— Теперь точно выглядишь, как профессор, — Грибовский закинул в рот очередной «Скитлз» и широко улыбнулся. Ситуация явно доставляла ему удовольствие. — Ой, иди ты в… — Дум поймал себя на полуслове. — Да? Куда-куда мне идти? — улыбка стала еще шире. Алекс закатил глаза. — Куда хочешь, — ответил он и, все так же опираясь на трость, подошел к крыльцу. На улице светило солнце… ну, вернее пыталось это сделать, но не позволяли тяжелые, пасмурные тучи. На дороге почти никого не было. Только бродили уличные псы и кошки, и первые, порой, бегали за последними. Лай, редкие отдаленные крики горожан, треск и шипение разбитых фонарей. Так выглядел вымирающий днем Хай-Гарден, который оживал лишь к вечеру. Жившие здесь, работали на заводах и фабриках, расположенных за чертой жилых трущоб. Так что появлялись лишь к ночи, тогда-то самая злачная яма всего Маэрс-сити и оживала. Думу было непривычно видеть район таким… мертвым. Хотя, возможно это связано с тем, что многие годы он вел вампирский образ жизни. Не в том плане, что пил кровь женщин (хотя чего только не происходило в его сексуальной жизни), а просыпался лишь к полуночи, засыпая под утро. Поднимаясь на крыльцо, он машинально очистил обувь о привычный и уже такой родной уступ. — Не думал, что вернусь сюда так быстро, — вздохнул Дум. Когда-то это место он посещал чаще, чем те номера, которые снимал в отелях. А теперь… Избавившись от легкого наплыва ностальгии, Алекс толкнув вперед дверь, удовлетворительно кивнул. Вместо пронзительного воя банши, который все это время служил в магазине вместо звонка, раздалась вполне себе мелодичная трель. — Ну, хоть что-то, — вздохнул он. — Мог бы и придержать, — процедил Грибовский, остановив створку прямо перед собственным носом. — Мог бы, — согласился Алекс. Хромая, чеканя ритм своей тростью, он сделал несколько шагов по «фасаду» одной из главных точек черного рынка Хай-Гардена. На стенах все так же висела всякая хрень, по типу зачарованных курток и штанов, ну и по мелочи на стеллажах под ними. Напротив входа, метров через двадцать, расположилась касса с дубовым прилавком. Бромвурд, учитывая его возраст, всегда любил делать все «под старину», оставаясь при этом в своей зоне комфорта. Адские колокола, у него даже касса до сих пор была простой счетной машинкой двух вековой давности. — Эй, Стажер, — окликнул Дум. — давно не виделись, малец. И не важно, что Стажер, который в последний визит Алекса угрожал ему пистолетом, был младше в лучшем случае на несколько лет, но Дум, кроме как ребенком, не воспринимал этого прощалыгу. Кстати, о последнем. Как обычно, тот сидел на своем барном стуле и залипал в планшет. Правда, выбившись из сил после… ну, чтобы он там не делал, теперь лежал на этом самом планшете лицом. — Эй, проснись, — окликнул Дум, подойдя поближе. — давай, спящая красавица, нам нужно снова погов… Дум коснулся плеча мальчишки и тут же отдернул руку. Подушечки пальцев закололо. — Грибовский. — Понял, — кивнул поляк. Он вытащил зачарованный револьвер из кобуры и вышел из магазина — проверить периметр. Сработали здесь, конечно, чисто, но если кто-то остался на улице, то не хотелось бы попасть в ловушку. Алекс же, в свою очередь, толкнул Стажера… тело Стажера. То, по инерции, отодвинулось назад и расплылось на спинке кресла. Прошло еще не так много времени, чтобы оно успело закоченеть, но достаточно, чтобы запеклась кровь на лице. Вновь мелодично просвистела свирель входного звонка. — Там чисто и… Матерь божья! Дум, проклятье, ты совсем с ума сошел?! — Стереотипы, — притворно печально вздохнул Алекс. — чтобы ты понимал, это сделал не я. Встав рядом, они вместе посмотрели на то, что осталось от Стажера. Его нижняя челюсть была сдвинута в сторону. Сломана в