Он вышел на улицу. Дул холодный, февральский ветер. Снега так и не было. Но оно и к лучшему. Кладбища всегда выглядели лучше без снега. Тот словно скрывал все те старания, которые живые родственники приложили к тому, чтобы как-то обозначить для себя, что их ушедшие действительно были, жили здесь, среди них. Все эти памятники, скамеечки, постаменты, стелы и прочее — лишь не более, чем попытка задержать не стихающий шаг времени. — Через три часа у Шхуны? — уточнил Грибовский. — Ага, — только и бросил Алекс. Опираясь на трость, он заковылял в сторону свежей могилы. До неё требовалось пройти не меньше километра, а Грибовский дальше бы не проехал — тачка была слишком низкая. Так что неудивительно, что уже вскоре Алекс услышал удаляющийся гул бензинового мотора. Куря, чертыхаясь и постоянно соскальзывая тростью, Дум уверенно двигался вперед. Его нервная система пока плохо взаимодействовала с бионическим протезом. Тот, бывало, не отвечал на команды мозга и переставал двигаться. По первости, в больнице, Алекс падал и разбивал себе лицо и руки в кровь. Это действовало на нервы. Как и то, что ни секса, ни курева, ни алкоголя целители ему не позволяли. Только каждый день напоминали, что связь ЦНС и протеза обязательно наладится — вопрос практики. А года через два-три будет готова его новая нога, выращенная из его же клеток. Магия и медицина в спайке порождали настоящие чудеса. Чудеса, которые доступны лишь богатеям, ну или тем, кто служит в Гвардии. Алекс не относился ни к первым, но к последним, скорее являлся исключением, лишь подтверждающим обще правило. Спустя две сигареты и целый словарь нецензурной брани, он все же добрался до могилы. К этому времени все его тело зудело и жгло. Слишком много на кладбищах было атрибутики веры. Веры в чистое, светлое и непрочное. Повезло, что хоть на эту могилу еще не успели поставить крест или что-то в этом духе. Деревянная табличка, на которой водо-устойчивым маркером написали имя и дату. Проклятье… Ей было всего семнадцать лет. Рядом с насыпью стоял парнишка. Алекс уже видел его. На той проклятой записи, с которой и началось все расследование. — Тони, да? — спросил Алекс. Парнишка обернулся. Его глаза… такие пустые, что даже Думу стало не по себе. — Вы пришли, профессор. — Ну. Ты ведь меня пригласил, — Алекс протянул простому человеческому мальчишке записку, которую тут передал Вишенке на прошлой неделе. На ней значилось место и время. — Я просто хотел… хотел… — Чтобы её смерть была не напрасна, — Дум посмотрел на могилу. — Я понимаю. Они какое-то время помолчали. — Все должно было быть иначе, — начал, наконец, свою исповедь Тони. — я устроился в порт. Так вы должны были понять, откуда начать… затем мы купили билеты на выставку на Амальгаме-стрит. А после того, как все случилось… Ну, там, в посольстве, я отправил им их по почте, но посылку приняла… — Ризе, — вздохнул Алекс. — она была на меня немного зла и выбросила её в помойку. Ничего мне не сказав. Ушла, так сказать, хлопнув дверью… женщины… — Еще мы целую неделю звонили, — продолжил парнишка. — в Первый Магический и предупреждали о теракте, но… — После первой проверки все стали искать пранкеров… — Да… — Тони чуть дрожал. Не от холода. Во всяком случае, не из-за того, что снаружи. — Мы испробовали все, что могли. Все, что можно было скрыть от этого… этого… существа. Эсперы… они не чувствуют демонов так, как остальные расы. Почему так сложилось? Кто знает. Но Тони был простым человеком. Человеком, который выдавал себя за эспера, чтобы быть рядом с возлюбленной. — Она сказала, что все получится, — по его щекам покатились слезы. — Что она выживет. Что ничего страшного не произойдет. Мы отправились к посольству. Она сказала, что если на камерах будет видно, что взрыв устроил эспер, то по всему городу начнутся гонения. И этого будет достаточно, чтобы ту тварь, которая поселилась в Дэвенпорте, вывели на чистую воду… — В силовых структурах есть их люди, — Алекс затянулся и выдохнул облачко едкого дыма. — Думаю, они есть вообще везде… Как ты выжил, Тони? — Не знаю, — Тони говорил правду. Черному магу отличить ложь от истины из уст простого смертного — не такая уж и проблема. — Последнее, что я помню, это как она меня поцеловала. Когда очнулся, то сидел на лавочке. Через дорогу. А вокруг посольства уже провели оцепление. И вы тогда как раз только приехали. Алекс не стал спрашивать, почему Тони тогда не подошел к ним. Откуда ему было знать, кому доверять, а кому нет. Он ведь точно знал, что Грибовский тоже — эспер. А значит мог быть замешан в происходящем. Да и вообще — мыслить здраво в такой ситуации для человека, не привыкшего к жизни на волоске, это не из простых. Они помолчали еще немного. Единственное, из того вороха событий, что обрушились полтора месяца назад на их головы, что не было связано напрямую с демонами, Турниром и Умертвиями, было, как не странно — взрыв посольства фейри. Это был отчаянный крик о помощи напуганных и глупых детей. А еще безумно романтичный, да… Проклятый Шекспир. Проклятые фейри. Проклятая зима без снега. Алексу хотелось напиться. Может так бы он перестал думать о том, что все это время перед ним лежал след из хлебных крошек, а он… — Чем займешься теперь, Тони? — Не знаю, — пожал плечами мальчишка. — она всегда хотела посмотреть Амстердам. Думаю отправлюсь туд… Позади прозвучало такое знакомое: — Щелк. Тони упал. В его пустых глазах так и не отразилось понимания произошедшего. В его голове, чуть повыше бровей, зияла огромная дырка. Мозги растеклись по земле, а кровь толчками била наружу. В смерти нет ничего романтичного. Алекс обернулся. Позади него стояла высокая фигура. Закутанная в плащ, она держала перед собой пистолет с накрученным глушителем. Сперва Алексу показалось, что это Аргус Рид восстал из могилы, но нет. Из могилы действительно кто-то восстал, но намного раньше. Пахло кровью. Застарелой. Тухлой кровью. Так пахли вампиры. А еще немного чесалось под затылком — так бывает, когда рядом с магом оказывается адамантий. — Барон Люциус, — узнал Алекс своего визави. — Кажется, я когда-то развоплотил вашего сына. Как его там звали? Кровосос хуев? Мертвяк заморенный?