Джанелль радостно щебетала о том, сколько всего произошло перед ее отъездом. У нее были большая семья в Чикаго и родственники по всему Иллинойсу. Два ее брата учились в Массачусетском университете, еще один – в Стэнфорде, а родители были врачами. – Пошли, посмотрим мою комнату! Джанелль потащила Стиви к соседней двери. За ней находилась точно такая же комната, как у Стиви, только все в ней было повернуто в другую сторону. Камины Стиви и Джанелль стояли задними стенками друг к другу. – Я, пожалуй, попрошу вынести кое-какую мебель, чтобы было больше места для работы, – сказала Джанелль. – И тот стол в общей комнате – Пикс сказала, я могу на нем паять. Нет, ты можешь поверить, что нас приняли? – Да уж, до сих пор голова кружится. – Это, наверное, все-таки от перепада высот. Хотя мы не так уж и высоко. Самая высокая точка Вермонта всего лишь чуть больше тысячи метров, а ощущаться высота начинает где-то в районе тысячи пятисот. В любом случае нужно компенсировать снижение уровня кислорода. Самое простое – пить больше воды. Вот, держи. Она достала из сумки бутылку минералки и всучила Стиви. – Наверное, я просто нервничаю, – пробормотала та. – Тоже возможно. Вода и в этом случае поможет. И глубокое, медленное дыхание. Пей. Стиви повиновалась и сделала большой глоток. Вода никогда не повредит. – Нейт уже здесь? – спросила Джанелль. – Был здесь. По-моему, он ушел к себе. – Ну и какой он вживую? – Да примерно такой же, как в сообщениях, – ответила Стиви. – Слушай, мы тут все вживую. Пошли, посмотришь на него. Джанелль полностью изменила настроение в коттедже. Вся она была одно сплошное движение и всплеск энергии. Стиви чувствовала, как ее словно увлекает волна, когда они с Джанелль выскочили в холл, а потом понеслись по винтовой лестнице. Нейта поселили в комнате № 4, дверь в которую была закрыта, но за ней слышались шаги. Джанелль постучала. Так как в течение следующей секунды дверь не открылась, она схватила телефон и принялась набирать текст. Но отправить СМС она не успела – дверь слегка приоткрылась, и за ней появилось вытянутое лицо Нейта. Он молча перевел взгляд с Джанелль на Стиви, а потом тихонько вздохнул и распахнул дверь. – Как ты относишься к обнимашкам? – спросила Джанелль, раскинув руки. – Никак, – пробормотал Нейт, пятясь назад. – Тогда обойдемся без них, – согласилась Джанелль. – А что насчет «дай пять»? – спросила Стиви. – Это приемлемо. – Тогда дай пять! Нейт осторожно шлепнул Стиви по раскрытой ладони. Комната Нейта была более или менее похожа на остальные, с той лишь разницей, что в ней царил ужасный беспорядок. На полу высилось целое крысиное гнездо из проводов, рядом возвышались стопки книг. Он как раз укладывал их в шкаф, как и Стиви недавно. – Wi-Fi здесь отстойный, – сказал Нейт вместо приветствия и пнул своим конверсом кучу проводов. – Как и сотовая связь. – Я еще не пробовала, – призналась Стиви. – Можешь и не пытаться. Рядом стояла коробка, наполненная какими-то обломками. Ножка от стула, что-то круглое из металла, непонятный кусок пластика. Джанелль подошла ближе. – Что это? – спросила она. – Ты тоже конструируешь? Нейт бросился к коробке как коршун и закрыл ее от Джанелль. – Я хожу… по блошиным рынкам. – Нейт неопределенно махнул рукой. – Коллекционирую вещи: часы, разные штуки. Он закрыл коробку, тем самым прекратив любые объяснения и комментарии. Стиви нравились в Джанелль ее уверенность, живость и вечно хорошее настроение, но и ворчливость Нейта ей тоже была по душе. В ней самой было немного от обоих качеств, поэтому рядом с этими ребятами она чувствовала себя спокойно и уютно. – Ребята, экскурсия начинается! – крикнула Пикс снизу. – Вас ждут на улице! Спускайтесь! Нейт стоял в замешательстве, а Джанелль оживилась. – Похоже, это наша обязанность, – сказал она. Джанелль, Нейт и Стиви спустились и увидели перед коттеджем большую группу студентов, болтающихся в ожидании. Хейза и Элли среди них не было: вероятно, второкурсники уже были на подобной экскурсии. Группа собиралась от коттеджа к коттеджу, и «Минерва», судя по всему, была последней. Стиви рассматривала своих однокашников. Она не совсем понимала, что ожидала