То есть все эти мужчинки не… не то, что мы было подумали, а просто любят. Особей противоположного пола, юных, скроенных по одним и тем же лекалам моделей из несуществующих глянцевых журналов. Украшающих собой абсолютно никому не известные издания журналисток. Затрудняющихся вспомнить адреса, где проходят обучение, студенток-отличниц. И просто гламурных шлюх, красиво именуемых светскими львицами. Мускулистых подкаченных красавчиков. И совсем не мускулистых ни разу не красавцев. В некоторых социумах однополая любовь, чтоб вы знали, давно уже превратилась в обязаловку. Наиболее продвинутые и раскованные персонажи охотно вступают в связи с хомячками, курочками или осликами. Да, что там с осликами, даже с деревьями и садовыми скамейками. При полном, заметьте, одобрении прогрессивного сообщества, считающего всю эту пакость просто маленькими и простительными слабостями. Тот, кого мы разыскиваем, всегда был, как говорится, по тем делам, хотя отличался при этом изрядным консерватизмом. То есть был стабильным и упертым гетеросексуалом. Но все равно не без некоторых слабостей. А питал он эту слабость к близнецам. То-то я не мог взять в толк десять лет назад, почему одна и та же дама каждый раз посещала нашего затворника не только с разными прическами, но и была при этом то на пять кило тяжелее на вид, то на столько же легче. Позже выяснилось, что бухгалтером и менеджером по продажам в его фирме трудились сестрички-близнецы Драчук Н.И. и Хабибулина В.И., в девичестве Криницыны. Сладострастник Кравец встречался с ними по очереди, причем ни одна из сестричек, похоже, не подозревала о наличии соперницы. С годами наш герой заматерел, вышел на новый уровень и принялся окучивать близняшек оптом. Помоложе, желательно и посимпатичнее. Исключительно из числа не обремененных излишне высокими моральными принципами нимф. – Привет, Марина. – Здорово, Макс, – она появилась на экране ноутбука. Помахала ладошкой. – Как дела? – Достала уже эта жара, – пожаловалась она. – А кондиционера на базе нет. Страдаю. Как там Витя? – Лучше всех, – сообщил бесшумно подкравшийся Чернов. – Что по делу? – Прошерстила всех близнецов-эскортниц от Москвы до самых до окраин, – доложила Марина. – Всего пять пар интересующего нас возраста от восемнадцати до двадцати пяти. Не так уж их и много оказалось. – Дальше. – Отслеживать их, кстати, сплошное удовольствие. Куча информации в Инстаграме: вот мы пришли в кафе, вот присели за столик, вот сделали заказ. Всего сто фото. – Не отвлекайся. – Одна парочка сейчас в Англии. – Мимо. Наш бывший Кравец, конечно, не светоч разума, но и не законченный дебил. Поэтому вряд ли рискнет присоединиться к тамошним жертвам режима из числа нефтяников, шахтеров или банкиров. Да и время уже не то. Разоблачат этого румына на раз-два и тут же возьмут в оборот. На Родину, может, не вернут, но точно ошкурят. – И я так подумала, – согласилась она. – Еще одни укатили работать по специальности: одна на Бали, вторая в Доминикану. – Снова мимо. – Следующая парочка сейчас в Каннах на фестивале. – Не думаю. Как ни стараюсь, не могу представить себе нашего бизнесмена на доверии в смокинге, на красной дорожке, да под объективами телекамер. – Две девицы убыли в Эмираты. Каждая со своим папиком. – И? – И, наконец, Инна и Инга Терехины девяносто шестого года рождения. Восемь дней назад улетели в Словению. Отчет об отдыхе прилагается. – Наш клиент? – К сожалению, не мелькает. – А скажи-ка мне, – я прибавил громкость. – Нет ли там фото какого-нибудь плавсредства, катера или яхты? – Яхта. Достаточно приличных размеров корыто. – Как у Абрамовича? – Как четверть яхты Абрамовича, – ответила Марина. – Но все равно здоровое. – Название? – «ONDINA». – Где сделано фото? – Сделаны, – поправила меня она. – Сначала в Словении, потом в Хорватии. – Отличная работа, – заметил я. – А теперь собирай вещички и готовься вылетать. – Куда? – Скоро сообщу. Пока. – Стой, Макс. – Что? – А можно немного поболтать с Витей? – Можно. Витя закончил разговор и с размаху плюхнулся в кресло напротив. – Ну? – Скоро все узнаем, – ответил я. – А пока съешь-ка лимон, дружок. – С чего бы? – С того, что личико у тебя уж больно счастливое. – Да ладно тебе, – застеснялся Чернов. – И тебе тогда ладно. * * * Я глянул на часы и потянулся к лежавшему на столе телефону. – Добрый день, Макс, – Котов с завыванием зевнул. – Со вчерашнего дня на ногах, извини. Какие проблемы? – У тебя есть знакомые в главном штабе флота? – Имеются, – после небольшой паузы ответил он. – И еще кое-где, – и я объяснил, где конкретно. – А вот тут, к сожалению, никого. Но есть люди, у кого они имеются. Что конкретно требуется? – Яхта «ONDINA». Кому принадлежит или кто, возможно, арендовал. Откуда и куда следует. Где в настоящее время находится. И еще кое-что… – И желательно побыстрее, – догадался Саня. – Не то слово. – Жди. Почему, спросите, меня так заинтересовала именно эта яхта? Да все потому, что мы с большой долей вероятности там, кто мы есть. Ничего себе сказанул. И все же: нашего беглеца, когда тот еще был Кравцом, приятели и просто хорошие знакомые в глаза и за глаза называли Боцманом. А тот не возражал. Кстати, когда я брал его, он шлялся по квартире в семейных трусах и тельняшке. Любовью к большой воде, как выяснилось, наш друг проникся еще в конце восьмидесятых, во время службы на Балтийском флоте. Тогда еще дважды краснознаменном. И потом каждый отпуск старался проводить на море. Причем не валялся безжизненной тушкой на пляже, а обязательно брал в аренду катер и рассекал просторы. Сейчас же, разбогатев, запросто может замахнуться на что-то большее по тоннажу и размерам. Котов вышел на связь ближе к вечеру. – Спишь? – Ну, – воскликнул я. – Давай уже хвастайся успехами. – Не привык, – отрезал тот. – Скромность – удел гения.