— Алекс… Он не хотел открывать глаза. — Алекс, прошу тебя… Не хотел, чтобы этот сон заканчивался. Не хотел, чтобы все вновь повторилось. Уже в третий раз. За что ему это? Чем он так насолил старому хрену в вечном городе? Что он такого сделал еще до своего рождения, чтобы заслужить все это? Почему он? Нет, он не хотел просыпаться. — Пожалуйста… Но не мог этого не сделать. Он открыл глаза. Штырь в его теле превратился в воду, вместе с которой из раны вытекала кровь. Пули, застывшие и обернувшиеся ледяными сосульками, валялись рядом с ним. Карателя нигде не было. Только развороченный, полуразрушенный док. Где-то еще горели искры от разбитых трансформаторных будок и оборванных проводов. Местами поднимались высокие сосульки. Место битвы мага и принцессы Зимнего Двора — ледяное побоище невероятных масштабов. А еще с неба падал снег. Крупными хлопьями он ложился на её длинные ресницы и глаза. Глаза, стремительно меняющие цвет на ярко голубой, почти небесный. — Пожалуйста, Алекс… — Нет, — закачал он головой. — я не могу… там, в море есть твое сердце. Я найду и… — Уже нельзя, — она улыбнулась. Так же тепло и спокойно, как и всегда. Она поднесла ладонь к его лицу. Такую холодную… — Я впустила её… воспользовалась её силой. Теперь пути обратно нет… Алекс знал, что она говорит правду. Знал, что все так и было. Но между знанием и верой лежит огромная бездна. Бездна, из которой Алекс не хотел выбираться. — Мы что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем. Я найду лекарство. Ты ведь… С её щеки упала слеза. Или это была щека Дума и его слеза? Он не знал… Она вложила ему в ладонь револьвер. Тот самый, что и начал их путешествие. Револьвер, который никогда не предназначался для Дума. Она хранила его на крайний случай. На этот крайний случай. — У меня не хватит сил нажать на курок, — прошептала она. Почему у него должно хватить? Почему он должен это сделать? Разве у него были силы, чтобы сделать то, что она хотела? — Пожалуйста, Алекс, — она плакала своими разноцветными глазами из последних сил сражаясь с той, что просыпалась внутри её души. Пока еще — её души. — Я не хочу так… не хочу жить так… пожалуйста… дай мне умереть человеком, а не… принцессой… зимы. Алекс кивнул. Дрожащей рукой он поднял пистолетов и приложил к её виску. — Ты отвезешь меня на озеро? — спросила она. — Которое, как море? — Конечно, — тугой ком в горле почти не давал ему говорить, но он пытался. — мы будем ходить по берегу и танцевать. — Танцевать… ты ужасно танцуешь, Алекс. — Я знаю. — Я тебя люблю, Алекс. — Я знаю. Раздался выстрел и её глаза померкли, а руки безвольно упали на алый снег. — Я тебя тоже. Алекс прижал её к себе. Вокруг поднималась метель. Дрожала реальность от поступи идущей сквозь снег Королевы. Говорят, что если разгневать Королеву Зимы, то все муки ада могут показаться райским наслаждением по сравнению с тем, что тебе уготовлено в чертогах зимнего двора Тир’на’Ног. Алексу было плевать. Он держал её на своих руках и убаюкивал. Что-то шептал. И смотрел на то, как в её глазах отражались слезы. Его. Или её. Кто знает. — Глупый смертный, — её голос звучал тьмой и ветром. Не человек. Стихия. — Ты думаешь, что убил мою дочь? Нет. Она переродится вновь. Когда ты станешь стар, слеп, глух и мрачен разумом. Она родится снова. И может даже вспомнит тебя. Но лишь как дурной сон. Алекс, не глядя, вытянул револьвер и попытался выстрелить, но стрелять из куска льда не получится даже у черного мага. — Но, думаю, вряд