Что? – Месяц. – В смысле? – В прямом, – закатил глаза Дум. Игра “переспроси меня, енот” была в Маэрс-сити ну слишком популярна. – Месяц – это тридцать один день. Но так и быть – денек скощу. За командировочные, разумеется. Сотни кредитов вполне хватит. – То есть ты хочешь, мало того, что вместо недельного отпуска – месячный, так еще и вымогаешь у меня сотню кредитов?! – Именно, – спокойно кивнул Алекс. – Или можешь искать другую няньку своему чаду, а не высококвалифицированного профессора черной магии Первого магического института, полноправного черного мага, некроманта пятой степени, мага крови пятой степени, малефика четвертой степени, колдуна третьей степени и… просто хорошего парня – меня любимого. Диглан скривился. – Проклятый майор. – О да – в этом мы с тобой согласны. Вишенка поглядывала то на одного, то на другого, а под конец спросила: – Что еще за майор? Чертовы еноты… Глава 61 – А можно я на русские горки пойду? Алекс, выглядящий так, будто ему приходилось нести цементный крест на Голгофу, усеянную священными знамениями людской веры, взмахнул рукой и перевел сорванцу оставшиеся двадцать кредитов. – Можно даже не возвращаться, – промямлил он. – Тогда мой папа не обрадуется. Алекс уже собирался в сердцах выкрикнуть “да сожрут адские черви сердце твоего папаши”, но сдержался. Месяц без необходимости каждый вечер просиживать штаны в “Шхуне” ему весьма пригодится. – Шуруй уже, пиратское отродье.