увидеть: то ли то, что все студенты «Эллингэма» будут в лабораторных халатах, то ли то, что все они будут выглядеть как Элли. В общем, они выглядели как любая группа подростков из старшей школы. Среди них было несколько ребят с блестящими, ухоженными волосами, которые уже сбились в группку, притянутые друг к другу той странной алхимией, что всегда возникает между ребятами с ухоженными, блестящими волосами. Одна девочка была в винтажном красно-белом платье, «кошачьих» солнцезащитных очках, с густо нарисованными стрелками вокруг глаз и со старинным красным ридикюлем в руках, а к волосам у нее была приколота крошечная вуалетка. Она была единственной, кто так разоделся, и ее каблучки тонули в густой траве. Другая носила футболку с надписью NASA, красила волосы в зеленый цвет и довольно-таки проворно передвигалась по лужайкам в своей инвалидной коляске. Еще была белокожая брюнетка со стрижкой боб и с ярко-красными губами, которая выглядела как звезда немого кино. На ней было бесформенное, но, несомненно, дорогое серое платье, перехваченное на талии широким черным поясом. Еще одна девочка в потрясающем цветастом хиджабе постоянно фотографировала поместье на телефон, а один парень за всю экскурсию так ни разу и не снял свои здоровенные наушники. Экскурсию проводил студент по имени Казим Базир, молодой парень с горящими глазами, быстрой речью и уверенным тоном риелтора, который действительно очень хочет продать вам ваше собственное разваливающееся горное убежище. – Эллингэмскую академию построили в период между 1928 и 1936 годом по инициативе Альберта Ксавьера Эллингэма и его жены, Айрис Эллингэм, – рассказывал Каз. – Правую сторону поместья, где находятся наши коттеджи, обычно называют «мокрая», так как здесь горная речка поворачивает и образует границу поместья. Учебные классы, спортивные площадки и большинство остальных зданий стоят на «сухой» стороне. Конечно, вся наша территория вполне сухая… Никто не засмеялся. Непростая аудитория. В ярком солнечном свете эллингэмское поместье было прекрасно – только этим словом его и можно было описать. Лучи света, словно тонкие дождевые струи, лились на землю и растекались по траве. Они обвивали легким облаком фонтан, ныряли в воду и весело скакали по ее поверхности, создавая целую вселенную из радуг. Свет проникал в каждый закуток, золотил каждый кирпичик в стенах зданий. Он расцвечивал морды горгулий улыбками, добавлял зелени листвы изумрудную глубину, заставлял холодные статуи… нет, не оживать, конечно. Свет ничего особенного не делал со статуями – просто показывал, как их здесь много. – Как думаешь, со временем они перестанут быть такими жутковатыми? – спросил Нейт, когда они проходили мимо очередного скопления обнаженных греков и римлян. – Надеюсь, что нет, – ответила Стиви. Они шли по тропинке, и Каз показывал и называл каждое здание, объясняя его назначение. Альберт Эллингэм был большим любителем античной культуры. Это было очевидно, так как все здания носили имена богов и богинь: Эвномия, Гений, Юпитер, Кибела, Дионис, Астерия и Деметра. Все время, пока они шли, Стиви не могла оторвать взгляда от Гранд-Хауса. Его название было простым и точным. Гранд-Хаус был главным героем всей этой истории – первое здание, возведенное на участке и отражающее все прихоти живущей в нем семьи, но в то же время призванное служить центром этой альма-матер. Гранд-Хаус – из него Айрис Эллингэм и Элис уехали в то утро прямо по этой дороге. Стиви принялась считать окна на втором этаже. – Что там такое? – спросила Джанелль. – Ты так пристально туда смотришь! – Вон они, – ответила Стиви, указывая на два крайних окна с левой стороны. – Про эти окна говорила Флора Робинсон. Она смотрела из них в ночь похищения. – Кто такая Флора Робинсон? – Друг Эллингэмов, лучшая подруга Айрис. Долгое время ее подозревали в похищении, потому что она рассказала какую-то запутанную историю про ту ночь. Я читала протокол ее допроса, он и вправду очень странный. Стиви не успела закончить историю Флоры – они подошли к эллингэмской библиотеке. Большое каменное здание с готической розой, шпилем и двойными дубовыми дверями было похоже на