ли ты столько проживешь. Под моим чутким надзором еще не один смертный не выдерживал дольше десяти лет пыток. А теперь пойдем. Оставь эту плоть и ступай за мной, смертный. На встречу расплаты за все то, что совершил. Алекс показал средний палец. Молча. Напрочь игнорируя существо немыслимого могущества. Ведь как можно игнорировать зиму и тьму? — Что же, — произнес мрак и ветер. — я заберу тебя сама. Что-то потянулось к нему. Потянулось, но не смогло дотронуться. — Не так быстро, милочка. Из складок реальности вышел мужчина в пиджаке и шляпе. Он курил сигару и сиял желтыми глазами со зрачками веретенами. — Ты! — взревела тьма. — Что здесь делаешь ты, вор снов! В любой реальности и во всех отражениях ты не устаешь портить мне настроение! — Охраняю свою территорию, — Балтаил щелкнул пальцами и пять шрамов на груди Алекса вспыхнули ярким светом. — Этот смертный помечен мной. Это моя добыча. — Но по закону я имею право ему отомстить. Кровь за кровь! — Возможно, — не стал спорить демон. — предлагаю, чтобы нас… — Замолчи! — … рассудили. И в ту же секунду мир застыл. Алекс все еще мог видеть, что происходит, но не пошевелиться, ни что-то сказать — не мог. Среди теней и мрака, прокладывая дорогу сквозь ветер и зиму, шла старушка. У неё на поводке бесился маленький пес. — Королева, Крадущий Сны. — Судья, — галантно поклонился Балтаил. — Судья Теней, — прогремел мрак. — Я не из числа твоих отродий! Я не существо тьмы и мрака и нет твоей власти надо мной и… Судья ударила своей тростью о землю, и даже королева Мэб замолчала. — Дитя, не тебя ли зовут королевой Зимы и Тьмы? Неужели ты хочешь обмануть? Повисла тишина. Алекс вообще перестал понимать, что происходит. — Итак, суд приняв во внимание все произошедшее, постановил, — бабушка надела очки и прочитала что-то в небольшой книжке. — Контракт фейри и человека был заключен со злым умыслом, а посему человек имел право вмешаться в его исполнения. Человека вины здесь нет. Мэб явно хотела сказать что-то, но бабушка продолжила. — Человек прервал круг перерождений принцессы зимы и вмешался тем самым в дела фейри. Человек не имел на то права. Здесь его вина. Сторона фейри может вынести свое наказание соизмеримое с нанесенным оскорблением. Оскорблением… для них это все просто оскорбление. Проклятые фейри. — Уно моменто, порфаворе, — Балтали подошел к Судье и снял шляпу. — чтобы привести вердикт в исполнение смертный должен быть жив. А он тут уже намеревается откинуться. Так что я бы это… ну… — Ты в своем праве, Крадущий Сны. — Отличненько! Балтаил подошел к Алексу и задышал ему серой в лицо. В его глазах пылала лютая и нестерпимая ненависть. — Это буду я, кто пожрет твою душу, кто дождется пока достигнешь такого отчаянья, что сам позовешь меня и тогда я напьюсь вдоволь твоей агонией, — Балтаил приложил ладонь к его груди и рана под когтистой лапой затянулась. Демон выпрямился и отошел в сторону. — Королева Мэб. Можете привести свой приговор в действие. Что-то придвинулось к Алексу. Тот все еще сидел на земле, держал тело Адель и вытягивал перед собой средний палец. И тьма ухватилась за него. — Дум, так ты себя зовешь? — прошептал мрак и ветер. — Пусть будет так. Дум имя тебе. И Дум имя пути твоему. Что произошло сегодня, произойдет вновь. Стоит тебе полюбить, полюбить по-настоящему, как ты непременно убьешь свою возлюбленную. Так будет сказано. Так есть начертано. А теперь носи свое собственное проклятье, смертный. И помни. Ибо я не забуду.