— Ну да, окей, получилось двусмысленно, но суть ты уловил. — То есть ты меня сейчас шантажируешь? — Даже отрицать не буду, — пожал плечами Алекс и поправил соскальзывающую лямку рюкзака. Грибовский что-то пробурчал на своем родном языке, затем пригладил влажные от пота и чужой крови волосы и возвел горе-очи. — Тебе кто-нибудь говорил, дорогуша, что ты редкостный мудила? Алекс начал загибать пальцы. Когда они закончились и на второй руке, он пошел по второму кругу. Нет, ему правда стало интересно сосчитать поштучно. — Это риторический, проклятье, вопрос! — выкрикнул Грибовский, после чего шумно втянул воздух носом. — Ладно, поехали. — О? Пришло время причинять добро и наносить справедливость? — Только не думай, что я оставлю эпизод с люком не отомщенным, — Грибовский подошел к стоявшему неподалеку небольшому Фольксвагену Жук и, вырвав дверь с “мясом”, кое-как уместился внутрь. — Залезай, дорогуша. Фараоны уже скоро подвалят, а мои нервы не выдержат их счастливые лица. Алекс, поступив точно так же как и его напарник, только вместо того, чтобы отрывать дверь с петель, он попросту срезал её окутанной пламенем ладонью. После этого, едва уместившись, и высунув ногу наружу, он уселся на пассажирское. Грибовский к этому времени закончил шаманить с проводами под рулем и машина, недовольно прорычав двигателем, тронулась с места. Грибовский дернул рычаг механической коробки передач (да, такие динозавры еще водились в степях Хай-гардена). — Не задумывался подработать сварщиком? — А ты не задумывался, почему тебе люком по башне прилетело? — Ой, ну все, дорогуша, моя мстя будет страшна. — Ага, — только и ответил Алекс. Так, привлекая всеобщее внимание, лишенный дверей Жук, с двумя торчащими из салона ногами, помчался по улицам Маэрс-сити. Глава 12 Спустя полчаса, несколько красных светофоров, на которые они пронеслись со свистом ветра под торчащими пятками, пару попыток дорожных фараонов остановить их, а так же чьи-то выбитые зубы (байкер очень неудачно подвернулся под кибернетический протез Алекса и его плохое настроение), напарники, приехали в место назначения. Лофтовый комплекс “Райские Бани” находился на границе становящегося в последние годы модным и дорогим старого заводского района. Когда-то здесь поднимались к небу листы прокатной стали фабрик и производств. Чего здесь только не производили. Начиная волшебным фарфором, узор на котором менялся сродни изображения в электронных фото-рамках; заканчивая фабричной, масс-маркет одеждой с какими-нибудь приятными волшебными дополнениями. Но сейчас легкая промышленность на Острове практически полностью загнулась. Кто смог — переформатировались в нео-IT сферу, где сложно отличить технологии от магии (в прямом смысле выражения. Даже в протезе Алекса магии было намешано магии ничуть не меньше, чем проводков и плат) или в военку. А все остальные — загнулись, а их производства переместились на территорию Старой Земли, где это было дешевле и меньше законодательных препон на пути честного комерса, желающего обогатиться за счет почти бесплатного труда. Алекс достал сигарету и закурил. В пачке осталось всего пять белых трубочек — недобрый знак. Думу никогда не везло с числом пять. Взять хотя бы, что завтра утром ему нужно отправиться в какой-то там круиз в компании пяти бездарных студентов-светлых, над которыми у него шефство. — И давно здесь, — Алекс еще раз посмотрел на неоновую вывеску, которой увенчали кованные ворота фешенебельного лофтового комплекса. Если не знать, что здесь когда-то производили трусы и носки, то и не догадаешься… — Райские Бани? — Года три, — Грибовский проверил патроны в барабане и крутанув его о предплечье, захлопнул револьвер. — Стоимость квадратного метра — как в Эльфийском Квартале. Дум присвистнул. У Эльфов всегда было больше всего денег. Кино, музыка, мода, блогинг, фото и все с этим связанное — смазливые ушастики подмяли под себя все сферы быстрых и больших денег. Не говоря уже о медицине, где они владели едва ли не половиной всех активов в мире. Так что неудивительно, что у них имелось денег ничуть не меньше, чем у Фейри, чья история уходила корнями куда-то совсем вглубь тысячелетий. — Я как-то брал у них люксовый