церковь. – Библиотеку специально построили в таком стиле, – пояснил Каз. – Альберт Эллингэм как-то сказал, что знание – это его религия, а библиотеки – его церкви. Поэтому здесь он тоже построил церковь. Внутри было прохладно и тихо; свет лился сквозь витражные окна и ложился разноцветными полосами на старинный паркет. Все здания в поместье поражали своей красотой и внутренним убранством, но у этого была особенная величественность. При входе половину пространства занимал архитектурный выступ, поддерживающий свод, но сразу за ним стены библиотеки взмывали ввысь, и взору открывались три этажа книжных шкафов, кольцом опоясывающих атриум посередине. Вычурные кованые лестницы, словно извилистые виноградные лозы, оплетали этажи, уходя на самый верх. Среди всех зданий это было, пожалуй, самое тихое, но в то же время чувствовалось, что оно немного… Стиви силилась подобрать нужное слово. Дикое? В проходах гуляли сквозняки; легкий ветерок шелестел под потолком; винтовые лестницы выглядели как живые лианы с широкими листьями-ступенями – казалось, наступи на них, и они затрепещут. Молодая девушка-библиотекарь, запыхавшись, выбежала навстречу группе. На ней была кожаная куртка, какие носят байкеры, ко лбу прилипли завитки коротких темных волос, словно она только что сняла мотоциклетный шлем. – Всем привет! – воскликнула она. – Я – Киоко Оби, ваш библиотекарь и заодно руководитель мотоклуба. У нас тут у всех двойные обязанности. Одну минуточку… Она сделала большой глоток из специальной многоразовой бутылки с гербом академии. – В нашей библиотеке около полумиллиона книг, – продолжила она, – здесь и еще на складе. Плюс доступ к электронным библиотекам университетов Лиги плюща, мы с ними партнеры. Так что вы сможете получить практически любую книгу, какую пожелаете. А я вам буду в этом помогать. Стиви прокрутила все в голове. У Питсбурга, несомненно, было одно достоинство – библиотека Карнеги, одна из лучших в стране. А здесь она сможет получить тонны книг, публикаций и научных материалов. Но самое главное – сведения, касающиеся дела Эллингэмов. Их можно раздобыть только здесь и нигде больше. Стиви захотела остаться, но Казим повел группу дальше, к большому круглому шатру, крытому тентом, который казался временным строением. – Здесь у нас учебная юрта, – сказал он, отворачивая полог плотной ткани, служащий дверью. Пол внутри был укрыт симпатичными шерстяными ковриками и усыпан подушками; тут и там холмиками возвышались кресла-мешки. – Тут постоянно кто-то спит, – продолжал Каз. – Вообще-то, это место для учебы, но… его по-всякому используют. Брюнетка, «звезда немого кино», многозначительно хмыкнула. Неподалеку от юрты прогуливалась, явно без дела, студентка-второкурсница. Серебристые волосы, короткие на затылке, падали волной на ее лоб и круглые очки. Она была в белом рабочем комбинезоне и короткой майке. Какое-то время она шла за Джанелль, Стиви и Нейтом. Солнце, спрятавшееся было за облако, снова засияло во всю мочь. Второкурсница постучала ногтем по своим очкам, и их линзы медленно потемнели. – Волшебство! – улыбнулась она. – Очки-хамелеоны, – засмеялась в ответ Джанелль. – Фотохромный пластик. – Ви Харпер-Томо, – представилась девочка, протягивая Джанелль руку. – И я волшебница. Какая-то искра пробежала между ними – это было видно невооруженным глазом. Стиви вдруг почувствовала легкую панику. Джанелль – ее лучшая подруга, и они с ней только-только увиделись – а уже кто-то посторонний встревает между ними. Совершенно безумные мысли. Пытаясь их отогнать, Стиви принялась думать о самом главном в этой экскурсии – возможности заглянуть внутрь Гранд-Хауса, бывшей резиденции Эллингэма. Сколько она пересмотрела фотографий этого дома! Знала расположение комнат на каждом этаже, все входы и выходы, лестницы, коридоры… Но Каз повел их мимо здания. – Разве мы не войдем? – спросила Стиви упавшим голосом. – В самом конце! – ответил Каз, увлекая их мимо огороженного кирпичной стеной сада сквозь просвет между деревьями к большому, вытянутому зданию, построенному в современном стиле из необработанного дерева и камня. Остроконечная крыша придавала ему сходство с лыжной базой.