— Трудное детство, — только и ответил Алекс. — Что-то про Периот? — Ничего, кроме того, что ушли они на шлюпке. Даже если взяли запас топлива, то у них все равно не получится пристать куда-то, кроме острова. Куда мы и сами подойдем уже завтра на рассвете. — И, надеюсь, — подхватил Алекс. — все понимают, что именно с этого острова они к нам и подошли. — Разумеется. — А значит, у них там находится база. — Либо плавучая, — добавил Грибовский. — но спутники и радары это бы показали. И не надо паранойить! Уже вижу, что ты хочешь сказать что-то глупое. Мы, дорогуша, все же Гвардия, а не нимфоманы в красных балахонах. — А кто сказал, что там были нимфоманы? Я такого, к примеру, не говорил. Грибовский загадочно подмигнул. Ну да, ну да. Нельзя забывать, что поляку куда больше лет, чем можно дать на вид. И все это время они занимался только одним делом — расследованиями, связанными с самыми неприятными личностями на планете. Пока, разумеется, поляка не отправили в ссылку в отдел, который не должен заниматься ничем серьезнее, чем перекладывание бумажек. — И что предлагает Чон Сук? — спросил Алекс. — С каких пор тебя стало интересовать мнение Азиата? С тех самых, когда какие-то ублюдки, работающие на неизвестную организацию, способную соперничать с Гвардией, похитили его… коллегу. — Ладно, понял, вопрос риторический, — Грибовский положил вторую папку. И где держал все это время? — Мы проведем небольшую операцию под кодовым названием: “Робинзон”. — А почему не, к примеру, “Сферический конь” или просто набор непонятных слов? — Дункан выбирал. — Тогда понятно. Глава 4 Глава 4 — Ну и в чем суть вашего светлого плана? — Дум отпил немного минералки, а затем, плюнув на всю, перегнулся через стойку бара, зачерпнул полотенцем бармена горсть льда и, свернув тюк, приложил к голове. Не то, чтобы мгновенно полегчало, но желание немедленно убивать начало постепенно заменяться привычным — потрахаться, поесть и нап… Сдержав рвотный позыв, Дум решил, что алкоголь — это пока не про него. — Папочка же лежит, — указал взглядом Грибовский. Алекс посмотрел на начавшее промокать полотенце, затем снова на красноголового. Неужели так быстро лед растаял, что убивать опять захотелось? Причем каким-нибудь извращенным методом. Может ему кишечник превратить в клубок змей? Дум как-то изобрел такое заклинание на конкурсе-попойке в клубе “Бездна”. Фарух его потом неделю в бар не пускал — боялся за психическое состояние. Чье? Это уже хороший вопрос. — Ты когда-нибудь предавался весьма занимательному чтению сразу после попойки? — процедил Алекс. Разговор ему давался так же трудно, как и нахождение на лайнере, где все пропахло светом. Такое впечатление, что это лодку вывезли прямиком из монастыря. — Я дружил с Довлатовым во время его эмиграции в Нью-Йорк, — подмигнул Грибовский. Алекс пару раз хлопнул глазами. Именно глазами, а не веками. Во всяком случае — ему так показалось. — Чего? Мне это сейчас, типо, что-то сказать должно? — Тююю, — просвистел Грибовский. — Шекспира мы, значит, цитируем, а Довлатова не знаем? Алекс уже собирался что-то ответить, но его вновь скрутила рвота. Рядом запахло травами, лесным лугом и… родниковой водой. Всем тем, что терпеть не мог насквозь городской Александр Думский. Без асфальта, вечной загазованности Хай-Гардена и какофонии звуков большого урбана он чувствовал себя не в своей тарелке. Еще один помог яркой нелюбви к… — Это русский писатель второй половины двадцатого века. Рядом, с левой стороны, уселась О’Хара, разом привлекая к себе взгляды большей части посетителей ресторана. Причем — вне зависимости от пола. Стройная, длинноногая, неестественно красивая, с, на этот раз — черными волосами, она выглядела только что сошедшей с обложки глянцевого журнала. Обычно носящая строгие мужские