номер в отеле “Лазурная Ночь”, — вспомнил Дум. — “Лазурная Ночь”? Это там где останавливалась та популярная певичка… ну, которая жениха на карьеру променяла. Постоянно забываю, как её зовут. — Ага, — Алекс выдохнул облачко дыма. — в нем самом. — Сука, дорогуша, иногда мне кажется, что я не на тех ребят работаю. Слышал там за ночь можно годовую зарплату отвалить. — Учитывая твою зарплату, то её не хватило бы даже на аренду подсобки. Поляк еще раз выругался. Дум же, стряхнув пепел, поправил лямку рюкзака. — Не хочешь поделиться? — Баблом? Прости, эспер, у меня сейчас висит пара долгов этой сраной дыре, которую ты почему-то так отчаянно защищаешь и… — Я про тролльские ништяки, — перебил Грибовский. — Тролльские ништяки… — протянул Алекс. Он внимательно рассматривал пространство за оградой. Аккуратные лужайки, небольшие дорожки, где только на гольф-карах и передвигаться, садики, беседки, мини-парки и детские площадки. Название не обманывало. Не “Мерлиновы Холмы”, конечно, скорее что-то вроде прикольного жилья для молодых отпрысков толстосумов. Что здесь забыл вампир? — Я тебе уже показывал свою татуировку на пальце? — Иди нахрен, Дум. Алекс поднял в воздух три пальца. — Что? — спросил Грибовский. — Это уже третий раз за день, когда меня послали нахрен. А я ведь воскрес всего пару часов назад. — Воскрес он… ты еще волосы отпусти и бородку отрасти, а потом… — Въеду в аудиторию на осле и предложу снести храмы старой веры. Глаза Грибовского слегка расширились, отчего пирсингованная морда стала выглядеть еще глупее, чем обычно. Хотя Алекс считал это попросту невозможным. — Ты знаешь Писание? — чуть ли не пропищал светлый. Алекс, в итоге, все же продемонстрировал свою татуировку “Дум”, после чего указал на будку сторожа-консьержа. Причем если на тех же “Мерлиновых Холмах”, стража обитала в настоящем доме, укрепленном адамантиевыми листами, то здесь это действительно была простая будка с армированным стеклом. Такие можно встретить на любой парковке или в торговом центре. — Мне кажется, — Дум затянулся и в очередной раз стряхнул пепел. — у него сейчас приступ случится. — Слушай, никогда не задумывался, но тут пришла мысль в голову и… — Мысль? В твою голову? Грибовский, ты меня пугаешь. Может я все таки в аду? — В заду, дорогуша. Если судьба такая же жирная, как этот пассажир, то ты прямо между крайним азимутом её ануса и ползущей наружу… — Фу, блять, меня сейчас вырвет. — Не ожидал, что черные маги такие неженки, — сверкнул оскалом поляк, после чего поправил кожаное пальто и, подняв огромный револьвер, исписанный рунами, направился к сторожке. — смотри, как работают профи, новобранец. — Ага, — Дум дозволительно помахал сигаретой. — давай, покажи как светлые решают подобные проблемы. В это время охранник, очень тучный организм лет тридцати, которому синяя форма была настолько в обтяжку, что на его фоне сарделька могла бы сойти за модель “Victoria’s Secret” (прошлого века, когда еще толерантность окончательно не сожрала мысли левых-глобалистов), уже почти сошел с ума. Еще бы тут не сойти… Сидишь себе, спокойно дергаешь пистон под столом разглядывая порнушку, а тут прикатывает едва дышащий Жук. С оторванной и срезанной дверью, из проемов которых торчат ноги. Из салона при этом вываливаются два странных типа. Один из них прикуривает сигарету от черномагического пламени, а второй — вооружен огромным револьвером, да и вообще выглядит как лучший представитель панк-банд из Хай-гардена, до которого отсюда не так уж и далеко. И все это на фоне того, что охранник лихорадочно жал своими пальцами-пончиками по заляпанному экрану смартфона и никак не мог понять, почему сигнал не проходит. Алекс же проверил дисплей на экране маленькой коробочки-глушилки. На экране показывало стабильное глушение почти всех современных сигналов в радиусе двух километров. За одно только приобретение такой фигни можно выцепить не меньше семи лет в тюрячке. А при использовании, да еще и рядом с жилыми комплексами или, чего хуже, больницами, эта цифра могла и удвоится. В это время поляк уже подошел к сторожке и постучал о стекло дулом револьвера. Нажав на кнопку над динамиком, он обратился к вжавшемуся в стену толстяку.