нескольких местах. И единственное, что её удерживало от падения на землю, это несколько кусков кожи. Еще не до конца порванной кожи. Зубы повылезали изо рта парнишки. Правый глаз повис на жиле и нервах, а левый закатился куда-то внутрь головы. Нос отсутствовал и вместо него зияла дыра, полностью забитая гноем и кровью. — Ну, ты знаешь, не каждый день вижу такое… — Грибовский так и не нашел подходящего слова, так что просто замолчал. — Надо кое-что проверить. Алекс, не без труда, перебрался через стойку и встал вплотную к Стажеру. — Только не говори, что собираешься его трогать… а, понял, собираешься, — Грибовский кивнул и, не убирая пистолет, отошел к урне, где склонился в рвотном позыве. — А я думал у Гвардейцев желудок покрепче. Продолжая извергать из себя снедь Детраила, Грибовский показал средний палец. Алекс же, в свою очередь, вытащив из внутреннего кармана пиджака ручку (стянутую на ресепшене во все том же бутике. Ничего, раз Чон Сук костюм с собой не догадался принести, то пусть теперь эту кашу и расхлебывает. Жмот), Алекс попытался засунуть её в ноздрю Стажеру. — Ой, полегча… — Грибовский, уже выпрямившись, увидел происходящее и снова начал общение с урной. Видимо у них был какой-то очень живой диалог… — Хм… — протянул Дум. Ему не очень нравилось, куда все это клонило. Ручку он засунуть внутрь так и не смог… — Только не говорите мне, что… Он поднял, все той же ручкой, запястье Стажера. Кости последнего треснули и кисть повисла плетью. На пальцах красовались длинные, желтые ногти. Как если бы парню было не около двадцати лет, а примерно около двадцати веков. — Что за… — Последствия одержимости, — ответил на незаданный вопрос Алекс и метко бросил ручку в ту самую урну, где та исчезла с громким «бульк». — Здесь был демон? — Грибовский взвел курок на револьвере. — Ага, — кивнул Дум и посмотрел в сторону потайной двери, ведущей в пещеру Бромвурда. — Хотя, не совсем так. — В каком смысле? — прищурился поляк. — В том, что эта мразь все еще здесь. И в этот момент снизу донеслись крики, в которых с трудом можно было разобрать ругательства на гномьем языке. Алекс с Грибовским переглянулись и рванули вниз по лестнице. Ну, вернее, рванул поляк, а Дум, предаваясь размышлениям на тему, что это уже вторая одержимость за неделю, что ровно на два раза больше обычного показателя, поковылял следом. Глава 27 Еще только подходя к потайной двери, Дум поморщился от неприятного амбре горелой серы. Наверное это странно, учитывая его род деятельности, но он терпеть не мог этот пробирающий, несмывающийся запах. Он цеплялся к волосам, пропитывал одежду и, казалось, проникал в саму душу. — Твою мать! — выкрик Грибовского привел Алекса в чувства. Морщась от резкой боли в ноге, он, как мог, сбежал по лестнице. Поляка он обнаружил у небольшого поворота перед входом в пещеру Бромвурда. Красноволосый сидел на полу, лицом бледнее, чем первый снег. Втянув голову в плечи, он смотрел на свое отражение, которое точно так же вглядывалось в самого гвардейца. — Это… Гномы и их пещеры… — Круг от пилы, — кивнул Алекс. Он щелкнул пальцами. Черно-зеленая искра слетела с них и, коснувшись стального листа, превратила последний в вязкую болотную тину, которая начала очень медленно сползать по волосам Грибовского. Гномы, их пещеры и ловушки в оных. — А иначе как-то нельзя было? — гвардеец кое-как пытался избавиться от липкой субстанции, но у него не очень получалось. — Нет, — коротко ответил Алекс. — Готов? Грибовский поднялся на ноги. Вместе, плечом к плечу, они стояли перед глухим завалом. Чтобы не происходило внутри пещеры, этого было достаточно, чтобы обрушить весьма крепкий свод. Свод, который вполне успешно выдерживал демонстрацию заклинаний Дума вплоть до уровня Мистика.