костюмы, О’Хара в легком парео и купальнике поражала воображение. Воображения тех, кто не знал, что это не более, чем осязаемый мираж. Внешность, которую пусть и можно пощупать, но, на самом деле… это что-то вроде клеточной трансформации. Настоящий облик фейри отличался. Зверолюды поганые. — А я уж думал утро хуже стать не может, — проскрипел Алекс и, снова перегнувшись через стойку, достал бутылку и стакан, после чего поставил их перед фейри. — Угощайтесь, подполковник. Тэни О’Хара, с которой у Дума получились более чем просто натянутыеотношения, выглядела удивленной. — С чего такая любезность, профессор? — спросила фейри, одновременно с этим наливая себе немного бренди. — Если в тебе будет немного алкоголя, фейри, то, глядишь, у нас появится нечто общее и мне будет проще тебя терпеть, — ответил Алекс. Грибовский прыснул, а затем и вовсе громогласно, в своей привычной манере, рассмеялся. Сказать, что у Алекса в этот момент гномы в башке руду начали добывать — не сказать ничего. — Ладно, если, по существу, — прокашлялся поляк. — мы должны отыскать базу этой организации, под кодовым названием “Орден”. — Отыскать базу? Да ладно? Бляяя, а как же я сам-то не докумекал. Вот сидит Алекс Дум и думает, а чем бы ему в свой, сука, отпуск заняться? Может террористов, наг и одержимых фейри по ветру пускать? Не-е-е-е. Скучно, что капец. Давайте-ка лучше поищем на огроменном острове тайную базу Ордена. Супер! Закончив тираду, Алекс залпом осушил бокал минералки и плеснул еще столько же. А он терпеть не мог минералку! — Вы всегда такой разговорчивый с похмелья, профессор? — отсалютовала стаканом О’Хара. — Только по праздникам. — И какой же сегодня праздник? Где-то определенно пробежал один всем известный грызун… ну или только Алексу известный. Да не суть. — День смерти. — Чей? — Очевидно, что если вы не прекратите играть в игру “переспроси меня енот”, то — ваш. Грибовский снова прыснул, но, видя могильное выражение лица напарника, сдержался от смеха, натурально проглотив его и запив… чтобы он там себе не плеснул, пока Алекс отвлекся на перепалку с фейри. — Профессор, если вы переживаете из-за Мисс Периот, то… — Грань и Звезды! — вскипел Алкес. — Да кто вообще решил, что я из-за неё переживаю! Уже несколько дней мне твердят Профессор Периот то, Профессор Периот сё… на ней, будто, свет клином сошелся! — … то я спешу вас заверить, — продолжила, как ни в чем не бывало, О’Хара. — судя по показаниям её чипа, с мисс Периот все в порядке. Дум, уже собиравшийся продолжить гневную тираду, резко повернулся к О’Харе и тут же пожалел о содеянном. Все хорошо в минералке с похмелья, кроме одного. Подняв указательный палец в немой просьбе подождать, Алекс еще раз перегнулся через стойку и, не найдя емкости получше, поднес шейкер ко рту. После нескольких мучительных секунд рвотных позывов, он вытер лицо салфеткой, прополоскал рот все той же минералкой, и взмахом руки отправил шейкер в дальний угол. — Несмотря на вашу гениальность, профессор, иногда вы мне больше напоминаете дикого зверя, нежели ученого. — Я? Вам? Дикого зверя? Не, ну это наглость, — возмутился Алекс. — Так что вы говорили о чипе? О’Хара, судя по взгляду, пару мгновений боролась с желанием продолжить перепалку, тем более у неё теперь имелся такой явный козырь. Но, все же, не всем быть такими мудаками, как Дум. — Все легальныеэсперы обязаны чипироваться, профессор. Удивлена, что вы об этом не знаете. И откуда Алексу об этом знать? Все его знакомство с мутантами ограничивалось парой потасовок. В сферу его деятельности они не попадали, а в бандах их особо не привечали. Если какой-нибудь эспер и появлялся в Хай-гардене, то исключительно в виде отъявленного беспредельщика. Таким быстро сколачивали деревянный костюм и прикапывали на местной свалке.